по весу, и по габаритам. Проблема только с заряжанием — для 10-дюймового снаряда уже нужна механизация — и, собственно, где взять это самое орудие…
Дальнейшая дискуссия велась уже вокруг карандашного наброска, и вечером в Британию, Аргентину, Италию и Чили полетели телеграммы, обязывающие морских агентов в этих странах выяснить возможность срочной закупки одного десятидюймового орудия системы Армстронга.
Адмирал Того стоял на мостике флагманской «Микасы» и флегматично смотрел на заходящее солнце. «Символично, — подумалось японскому адмиралу, — действительно, судя по событиям последних двух дней, сейчас явно не время „восходящего солнца“». Он отдавал себе отчет, что стратегически его переиграли абсолютно. Только тактическая ошибка Макарова позволила ему несколько «сравнять счет». Вообще он никак не мог поверить, что операцию по отвлечению крейсеров Камимуры и пары его броненосцев (когда ему сообщили, что из Порт-Артура выходят русские броненосцы, он сразу понял, что Дева «Ослябю» не поймает и ее якобы проход Сунгарским проливом был дезинформацией; Того даже успел еще до боя послать в Вейхайвей миноносец с депешей Деве немедленно идти в Чемульпо, но было уже поздно) планировал тот же человек, что попался на его ложное отступление. Адмирал, не отрывая взгляда от коснувшегося поверхности моря раскаленного диска, усмехнулся. А все же надо признать — он еще вполне неплохо выкрутился.
Да, потеряны почти все собравшиеся у Бидзыво транспорта и их грузы. Но благодаря его своевременному приказу — «всем транспортам с солдатами выбрасываться на берег, личному составу спасаться по способности» — большинство солдат добралось до берега. Да, японскому флоту фактически пришлось бежать от русских. Но благодаря удачному маневрированию и ошибкам русского командования обошлось без потерь в боевых кораблях. Ну, если быть совсем честным — почти без потерь. Прибежавший с базы Эллиота дестроер сообщил, что три угольщика и единственная во флоте плавмастерская были потоплены «Баяном». И все же Того считал разделение сил Макаровым его главной ошибкой. Не отошли он «Баян» к островам Эллиота, и будь тот под Бидзыво, паре крейсеров японского флота уйти бы, наверное, не удалось. А так у «Аскольда» с «Палладой» просто не хватило сил их добить. А чего стоила попытка преследовать его отходящий отряд силами четырех броненосцев, два из которых скорее очень большие броненосные крейсера? Ведь теперь один из них, скорее всего, будет требовать более серьезного ремонта, чем любой из японских броненосцев. Пара 12-дюймовых снарядов, попавших в небронированную носовую оконечность после сближения на 25 кабельтов, мгновенно выбила «Пересвет» из строя. И уже русским пришлось отходить к отставшим более медленным «Полтавам». А Того использовал паузу и прикрыл свои избиваемые крейсера. Правда, подоспевшие наконец «Полтавы» во главе с «Севастополем» немного намяли бока последнему в колонне «Ясиме». Но, к счастью, старик, щеголяя шикарным пожаром в левом каземате, не потерял хода, и уйти удалось всем. Последней каплей, положившей конец желанию продолжать бой в меньшинстве, стал удачный русский снаряд, отбивший половину ствола на правой носовой 12-дюймовке самой «Микасы».[6]
Теперь оставалось только гадать — кто подойдет к Чемульпо раньше, Дева с парой броненосцев и двумя крейсерами или Макаров. На месте Макарова Того ни за что не стал бы терять темпа и разгромил бы последнюю базу снабжения противника. А до подхода Девы и желательно Камимуры противостоять русской эскадре даже без «Пересвета» нереально. К удивлению Того, который справедливо считал Макарова весьма горячим и нетерпеливым противником, сегодня русские корабли у Чемульпо не появились. Завтра уже можно было ожидать прихода броненосцев Девы и крейсеров Камимуры, а послезавтра возвращаться к Порт- Артуру.
Увы, Того прекрасно понимал, что если для флота ничего страшного не произошло, то для армии потеря снабжения и осадных орудий может поставить крест на планах уничтожения русской эскадры в гавани Порт-Артура. А это уже приговор и флоту, и всей войне — с Балтики с неумолимостью цунами идет очередной отряд русских в составе трех броненосцев. Но тут вина была скорее на самой армии. Она уже месяц как обещала взять наконец порт Дальний, и все графики снабжения планировались исходя из этой даты. В результате у Бидзыво в ожидании захвата нормального порта болталось с полдюжины транспортов с тяжелыми орудиями и боеприпасами. Сейчас из них уцелел один.
