оскорбить кого-то или, еще того хуже, уронить слезинку… Что с ним стало?
Но он, кажется, сам того не замечая, плакал, потому что Мэриан, шагнув к нему, вытерла его щеки.
– Гриффит, Арт рассказал мне о потере замка и о том, как ты с тех пор боялся ошибиться и поступить неправильно. Но я тебя люблю не за самообладание. Я боготворю человека, который рычит и ревет, когда впадает в ярость, и смеется, когда счастлив, и любит кречета с такой страстью, что может приручить его против его воли, хотя это дикая и непокорная птица.
Гриффит нежно взял ее за руки и приложил их к своему лицу.
– Ты любишь меня… за это?
– За что же еще? – Мэриан улыбнулась, и широко раскрытые зеленые глаза заставили его вспомнить о весне. – Думаешь, я люблю тебя, когда ты тверд и холоден, как камень?
– А разве нет?
– Ну… по правде говоря, я по-настоящему люблю тебя, когда ты важный и напыщенный. – Мэриан кокетливо подмигнула. – Тогда мне сразу хочется смеяться.
– Я рад, что могу развеселить вас, миледи, – сухо процедил Гриффит.
Мэриан расхохоталась и, прижав губы к его губам, пробормотала:
– Знаешь, когда я поняла, что ты влюбился в меня?
– Когда я сказал тебе?
– Нет, я не верю клятвам мужчин. Я поняла это, когда ты угрожал мечом королю.
– Это был дурацкий поступок, – осуждающе покачал головой Гриффит. – Непростительно глупый. Не потеряй я самообладания, которым так гордился, наверняка бы смог придумать другой способ отвратить ярость Генриха.
– Верно. На этот раз ты прав. – Мэриан улыбнулась, лучась всеми ямочками. – Но я позаботилась об этом.
– Простите, миледи?
– Я поклялась Генриху в верности, чтобы защитить тебя.
На этот раз знаменитое самообладание с удивительной быстротой исчезло неизвестно куда.
– Что?! – заревел Гриффит.
– Нужно же было что-то предпринять! Частичка твоего сердца принадлежит Генриху, и я была не в силах смотреть, как он уходит, обиженный и оскорбленный. Он мог попытаться снова отомстить мне и Лайонелу, а ты заступился бы за нас. – Мэриан с сожалением покачала головой. – А если этот день и научил меня чему-то – так только сознанию того, что я не вынесу, если ты отдашь за нас свою жизнь.
– Это мое право.
– Нет, поскольку я этого не позволю.
Гриффит был в бешенстве. Она хотела защитить его! Его! Величайшего воина во всем Уэльсе и Англии!
Он заметил, как солнечные лучи отражаются от медных волос, когда Мэриан направилась к рощице. Он увидел, как зеленые глаза весело прищурились.
И, глядя вслед жене, Гриффит поклялся:
– Я собираюсь приковать тебя к постели цепями!
Улыбка снова сменилась веселым смехом.
– Сначала попробуй меня поймать!
Гриффит ускорил шаг.
– Думаешь, не смогу?
Но Мэриан с визгом повернулась и помчалась под защиту деревьев. Ветер донес до него звонкий голос:
– Кто может пленить кречета?
Гриффит неожиданно остановился, обрел самообладание и хорошенько обдумал вопрос.
– Кто может пленить кречета? В целом свете нет птицы быстрее. – Улыбаясь, он медленно побрел в том же направлении и, скинув одежду, неспешно, спокойно, словно в дразнящем чувственном древнем ритуале обольщения, прошептал ветру: – Кто может пленить кречета? Только мудрый охотник и лишь с помощью верной приманки.
Примечания
1
Сесили имеет в виду свое незаконное происхождение. – Здесь и далее примеч. пер.
2
Имеется в виду Британия.
3
Злой дух ирландских сказаний.
