расследовать это дело также и Канарису, пустив, таким образом, козла в огород». Но ничего, кроме приказа о более пристальном наблюдении за Мюллером, Гейдрих в той ситуации сделать не мог.
208
Роледер утверждал, что направил Ашера в Рим с согласия Канариса. Трудно поверить, чтобы адмирал, который только что с огромным трудом предотвратил катастрофу, связанную как раз с этим делом, позволил вновь вернуться к нему в подобной редакции. Либо в данном случае Роледера подвела память, либо же Канарис счел, что его прямое личное участие в направлении Ашера в Рим не вызовет больших подозрений. Вероятно, он исходил из того, что Ватикан теперь в достаточной степени предупрежден и предостережен и будет держать любого любопытного на почтительном расстоянии. Трудно провести четкую грань между работой Ашера на Келлера и той работой, которую он выполнял по заданию Роледера. Временами автор склонялся к мысли, что Ашер работал только на Роледера, однако Мюллер выразил уверенность, что ранее Ашер был связан с Келлером. Тот факт, что Келлера удалили из Рима и перебросили в Париж, подтверждает предположение о том, что, потеряв одного работодателя, Ашер стал искать и нашел другого.
209
Следует отметить, что за два дня до того, как Тардини задал папе свой вопрос, его коллега Монтини доставил два предостережения французам и англичанам; причем Тардини ничего не было известно не только об этих предостережениях, но и о тех, которые папа передал бельгийцам и голландцам за неделю до этого. Это лишний раз свидетельствует, насколько осторожным и бдительным был Пий XII.
210
Отец Ляйбер, который не смог вспомнить о предостережении в апреле 1940 года в связи с нападением на Скандинавию, очень ясно и четко помнил об аналогичном предупреждении относительно нападения на Востоке в 1941 году. В последнем случае он делал пометки о ряде таких предупреждений, передававшихся по мере того, как эти планы разрабатывались; самое раннее поступило в конце 1940 года.
211
Разделяя точку зрения Нэмира и ему подобных, Уилер–Беннетт утверждает, что Вицлебен и другие высокопоставленные деятели, как военные, так и политические, выступали против агрессивной политики Гитлера «из–за больших рисков, связанных с ней», и что оба Кордта «поддерживали точку зрения своего наставника (Вайцзеккера), что следует всячески осуждать агрессию против Чехословакии и выступать против нее исключительно потому, что она в конечном итоге неизбежно приведет к катастрофическим результатам для Германии».
212
В 1940—1941 годах Франко несколько раз говорил своему шурину, насколько сильно он был удивлен, когда, несмотря на впечатляющие победы нацистов, Канарис настаивал в беседах с ним на том, что в конце концов Германия все равно войну проиграет.
