— Скорее, Питер, — ворчал Людвиг, — мы совсем замерзли… Так я и знал: ты последним наденешь коньки!
— Вот как? — отозвался старший брат, глядя на него снизу вверх с притворно глубоким интересом. — Догадливый мальчуган!
Людвиг рассмеялся, но сделал сердитое лицо и сказал:
— Я говорю серьезно. Надо же нам попасть домой до конца года!
— Ну, ребята, — крикнул Питер, застегнув последнюю пряжку и быстро выпрямляясь, — путь свободен! Давайте вообразим, что сейчас начинаются наши большие состязания. Готовы? Раз… два… три… пошли!
Можете не сомневаться: за первые полчаса почти никто не произнес ни слова. По льду мчались шестеро Меркуриев. Выражаясь проще, ребята летели с быстротой молнии… Нет, и это неточное сравнение! Но в том—то и дело, что прямо не знаешь, как выразиться, когда полдюжины ребят проносятся мимо тебя с такой головокружительной скоростью. Я только могу вас уверить, что они напрягали все свои силы и, нагнувшись, с горящими глазами, так летели по каналу между мирными конькобежцами, что даже блюститель порядка крикнул: «Стойте!» Но это только подбавило им прыти, и они понеслись вперед, каждый стараясь за двоих и приводя в изумление всех встречных.
Но законы трения сильнее даже блюстителей порядка на канале.
Немного погодя стал отставать Якоб… потом Людвиг… потом Ламберт… потом Карл.
Вскоре они остановились, чтобы хорошенько передохнуть, и стояли кучкой, глядя вслед Питеру и Бену, которые все еще мчались вдаль, словно спасаясь от смертельной опасности.
— Очевидно, — сказал Ламберт, снова пускаясь в путь вместе с тремя товарищами, — ни один из них не уступит, пока хватит силы.
— Как это глупо — переутомляться в самом начале пути! — проворчал Карл. — А ведь они всерьез бегут наперегонки… это ясно. Глядите! Питер отстает!
— Ну нет, — вскричал Людвиг, — его не обгонишь!
— Ха—ха! — усмехнулся Карл. — Говорю тебе, малец, Бенджамин впереди.
Надо сказать, что Людвиг не выносил, когда его называли «мальцом» — очевидно, потому, что он никем иным и не был. Он сейчас же возмутился:
— Хм! А ты кто такой, интересно знать?.. Ага, брат! Посмотри и скажи, кто впереди: Питер или нет?
— Кажется, да, — вмешался Ламберт, — но на таком расстоянии трудно сказать наверняка.
— А мне кажется, что нет! — возразил Карл.
Якоб встревожился — он терпеть не мог ссор — и сказал примирительным тоном:
— Не ссорьтесь… не ссорьтесь!
— «Не ссорьтесь»! — передразнил его Карл, оглядываясь на Якоба. — А кто же ссорится? Ты глуп, Поот!
— Ничего не поделаешь, — ответил Якоб кротко. — Смотрите, они уже у поворота.
— Теперь увидим! — крикнул Людвиг, очень волнуясь. — Питер добежит первым, я знаю.
— Не удастся… Бен впереди! — стоял на своем Карл. — Ах, черт! На него сейчас буер налетит… Нет, мимо! Все равно оба они дураки… Ура! Вот они у поворота! Кто впереди?
— Питер! — радостно крикнул Людвпг.
— Слава капитану! — закричали Ламберт и Якоб.
А Карл снисходительно пробормотал:
— Да, все—таки Питер. А мне казалось, что впереди Бен.
Поворот на канале, видимо, служил бегунам финишем: пройдя его, они внезапно остановились.
Карл буркнул что—то вроде: «Хорошо, что у них хватило ума остановиться и отдохнуть», — и все четверо молча покатили догонять товарищей.
Между тем Карл втайне жалел, что не побежал вместе с Питером и Беном: он был уверен, что легко обогнал бы их. На коньках он бегал очень быстро, но не изящно.
Бен смотрел на Питера со смешанным чувством досады, восхищения и удивления, и это заметили остальные, когда мальчики подкатили к ним.
Они слышали, как Бен сказал по—английски:
— Ты на льду, как птица, Питер ван Хольп. Ты первый, кто обогнал меня в честном соревновании, можешь мне поверить!
Питер понимал по—английски лучше, чем говорил на этом языке, и потому ответил на похвалу Бена только шутливым поклоном, но не сказал ничего. Быть может, он еще не отдышался…
— Ах, Бенджамин, что ты с собой делаешь? Раскалился, как кирпич в печке… Это нехорошо, — жалобно проговорил Якоб.
— Пустяки! — отозвался Бен. — На таком морозе я скоро остыну. Я не устал.
— Однако тебя побили, дружище, — сказал Ламберт по—английски, — и жестоко побили! Интересно, что—то будет в день больших состязаний?
Бен вспыхнул и бросил на. него гордый, вызывающий взгляд, как бы желая сказать: «Сейчас мы только забавлялись. Будь что будет, а я твердо решил победить…»
Глава XXXI. Мальчики и девочки
Когда мальчики добрались до деревни Воорхоут, расположенной неподалеку от Большого канала, примерно на полпути между Гаагой и Хаарлемом, им пришлось держать совет. Ветер, вначале не сильный, все крепчал и наконец задул так, что бежать против него стало трудно. Казалось, все флюгеры в стране устроили заговор.
— Не стоит бороться с таким ураганом, — сказал Людвиг. — Он врезается тебе в глотку, как нож.
— Ну, так не разевай рта. — проворчал «ласковый» Карл, грудь у которого была крепкая, как у бычка. — Я стою за то, чтобы двигаться дальше.
— В таком случае, — вмешался Питер, — надо спрашивать самого слабого в отряде, а не самого сильного.
Принципы у капитана были правильные, но его слова задели самолюбие Людвига, младшего в отряде. Пожав плечами, он возразил:
— А кто у нас слабый? Уж не я, конечно… Но ветер сильнее любого из нас. Надеюсь, вы снисходительно признаете это!
— Ха—ха—ха! — расхохотался ван Моунен, едва держась на ногах. — Это верно.
Тут флюгеры, судорожно дернувшись, что—то протелеграфировали друг другу… и внезапно налетел вихрь. Он чуть не сшиб крепкогрудого Карла, едва не задушил Якоба, а Людвига сбил с ног.
— Решено! — закричал Питер. — Снимайте коньки! Пойдем в Воорхоут.
В Воорхоуте они отыскали маленькую гостиницу с просторным двором. Двор был хорошо вымощен кирпичом, и, что еще лучше, в нем имелся полный набор кеглей, так что мальчики быстро превратили свое невольное заключение в веселую забаву. Ветер был неприятен даже в этом защищенном месте, но теперь они твердо стояли на ногах и не обращали на него внимания.
Сначала — сытный обед, потом — игра. Обладая кеглями длиной в руку, шарами величиной с голову, силой в избытке и свободным пространством в шестьдесят ярдов длиной для катанья этих шаров, неудивительно, что мальчики были довольны.
В эту ночь капитан Питер и его спутники спали крепко. Никакой грабитель не прокрался к ним, чтобы потревожить их сон, и, так как их разместили по разным комнатам, наутро им даже не удалось устроить бой постельными валиками.
Сколько они съели за завтраком! Хозяин прямо—таки испугался. Спросив у них, «откуда они родом», он решил, что жители Брука морят голодом своих детей. Какой позор! Да еще таких приятных молодых людей!
К счастью, ветер наконец выбился из сил и сам улегся спать в огромной морской колыбели за дюнами.
