Да, именно на том основании, что памятник был зафиксирован на деревянных досках, некоторые учёные делают вывод, что такового памятника вообще быть не могло. Так, профессор Б. И. Осипов «очень смущён» «уникальностью технологии изготовления текста» (II, 4; 222). Ясно, что под «уникальностью» подразумевается процарапывание текста на деревянных дощечках. Спору нет: материал для письма не очень удобный, ни скорости письма не добьёшься, ни красивого почерка. И вообще, трудоёмко так писать. Но что же поделаешь? Не существовало в IX веке (более вероятная эпоха появления памятника) на Руси бумаги. Да и нигде в мире её тогда не существовало, не было её и ранее. Вот и писали во все времена на чём попало, что под руку подвернётся: на глиняных табличках (Междуречье), на папирусе (Древний Египет; очень, кстати, удобный писчий материал, близок к бумаге, но вот беда — на Руси папирус не произрастает), на навощённых табличках (Древний Рим), на шёлке (Китай). Во многих странах использовался пергамент (особыми способами обработанная кожа ягнёнка, козлёнка или телёнка), но это был очень дорогой писчий материал. А уж на всяких камнях да бытовых предметах отдельных письменных знаков, а то и текстов наоставляли великое множество. И если, по мнению профессора Б. И. Осипова, на камнях процарапывать тексты удобнее, чем на дереве, то он, вероятно, будет очень удивлён, узнав, что в древности дерево для письма использовалось очень широко. Деревянные дощечки как писчий материал известны у хеттов, иранцев, фракийцев, тех же китайцев и римлян, тибетцев, чукчей, германцев (в частности, скандинавов), финно-угров и тюрок (II, 28; 215).
Вне всякого сомнения, письмена на дереве употребляли и славяне. Отголоски существования деревянных книг донесла народная традиция. По сей день наряду с выражением «прочесть книгу от корки до корки» бытует более редкое и более древнее «прочесть книгу от доски до доски». Русский народный «Стих о Голубиной книге» гласит: «Ты читай-то книгу, да с доски на доску» (II, 28; 215–216). Есть и письменное историческое свидетельство, прямо говорящее о том, что русичи использовали дерево как писчий материал. Это уже упоминавшиеся слова арабского путешественника Х века Ибн эль-Недима, который в одном из своих трактатов отметил: «Некто, чьим словам я могу верить, рассказал мне, что один из царей горы Кабк (т. е. Кавказа. —
Так что говорить о какой-то «уникальности» «Велесовой книги», имея в виду её материал и намекая тем самым на её поддельность, не приходится.
В 1993 году столяру А. Бикмуллину удалось восстановить древнюю технику славянского письма на дереве (II, 52; 128), (II, 9; 95). Проведённые исследования показали, что тексты дощечек процарапывали шилом, а после написания дощечки подвергались горячему вощению. Это необходимо, чтобы подчеркнуть оптические свойства древесины и сделать буквы более заметными. Также горячее вощение многократно увеличивает долголетие дерева. Этим достигается закрепление прорезанных шилом капилляров древесины, дезинфекция и консервация. Жидкий воск глубоко проникает во все поры и трещины (II, 52; 128,129). Примечательно, что дощечки «Новгородской Псалтири» также навощены. Описание же дощечек «Велесовой книги», оставленное нам Ю. П. Миролюбовым, позволяет полагать, что и последние были обработаны воском: «Текст был написан или процарапан шилом, а затем натёрт чем-то бурым, потемневшим от времени, после чего покрыт лаком или маслом…» (II, 52; 128). На наш взгляд, натёртость букв «чем-то бурым», покрытие «лаком или маслом» указывают именно на вощение и, может быть, на олифение (вываривание в кипящем масле), как считают тот же А. Бикмулин и биологи из Харькова (II, 28; 217). С очень большой долей вероятности А. Бикмулин верно реконструировал технологию изготовления деревянных книг.
Но как раз с этой технологией тесно связан другой вопрос: могли ли дощечки сохраниться с IX по XX век и, более того, несколько лет пропутешествовать в морском мешке по фронтам Гражданской войны, а потом долгое время в том же мешке проваляться в углу мастерской Ф. А. Изенбека в Брюсселе и не обратиться в труху?
Именно подобные сомнения подвигли одного из сторонников подлинности «Книги Велеса» В. Грицкова высказать предположение, что, возможно, никаких дощечек у Изенбека не было, но была их копия на бумажном носителе (может быть, принадлежащая к XIV веку). Её-то Ю. П. Миролюбов и называл «Дощьками Изенбека» (II, 25; 36). Чем подкрепляет В. Грицков свою гипотезу? Он ссылается на самого Ю. П. Миролюбова. В одном из своих произведений («Славяно-русский фольклор») последний, по мнению В. Грицкова, «проговаривается» (II, 25; 36): «Позже судьба свела нас уже за границей с покойным художником Али Изенбеком… У него оказалась
И тогда снова необходимо вернуться к вопросам: могли дощечки сохраниться за более чем тысячу лет? И могли ли они выдержать отнюдь не музейное хранение в годы Гражданской войны и эмиграции Изенбека (до встречи Ю. П. Миролюбова с ними)?
Табл. 7.
Относительно более чем тысячелетней сохранности ответ будет положительным: да, могли. Деревянные предметы хорошо сохраняются в земле, если климат влажный и сравнительно холодный. Могут они сохраниться за многие века и в помещении, если за ними там тщательно ухаживают. Обо всём этом убедительно говорят, например, раскопки в Новгороде или судьба древнерусских икон.
Можно думать, что в течение многих веков должный уход за деревянной книгой был. Предположительно её путь реконструируется следующим образом: библиотека Ярослава Мудрого — библиотека его дочери Анны Ярославны (во Франции) — книжное древлехранилище аббатства Санлис — собрание древних книг П. П. Дубровского — библиотека А. И. Сулакадзева — библиотека Неклюдовых — библиотека Задонских.
Остаётся только удивляться сохранности дощечек в течение нескольких лет, что они находились у Ф. А. Изенбека. Повторяем: в эти годы условия их хранения были не музейные и не библиотечные. Но, очевидно, вышеописанная технология изготовления дощечек всё-таки предохранила их от окончательного разрушения. Хотя, безусловно, условия, в которых находились дощечки до того момента, когда с ними стал работать Ю. П. Миролюбов, способствовали их разрушению. Вспомним, какое описание внешнего вида «Книги Велеса» оставил Ю. П. Миролюбов. Вид этот был далеко не «блестящий». Думается, в подобное состояние «Книга» во многом была приведена за последние годы своего существования.
