– Да, как на стороне, так и спереди и сзади… – пробурчал Алан. – Пойми, я этого совсем не хотел. Но она забеременела, и я должен был на ней жениться. Не хочу, чтобы меня называли подонком.
– А со мной ты поступил благородно, – сказала Брэнди с горечью в голосе.
Алану ее слова явно не понравились, и он заговорил более резким тоном, продолжая свои гнусные мелочные инсинуации:
– Будь ты чуть менее холодна, меня было бы не так легко поймать на удочку.
– Чепуха! – сказала Брэнди. Временное отупение прошло, и ее начал распирать гнев. – Я не виновата, что ты не мог держать свои штаны застегнутыми. И не принимаю вину на свой счет.
– Алан-н-н, – послышался в трубке женский голос.
– Это она? – спросила Брэнди.
– Да, – с досадой сказал Алан. – Это Фон.
Но его неудовольствие, будь он неладен, доставило Брэнди легкий комфорт.
– Алан-н-н, не забудь… – услышала Брэнди. Но разлучница, вероятно, прикрыла трубку рукой, потому что теперь Брэнди различала лишь тихий шепот.
Потом снова резко заговорил Алан. Имитируя оскорбленное самолюбие, он разразился потоком слов. Он всегда говорил с Брэнди тоном доктора, дающего совет пациенту.
Почему она не раскусила его раньше? Как можно было не понимать, почему он не занимался с ней сексом? Отнюдь не из-за своей чрезмерной усталости, а потому что это его не интересовало. И потому, что он… получал удовлетворение на стороне?
– Брэнди, верни мне мое кольцо, – сказал он.
– Твое кольцо?
– Я пока еще только стажер и не могу позволить себе покупку другого бриллианта. Поэтому ты должна отдать мне кольцо.
Брэнди посмотрела на палец. Она сняла кольцо, чтобы не повредить бриллиант, распаковывая вещи. Она дорожила подарком Алана, потому что это был знак его заботы и жизненно важного решения, определявшего ее будущее. Это был символ неподдельной любви со всеми ее чепуховыми атрибутами!
– Алан-н-н, – сказала Брэнди как можно спокойнее. – Это не твое кольцо. Это мое кольцо. И позволь дать тебе маленький юридический совет: в ситуации наподобие нашей закон о праве собственности на девять десятых не в твою пользу.
С этими словами она отключила связь и сделала это достаточно мягко, без малейшего намека на гнев, переполняющий ее до краев. Так или иначе, но разговор был закончен.
Все еще держа трубку, Брэнди поспешила в ванную.
Телефон зазвонил прямо в руке. Он все звонил и звонил. Брэнди подумала, что нужно будет отыскать автоответчик и включить его, ведь Алан не перестанет звонить – ему же нужно выговориться.
Брэнди открыла шкафчик с аптечкой и посмотрела на полку, где в черной бархатной коробочке покоился бриллиант, защищенный и лелеемый. Брэнди знала толк в бриллиантах. Это был хороший бриллиант. Алан настойчиво хотел купить ей именно такой камень. Именно в такой оправе. Для этого он взял ссуду в банке. Это был маркиз чистой воды величиной в карат. Камень поблескивал своими крошечными гранями, с отражением извечно голубого неба и восходящего желтого светила. Платиновая оправа кольца горделиво выступала в своем простом величии.
Брэнди казалось, что Алан понимает, как ей хочется иметь такое кольцо, когда он его покупал. Хотела бы она знать, чем был продиктован его выбор. Возможно, это было не более чем демонстрацией его хорошего вкуса.
Раздраженная постоянным звоном, Брэнди резко выключила телефон. Затем снова включила и задержала палец на кнопке, раздумывая, звонить матери или нет. Рассказывать ей обо всем сейчас было бы равносильно признанию ее правоты. Ведь Тиффани неоднократно говорила, что ни один мужчина не захочет иметь жену-адвоката, умную, организованную и способную себя обеспечить. Мать считала, что каждый мужчина мечтает иметь жену, рассчитывающую на его покровительство и обеспечение всех материальных благ. Но на самом деле этому пресловутому «каждому мужчине», такому же подонку, как Алан, была нужна Мэрилин Монро в красном шелковом платье.
Брэнди ткнула пальцем в кнопку сокращенного набора номера, она хотела поговорить с Ким. Сосчитав звонки и дождавшись, пока включится автоответчик, Брэнди прослушала сообщение, оставленное сестрой: «В данный момент я не могу подойти к телефону, так как меня нет…».
Ну конечно, в четверг вечером Ким никогда не бывает дома. Она работала тренером, и должно быть, в «Смите» сегодня проводятся какие-то игры. Волейбол, софтбол или еще что-то в этом роде.
«Ким, позвони мне, пожалуйста, как только вернешься», – продиктовала Брэнди. И замялась, не зная точно, что ей еще сказать. Наконец она сформулировала фразу: «Ты мне нужна по одному делу». И отключила телефон.
Что, если у нее дрожал голос? Она надеялась, что нет. А то Ким подумает, что она плакала. Но она действительно никогда не была так близка к слезам, как сейчас. И в этом свербящем ощущении под ложечкой смешались ярость, унижение и… опять унижение. Да, все унижения.
Выдернув кольцо из коробочки, Брэнди бросила его, точно мусор, в сортир.
К счастью, крышка унитаза была опущена. Кольцо ударилось об нее и, отскочив, покатилось на плиточному полу.
С ума сошла! Да, но не до такой же степени, чтобы швырять изумительный бриллиант в канализацию.
Впрочем, даже если бы кольцо угодило в унитаз, она все равно его не смыла бы. С замерзшими трубами.