Того не мог знать, что при возвращении в Порт-Артур броненосец «Петропавловск», обходя внезапно замедлившийся поврежденный «Пересвет», выкатился из строя вправо, чтобы избежать столкновения. Все бы ничего, и стало бы это рядовым случаем не слишком аккуратного судовождения, но инцидент имел место на протраленном фарватере в минном поле. В результате в Артуре сейчас требовало восстановительного ремонта 2 броненосца, причем ввод в гавань глубоко севшего «Пересвета» вылился в целую операцию. Все это на месяц давало Того перевес в кораблях и без кораблей Камимуры.
Броненосный крейсер «Адзума» был в числе двух, не получивших под Кадзимой существенных повреждений. Поэтому он и был отправлен Камимурой проверить сообщение о якобы замеченном у пролива Лаперуза «Богатыре», ведущем аж три захваченных транспорта. Сам русский крейсер при встрече мог без труда оторваться от более крупного «японца», но вот транспорты еще можно было попытаться вернуть. Беда только в том, что в спешке отбытия «Адзуму» не успели даже нормально догрузить углем. Но его командир решил, что на поиск «Богатыря» ему угля хватит, а там можно и догрузиться с отбитых у русских транспортов. Со снарядами ситуация была немногим лучше — в порту все были заняты постановкой в доки тяжело пострадавших «Якумо» и «Идзумо». Да и не было в Хакодате 8-дюймовых снарядов. Перегрузку боезапаса с поврежденных крейсеров на уходящие в море пришлось организовывать на ходу, и до выхода успели догрузить всего ничего. Вместе с остатками после боя, в погребах «Адзумы» сейчас ждали своего часа не больше чем по 20 снарядов на ствол главного калибра. Более легкие шестидюймовые успели загрузить по 50 на орудие. Но по тому же принципу Фудзии решил, что для боя с «Богатырем» — тоже неизбежно растратившим боекомплект в том же бою — хватит.
Как по заказу, не успела «Адзума» войти в пролив, как на горизонте из туманной дымки показались дымы нескольких кораблей. Первым шел двухтрубный транспорт, очевидно захваченный русским рейдером. Обнаружив «Адзуму», тот спешно развернулся и понесся навстречу остальным кораблям. Вторым в колонне, с отставанием в 20 кабельтовых, шел явно военный корабль, с тремя трубами и башнями на носу и в корме.[7] За ним, приотстав на четверть мили, тянулась еще пара больших океанских пароходов, один с тремя трубами, а второй находился так далеко, что его нормально разглядеть было нереально. Сигнальщику на формарсе даже померещилось на пароходе как минимум пять труб, что было решительно невозможно и о каковой глупости он докладывать не стал. Фудзии представил себя на месте командира «Богатыря» и злорадно усмехнулся — такого выбора воистину можно пожелать только врагу. Часть ЕГО, командира вражеского крейсера, команды сейчас находилась на призовых транспортах. Снимать ее, когда до выскочившей из тумана почти на полном ходу «Адзумы» осталось не более 8 миль, — самоубийство. Топить транспорта и удирать — но тогда ты САМ утопишь и своих же матросов, которых послал на эти суда. Попытаться связать «Адзуму» боем и дать транспортам уйти, как уже проделал в недавнем прошлом с отрядом Катаоки? Но «Адзума» — это не инвалиды времен Японо-китайской войны. Тут у «Богатыря» нет преимущества в дальности огня и почти нет в скорости. Просто уйти, бросив транспорты? Но тогда часть твоих матросов, честно выполняя твой же приказ, попадает в японский плен… Что же предпочтет этот Стемман?
К удивлению Фудзии, логично себя повел только головной транспорт. Он на полном ходу уходил на восток и уже почти поравнялся с военным кораблем, который шел… Ну точно, шел НА «Адзуму»!
— Похоже, что Стемман то ли зазнался после боя с Катаокой, то ли смертельно не хочет бросать своих людей на транспортах, — не отрывая от глаз бинокля, произнес Фудзии, обращаясь к собравшимся на мостике, — непонятно только, почему другие два транспорта не меняют курс, они что, всерьез думают, что «Богатырь» сможет нас отогнать?
Действительно, следующие за военным кораблем транспорта не поменяли курса и даже не увеличили хода. Так как дистанция до противника сократилась до 45 кабельтовых, артиллерийский офицер «Адзумы» лейтенант Хига попросил разрешения открыть огонь.
— У нас в погребах снарядов не более четверти от нормального количества. Давайте подождем еще чуть-чуть, сблизимся и будем бить только наверняка, — отозвался командир, которому все больше не нравилось уверенное поведение противника.
В отличие от японцев русский артиллерийский офицер, очевидно, получил другой ответ, и на носу приближающегося корабля полыхнули вспышки трех выстрелов. Видевший ТРИ вспышки Фудзии опустил
