Даже допуская, что известна в той же Болгарии глаголица была значительно раньше кириллицы, тем не менее активно вытесняла слоговое письмо не она (имеется в виду выделенная В. А. Чудиновым фаза активного наступления азбуки). Глаголица так и осталась церковной письменностью для некоторых славянских народов (хорватов, словенцев). У славян, принявших католичество, этапы активного наступления азбуки, вытеснения и заключительный слоговое славянское письмо переживало под воздействием не глаголицы, а латиницы.
Оканчивая обзор построений В. А. Чудинова, хотелось бы обратить внимание на следующий нюанс. Как могли древние славяне называть своё слоговое письмо? Здесь, конечно, нам остаётся только гадать, и, безусловно, речь в большей степени идёт о выборе современного научного термина. Г. С. Гриневич использует термин, профигурировавший у черноризца Храбра: «черты и резы», письмо типа «черт и резов». Однако В. А. Чудинов вслед за большинством учёных считает «черты и резы» примитивной пиктографией (знаки собственности, родовые тамги, символы для счёта и гадания) (II, 58; 326). Отмежёвывается он и от понятия «славянские руны», ибо, по его мнению, оно ведёт к путанице, так как под этим термином в XIX веке понимали германские руны в славянском употреблении, то есть буквенные, а никак не слоговые знаки. «Лично я, — заявляет исследователь, — предпочитаю термин «руница», который тоже иногда встречается» (II, 58; 326).
Позволим себе заметить следующее. Если набор слоговых знаков именовать «руница», то сами эти знаки волей-неволей придётся называть «рунами». Мы не видим ничего страшного в употреблении термина «руны». Прежде всего потому, что совсем не обязательно ориентироваться на то, что понималось под этим термином в XIX веке. Сейчас XXI век. Историческая наука ушла далеко вперёд, и какие-то старые определения вполне могут быть отброшены. Далее. Именно рунами могли именовать славяне (праславяне, русы) знаки своей письменности. Это название могли носить сначала слоговые, а затем, по наследству, и буквенные знаки. Правда, словосочетание «славянские руны» звучит необычно. Однако в следующей главе мы берёмся показать, что ничего невероятного в соединении этих двух слов нет.
Славянские руны: мифы или реальность?
Да, действительно, руническое письмо мы привыкли связывать с германцами (в частности, со скандинавами), а отнюдь не со славянами. Таинственностью и глубокой древностью веет когда произносишь слова: «Германский рунический футарк». Сразу вспоминаются произведения Толкиена, в которых живут и действуют эльфы, тролли, гномы и другие персонажи, позаимствованные из германской мифологии. Герои этих произведений в тех или иных ситуациях часто имеют дело с рунами.
Однако заметим, что таинственное слово «футарк» подобно нашему, столь привычному, слову «азбука». Это название германского рунического алфавита представляет собой первые его буквы, расположенные в соответствующем порядке.
Что же касается слова «руны», то звучит оно не очень-то по-германски. В голову приходит похожее слово «руно». То самое руно, за которым плавали аргонавты. Но аргонавты были греками, плавали за руном они в Колхиду, то есть Закавказье. Германцы тут вроде бы ни при чём. А слова-то явно родственные, а не просто похожие. Как же объяснить, что слово «руны» вроде бы германское, а слово «руно» не имеет к германцам никакого отношения?
Всё дело в том, что и слово «руны», скорее всего, по происхождению не германское. И оно, действительно, родственно слову «руно». Последнее же — славянское. Во всех славянских языках оно означает: «покрытая волосами кожа». И именно кожу использовали в старину для целей письма. Она называлась пергаментом. Вполне может быть, что письменные знаки, наносимые на специально обработанную кожу, напоминали славянам волосы, ранее эту кожу покрывавшие. Тогда слово «руны» подобно слову «буквы». Оно указывает на материал, на котором производилось письмо (напомним, что существует предположение, что слово «буква» происходит от названия дерева бук, на дощечках из которого могли писать славяне).
Интересно также, что славяне называли руном и поле, покрытое стеблями, будто волосом, и отару овец, и стаи рыб или птиц. Не сравнивали ли наши предки знаки письменности с этими стеблями и стаями? Очень может быть. Руны покрывают писчий материал, как — волосы кожу, стебли — поле, стая птиц — небо.
