— Дворцовые интриги, — понимающе буркнул Крейс, убирая с влажного лба Линн прядки тусклых волос. И вдруг добавил: — Знаете, почему мы с женой развелись? Хелен узнала, чем я занимался в ЦРУ, и испугалась. Решила остаться в стороне. Я ее понял. И даже не возражал. Однако Линн терять не хотел.
— Ваша жена пыталась настроить дочь против вас?
— В общем-то нет. Разводились мы, как говорится, по-хорошему, никаких ведь скандальных причин вроде супружеской измены или чего другого в том же роде для этого не было. Хелен просто не хотела иметь ничего общего со мной и моими делами. Как и большинство мужчин, я был убежден, что моя карьера, работа и опыт важнее всего. И расстался с ней без угрызений совести.
— А у меня все было по-другому, — неожиданно для себя призналась Дженет. — Мой супруг оказался пустышкой. Вечно носился с грандиозными творческими замыслами, но ни одного из них так и не осуществил. Его это не огорчало, ему просто нравилось вращаться в академических кругах. Думаю, это и стало одной из причин, побудивших меня пойти в ФБР. Захотелось побыть среди настоящих мужчин.
— Ха-ха! И много вы их там встретили? — саркастически ухмыльнулся Крейс. — Линн поверила матери, которая сказала ей, что я — страшный человек. Неискренность дети улавливают инстинктивно, а страх Хелен был неподдельным.
— Но после авиакатастрофы вы с Линн помирились?
— Точнее, незадолго до нее. А потом вся эта заваруха. Так вы полагаете, что взрыв устроили Макгаранды? И что все это время они прятали Линн в арсенале?
Дженет предложила продолжить беседу где-нибудь в другом месте. Крейсу явно не хотелось покидать дочь, однако даже для него было очевидно, что помочь ей сейчас он ничем не может. Он последовал за Дженет через холл, мимо поста дежурной медсестры. Дженет обворожительно улыбнулась ей и санитару, но те на нее даже не посмотрели, во все глаза разглядывая суровое изможденное лицо и массивную фигуру Крейса. Среди бесшумной стерильной белизны отделения интенсивной терапии он выглядел только что выбравшимся из лесной чащи медведем. Чтобы добиться для него разрешения навестить дочь, Дженет пришлось немало помахать служебным удостоверением и пустить в ход все свое обаяние. Крейс позвонил ей через пятнадцать минут после ее разговора с Фансвортом, и она тут же поспешила сообщить ему, что Линн найдена, жива, но пока остается под наблюдением врачей. Надеясь захватить его врасплох, поинтересовалась, где он находится, однако Крейс на эту уловку не поддался. Тогда она предложила встретиться в больнице, и он, бросив, что будет там через час, отключился.
Прослушав их разговор, Фансворт сразу же перезвонил Дженет и сообщил, что направляет ей в помощь группу прикрытия. Она попросила предупредить агентов, чтобы они, не дай Бог, не попались на глаза Крейсу. Фансворт проинструктировал ее поставить свою машину на больничной стоянке так, чтобы она хорошо просматривалась со всех сторон. Группа прикрытия будет находиться поблизости в двух автомобилях без опознавательных знаков. Времени снабдить Дженет рацией уже не оставалось, и босс предложил в случае необходимости попытаться подать сигнал тревоги светом автомобильных фар. Если же все будет в порядке, она откроет сумочку и сделает вид, что поправляет макияж. В самой больнице ее будут скрытно сопровождать два агента, переодетые санитарами.
Дженет с Крейсом подошли к лифтам. Пока они ждали идущую вниз кабину, к ним присоединился санитар с набитой постельным бельем сумкой. Войдя в лифт, Крейс нажал кнопку первого этажа, санитар — подвала. Дженет начала было рассказывать ему о возникших подозрениях по поводу причастности Макгарандов к взрыву в арсенале, однако Крейс никак не реагировал, казалось, он ее даже не слушал. Дочь он повидал, все остальное могло подождать.
Так в полном молчании они спустились в вестибюль, дверь лифта открылась, Дженет вышла. Крейс последовал за ней и, полуобернувшись, бросил санитару, что наплечную кобуру следует носить аккуратнее, чтобы не так выпирала под белым халатом. Дверь лифта вернулась на место и милосердно спрятала от них сконфуженное лицо агента. Дженет состроила извиняющуюся гримаску, но Крейс уже размашисто шагал к стоянке. Ей удалось догнать его, когда он приостановился, внимательно приглядываясь к стоявшим перед больницей автомобилям.
