Нинель. – Знаешь, что я недавно узнала? Один русский, врач, между прочим, продал в амстердамский секс- музей коллекцию фаллосов. Я подумала, может быть, это он убил моего мужа и отрезал у него… – Она запнулась. – Ну, сам понимаешь. Вычислила я этого патологоанатома, даже писала ему анонимные письма, звонила по телефону. Хотела ото-мстить, но потом подумала, а если это не он? Если мужа убили наркоманы, друзья Жанет, как предполагают в полиции? И прекратила угрожать…
Она закурила. Нинель всегда вставляла сигарету в мундштук, и в этом была некая возбуждающая изысканность. Да и мундштук из слоновой кости, инкрустированный бриллиантами, обращал на себя внимание. Ее тонкие пальцы нервно подрагивали. Она оперлась на локоть и продолжила:
– Три дня назад меня вызвали в полицию и сказали, что я вместе со следователем должна лететь на опознание в Амстердам, в этот музей. Представляешь… – Нинель покраснела.
Эдику было неприятно об этом слушать. Он поднял свою возлюбленную на руки и понес в стеклянное джакузи. Ванна была наполнена водой с ароматическими маслами.
– Не думай сейчас об этом, милая.
Тонкое, но очень женственное тело Нинель блаженствовало в водяных пузырьках.
– Об этом мы подумаем завтра, как Скарлетт О’Хара? Да?
– Да. Завтра в десять утра у меня самолет в Москву.
– Всегда, когда у меня в жизни трудности, я остаюсь одна. Я уже говорила себе, что это просто еще одно испытание. – Нинель тяжело вздохнула. – А теперь объясни мне, пожалуйста, только откровенно, почему ты, богатый и весьма красивый молодой мужчина, польстился на меня. Ведь я старше… – Она попыталась придать голосу правдивости. – Хоть и не намного. Отнеси меня обратно, мне надоела вода.
Подхватив роскошную женщину, Эд отнес ее на кровать.
– Нинель, – Эдуард привстал, дотянулся до висящих на стуле брюк и достал из портмоне несколько фотографий, – вот смотри. Это моя покойная жена, это дочка.
Небрежно взяв фотографии, Нинель собралась покритиковать неведомую ей бывшую жену мужчины, с которым у нее только что был великолепный секс… И тут же уронила их.
– Но это, это же я!
– Вот именно. – Эдуард собрал с одеяла фотографии. – Как-то странно связала нас судьба. А как тебе моя дочурка?
Не сдерживая любопытства, Нинель выхватила из рук Эда фотографии.
– Дай-ка повнимательнее посмотрю. Изумительная. Красивенькая. Только почему у нее носик великоват? В кого?
– В меня. – Эд потрогал тонкий шрам на носу. – Я тебе сейчас расскажу…
И два часа, то и дело подливая себе коньяк, Эдаурд рассказывал историю своей жизни.
Утром он летел в Москву. В его портфеле лежали фотография Жанет и ее паспортные данные.
Глава 22
Няня Ксения все-таки вышла замуж за Сергея. Путь к паспорту любимого мужчины она нашла просто – демонстративно не ела то, что он готовил, и не допускала в свою постель. Сергей выдержал три месяца и сдался.
Теперь эта не очень молодая супружеская пара усиленно опекала Эдит. Девочка пошла в школу. Смешливая, забавная, хорошенькая, она нравилась учителям и одноклассникам. Проблем, которые были в школе у ее отца, Эдит не знала.
Марк, получив от Эдика информацию о Нинель, перестал бояться и начал снова выходить из дома. По ночам он пропадал у своих друзей и в клубах, но к утру всегда возвращался.
Желая помочь Нинель, Эд решил найти Жанет и отдал фотографии девушки в частное детективное агентство.