Языковедами восстановлена древняя форма слова «руно» — «rumno». На санскрите, родственном славянским языкам, слово «roman» до сих пор означает «волос на теле». Поэтому учёные не без основания видят родство слов «руно» и «руна». Значение последнего — «волос» (II, 9; 209).
Говоря о славянских рунах, необходимо сразу определиться с понятиями. Как верно заметил В. А. Чудинов, в XIX веке под этим термином понимали письмо, позаимствованное славянами у германцев (II, 58; 326). Мы сохраним такое понимание термина «славянские руны», но сделаем существенную оговорку: руны славян действительно схожи с германскими, но это не означает, что славяне их у германцев заимствовали. Мог быть один источник возникновения этого письма, а могло быть и обратное заимствование. Другими словами, первый смысл словосочетания «руны у славян» — это славянская письменность, схожая с письменностью германцев. Но это узкий смысл. В более широком значении под этим термином мы будем понимать славянское письмо вообще, каким бы оно ни было. Выше уже было сказано, что именно такое название могли носить письменные системы славян, и было показано, откуда могло возникнуть это название. Тогда славянские руны подобные германским, — это всего лишь один из путей развития письменности наших предков. Были и другие пути. Возможно, именно о разности истоков возникновения письма или разных путях его развития говорит славянская мифология.
Религиозным представлениям славян, их мифологии будут посвящены отдельные главы. Тем не менее здесь надо кое-что пояснить. О религиозных представлениях славян известно в принципе немного (если сравнивать, скажем, с древними греками или римлянами). Просто источников дошло до нас мало. Так что редкие исторические свидетельства, догадки, построенные на основании каких-то археологических находок, приходится дополнять этнографическим материалом. В совокупности «получается негусто». Тем более удивительно пренебрежение учёных тем же этнографическим материалом. Ещё в конце XIX века в Белграде и Санкт-Петербурге был издан двухтомник крупнейшего южнославянского фольклориста Стефана Ильича Верковича «Веда славян». В этой книге собраны песни и сказания небольшого, но крайне интересного славянского народа — болгар-помаков, живших в Родопских горах и сохранивших древнюю веру, обряды и даже жречество. Работа Верковича не менее значима, чем открытие учёными примерно в это же время на Русском Севере пласта былинных сказаний. Благодаря этой работе мы можем оценить всё богатство древних религиозных представлений славян. Однако даже в XIX веке труд Верковича был оставлен без внимания (правда, вышел он не очень большим тиражом). В наше же время о нём мало кто слышал. Но самое интересное в том, что те, кто пытается ввести данные этой бесценной книги в научный оборот, либо игнорируются научным миром, либо подвергаются его нападкам (что, мол, за чушь — славянские Веды?).
Можно также назвать небезызвестную «Книгу Велеса», в которой много новых данных по религии и мифологии наших предков. Но поскольку подлинность этой книги оспаривается, то сейчас мы не будем на неё ссылаться (к вопросу её подлинности вернёмся несколько позже). Именно из «Веды славян» почерпнут ряд мифологических сюжетов, касающихся возникновения у славян письменности. Согласно славянским мифологическим представлениям, руны людям дал Велес, бог мудрости. Интересно, что в ведической традиции (не только славянской, но и иранской, и индийской) Велес имеет и другое священное имя — Рамна (или Рама) (II, 9; 209). И как тут не вспомнить санскритическое «roman» («волос на теле») и древнюю праславянскую форму слова «руно» — «rumno», и ту же «руну», о которой мы уже говорили, что она в древности, возможно, сравнивалась с волосом на коже, служащей писчим материалом. Кстати, исследователи считают, что более древняя форма имени «Велес» — «Волос». Это второе имя употреблялось наряду с первым, но было старше. Имя же «Волос» недаром полностью совпадает со словом «волос», ибо оно и есть это слово (II, 44; 128–133). Волос на теле чудовища-медведя, послужившего прототипом для божества Волоса-Велеса (II, 44; 127–133). Круг замыкается. Построения лингвистов подтверждаются мифообразами. В свою очередь, подлинность мифологических образов и сюжетов, ставших известными нам