— У меня много дел, — сухо сказал он, не оборачиваясь. — Вы здесь с группой прикрытия?
— Конечно.
— Пусть не вздумают за мной увязаться.
— Они вовсе не собираются следить за вами.
— Вы в этом уверены, специальный агент? — Крейс посмотрел ей прямо в глаза. «Впервые за весь этот вечер, — мелькнуло в голове у Дженет, — хотя какой, к черту, вечер, скоро уже утро».
— Не очень, — призналась она. — Их прислал мой босс, и какие они получили инструкции, мне неизвестно.
— Позаботьтесь, чтобы за мной не было слежки, — повторил он. — А что вы там говорили о версии насчет бомбы? У Линн в палате?
— Мистер Крейс, это долгая история, мне столько надо рассказать вам...
— Предлагаю сделку, — нетерпеливо перебил ее он. — Ссориться с ФБР мне ни к чему. От ваших агентов я все равно уйду, но не хочу, чтобы при этом кто-нибудь из них пострадал. Я поделюсь с вами весьма важной информацией относительно так интересующего вас заговора террористов, а вы обеспечите мне беспрепятственный отход. Договорились?
Дженет незаметно осмотрела стоянку, на которой скопилось не менее трех дюжин машин. В свете фонарей на высоких столбах нашла свой автомобиль, но где затаилась группа прикрытия, определить так и не смогла. Крейс ждал, не сводя с нее пристального взгляда.
— Ладно, — согласилась она. — Но вы еще очень многого не знаете. Например, что вас подозревают в причастности к смерти некоего Джереда Макгаранда.
Крейс в ответ на это только равнодушно пожал плечами.
— Подайте им сигнал, что все в порядке. И я пойду обратно в больницу. Вы же скажете своим агентам, что я вернулся в палату к дочери.
Дженет колебалась, не зная, как поступить.
— Да послушайте же наконец! Оружия у меня нет, воевать с ФБР я не собираюсь, — чуть повысил голос Крейс. — Готов спорить, ваше начальство собиралось скрыть от меня, что Линн жива. Это вы их переубедили. Значит, я опять у вас в долгу. А теперь подавайте сигнал!
Крейс уставился ей в глаза тяжелым взглядом, и Дженет поймала себя на том, что покорно открывает сумочку, достает пудреницу, открывает ее крышку так, чтобы направить «зайчик» от уличного фонаря в сторону стоянки, и начинает поправлять несуществующую косметику, которой сегодня так и не успела воспользоваться.
— Ну вот и хорошо, — улыбнулся заметно успокоившийся Крейс. — А теперь обещанное. Вы сказали, у вас началась паника в связи с тем, что террористы решили доставить в Вашингтон бомбу, но потом все успокоились. И напрасно. Потому что это меня копы засекли в машине Макгаранда по дороге на юг. Сам же Макгаранд, по-моему, направился на север.
И прежде чем Дженет успела открыть рот, чтобы задать хотя бы один из вихрем заметавшихся у нее в голове вопросов, он круто повернулся и исчез за двойными дверями больницы. Дженет бросилась к своей машине, где остался ее мобильник. Господи, что же это такое творится? И как прикажете понимать это дурацкое признание Крейса? Фансворт ведь ясно сказал, что полиция обнаружила следующего на юг Макгаранда! «Сама ты дура!» — злобно обругала она себя, с ужасом вдруг осознав, что произошло на самом деле. Копы нашли не самого Макгаранда, а его машину. За рулем которой непонятно как оказался Крейс! Она отчаянно замахала руками, подзывая агентов из группы поддержки к своему автомобилю. На стоянке вспыхнули фары, две машины под рев двигателей сорвались с места и со скрежетом тут же затормозили, чуть не сбив Дженет с ног. Из одной вывалился Бен Кинэн, с проклятиями выдирающий рацию из кармана брюк.
— Где Крейс? — рявкнул он.
— Сказал, что пойдет в палату к дочери. Но сначала...
Не обращая больше на Дженет никакого внимания, Кинэн приказал растерянно топтавшимся вокруг него агентам отправляться в больницу и задержать Крейса. Вызвал по рации находящихся в здании «санитаров», те доложили, что в отделение интенсивной терапии Крейс не возвращался.
— Вот черт! Обыскать все здание сверху донизу! — Кинэн крепко провел ладонью по вспотевшему лбу и