Времени катастрофически не хватало. Работы было невпроворот, надо было слетать в Китай к Мао Тену, подписать договоры в Польше, Румынии, Греции, рассчитать заказы на товар, предусмотреть побочные расходы, необходимо было расширить производство. Домой Эдик приходил измотанным и сразу проваливался в сон. Утром его будила Эдит. Она не могла дождаться минуты, когда можно будет поделиться с папой последними школьными новостями, забиралась к нему на кровать и болтала, болтала. Эдик слушал дочь, поддакивал и дремал.
Марк обычно спал до десяти часов, затем уезжал в офис, а вечером к друзьям. Стало понятно, что у него новый роман.
Эдик с Марком практически не встречался, даже Диму он видел чаще – пересекался с ним по вопросам бизнеса то в Польше, то в Америке, то в России. Они часто болтали до утра в какой-нибудь гостинице, а утром уезжали каждый по своим делам.
Наличие троих детей требовало от Димы полной самоотдачи. Ему было тяжело неделями отсутствовать дома, но бизнес не оставлял ему выбора.
На этой неделе Эдик должен был лететь в Париж. Нинель по телефону ничего не сказала о своей поездке в Амстердам, но он интуитивно понял, что она добралась до коллекции.
Был редкий зимний день, когда в Москве светило солнце и одновременно падал снег. Эдик с детства любил снег, ему нравились его скрытая упругость и внешняя мягкость, он восхищался формой снежинок, тихо ложащихся на пальто. Вот и сейчас, когда он вышел на балкон, на рукав его халата приземлилось несколько больших снежинок. «Это к удаче!» – подумал он и пошел в душ.
Тишину разорвал телефонный звонок. Звонил частный детектив, нанятый для поисков Жанет.
– У меня есть новости, – квакающим голосом сообщил он. – Можете приехать к обеду в «Бочку»?
Сыщик сидел на втором этаже пивного бара, расстегнув воротник рубашки и приспустив галстук, и жадно ел борщ с пампушками. Эдик сглотнул голодную слюну, но есть в присутствии неприятного человека ему не хотелось. Подошедшему официанту он заказал сто граммов водки.
Официант исчез. Эдик молча сел за стол, в напряженном ожидании глядя на детектива Павла Семеновича. Это был человек средних лет, с заметной лысиной, его большая голова была посажена на короткую бычью шею, глаза-бусинки постоянно бегали, а вечно влажные пальцы свидетельствовали о нервозности. Прежде чем подать руку, сыщик тер ладони, но они все равно оставались влажными.
– Год назад, – медленно начал говорить он, – был «висяк» с иностранцем. По данным дела, которое я посмотрел, это в Москве единственный нераскрытый случай. Тот человек объезжал все наркологические клиники. Менты даже установили за ним наружное наблюдение, думали, что он или торгует наркотой, или ищет среди наркош доноров на органы для трансплантации.
Потом его нашли мертвым в «Ноевом ковчеге». Это бар с очень плохой репутацией. Среди наркоманов была задержана одна иностранка – Жанет Поль, та еще шлюха. Фамилия у нее была не такая, как у убитого. Вы сказали, что это его дочь? Странно. Больше о Жанет ничего не известно, пропала. Либо зависла у знакомых, либо ее пришили по-тихому.
Последняя фраза, прозвучавшая равнодушно и цинично, покоробила Эда. Он воздержался от комментариев, но тон стал еще суше.
– Есть надежда узнать еще что-нибудь?
– Сначала давайте деньги, – неприятно осклабился Павел Семенович. – Разговоры потом.
– Сколько? – продолжать беседу Эдику не хотелось.
– Пять штук президентов.
– Павел Семенович, – Эдик залпом выпил водку и встал, – если вы имеете в виду стодолларовые купюры, то на них изображен не президент, а гениальный физик Франклин. Это я для расширения вашей эрудиции.
Отсчитав доллары, Эдик попрощался, не пожимая руки детективу – тот вызывал у него отвращение и окончательно испортил настроение и аппетит.
