Он опять не ответил.
— Крылов об этом знал?
И тут Бархан ухмыльнулся, да так, что меня насквозь пробрало. Даже проиграв подчистую и умирая, он издевался над нами, как хотел, но при этом смотрел через мое плечо в сторону Лунатика.
Он и «оприходовался» точно так же — с иронической ухмылкой и глядя мне через плечо. Когда я и сам оглянулся, Лунатик стоял какой-то тусклый и подавленный. В вещах мертвого Бархана не нашлось ни писем, ни фото, только совершенно пустой коммуникатор со стертыми данными и две неиспользованные гранаты Ф-1.
Я вернулся в наглухо заваленную комнату и забрал остатки наших вещей, патроны и АКМ. Для этого пришлось пробираться бывшим путем Бархана — влезть на крышу через балкон, только у меня не было Бархановского экзоскелета. Потом я спустился через чердак в пробитую нами же дыру в перекрытии.
— Можно было и здесь заночевать, надежное место, — сказал я, когда вернулся.
— Не хочу, — твердо и резко сказал Лунатик.
Он так и не надел шлем, вместо этого стоял, подставляя лицо ночному ветру, а ветер Зоны редко приносит что-то путевое.
— Ну, не хочешь — как хочешь, пошли.
Мы брели через ночь, мимо разрушенных домов, сломанных деревьев, смятых телефонных будок и расстрелянных статуй.
Потом, разложив костер, сидели на ступенях крыльца в чужом и давно брошенном дворе, возле заколоченной двери.
Я вспоминал события и пытался выстроить из них цепочку. Молчание Бархана и рассказ Эксы порознь мало что значили, но вместе — подтверждали именно то, что сказал «свободовец». Бархан каким-то образом стал причиной моих проблем. Что дальше делать, я не знал. Перед глазами до сих пор стоял Лунатик, без вреда для себя идущий через «Электру». Проще всего было списать это свойство на использование «вспышки» или «бенгальского огня», но таких артефактов не было ни у меня, ни в вещах напарника. Он прошел через аномалию, потому что так захотел, вот и все.
Лунатик тем временем уже заснул, я не будил его ради расспросов, думал, расспросы подождут до утра. После уничтожения Бархана эйфория безопасности и победы наступила сама собой, это было короткое, но замечательное состояние. Черт с ней, с историей о крысе на «Агропроме», подумал я. После боев за Лиманск все изменится. Теперь все видели, кто есть кто, все проверено кровью. Или я вернусь в организацию, или уйду на Большую землю — в любом случае жалеть не буду. Адреналина мне теперь хватит надолго, памяти о войне группировок — тоже.
…Отрезвление наступило следующим утром. Октябрьский мутный рассвет вставал над Лиманском. Бои с «Монолитом» возобновились в юго-восточной стороне. Я рассматривал карту, соображая, где могут находиться те самые «артефакты Лиманска», которые все эти недели не давали Лунатику покоя.
— Как ты через «электру» вчера прошел? — спросил я как бы между прочим.
Он заметно смутился.
— Ты видел?
— Да, видел. И что?
— Так, ничего…
— Зачем раньше скрывал?
— В смысле?
— Лунатик, ты не тупи. Я тебя спрашиваю — как ты через аномалии ходишь?
Я понимал, что мой напарник расстроен, нервничает и многое скрывает, меня это только злило, наверное, проявила себя запредельная усталость. Мы рисковали прошлой ночью, я взял на себя роль «наживки» для Бархана и доверял Лунатику полностью, он же не хотел объясняться по поводу того, что явно уходило за пределы нормы даже для Зоны.
— Ладно, будем считать, что у тебя пара неучтенных «вспышек» в кармане. За другими артефактами куда пойдем? Дальше в западную сторону?
— Нам не туда.
— Как не туда?
— Ты же сам видишь, нет тут никаких особенных артефактов, — грустно сказал Лунатик. — Столько же, сколько везде, может, даже меньше. Просто город. Пустой город.
— Тогда на кой хрен ты меня сюда вел?! — сорвавшись, заорал я в ответ.
…Я уже сказал — мы устали как собаки, были такие же грязные и голодные, за последние сутки в меня стреляли сотни раз. До этого я ради дела терпел «переговоры» с Факиром и едва не был им же убит, видел разгром «Долга» в Лиманске и безумных «монолитовцев» на улицах, я потратил все, что у меня было, и не нашел ничего взамен. Даже Полозова я до сих пор не разыскал и начинал всерьез подумывать, не был ли этот сталкер порождением еще одной галлюцинации. Хабар, собранный в Лиманске, не мог мне заменить ни бросивших меня или расстрелянных друзей, ни перековерканную жизнь, ни умершую Ингу. Однако то, что сказал Лунатик, исчерпало мое терпение до конца. Не из-за хабара, а потому, что подрывало остатки доверия.
— На кой хрен ты мне врал?! Зачем просил сюда вести?
Я хотел схватить его за воротник и как следует тряхануть, но не мог — Лунатик носил броню, а ее не очень-то ухватишь. Я попытался тряхнуть его за плечи, но он решительно вывернулся.
— Погоди, Моро, погоди… сейчас я объясню, можно многое прояснить… Да не надо меня бить, пожалуйста, понимаешь, это не потому, что я боюсь, просто оно ни к чему не приведет…
Глава 22
Лунатик
— Надо было сразу сказать тебе правду, — говорил он, — но так получилось, Моро, извини, что я не смог. Ты только не думай, что не хотел. Я очень хотел, но ты или не слушал, или обстоятельства вмешивались. Потом, понимаешь, некоторые вещи обдумывать нелегко. Я ведь спрашивал тебя, можно ли вылечить зомби?
— Ну, помню.
— Ты еще ответил, что восстановить мозг не удастся.
— Было, да.
— Я про себя тогда спрашивал. Ну так ты будешь теперь слушать или нет?
— Валяй, — устало согласился я. — Ври. Но раз уж врешь, то ври как следует, чтобы дурак вроде меня поверил.
Он никак не ответил на выпад, только заговорил быстро-быстро, будто опасаясь, что я прерву.
— Я уже говорил тебе, что до аварии жил в Лиманске, и это правда. Что было после аварии, помню плохо, слишком много лет прошло. Но прорыв ноосферы пять лет назад — совсем другое дело. День, когда испарились облака… Я его запомнил, потому что после него все изменилось. Потом опять провал. Я сам в каких-то коридорах — где это было, когда? Стал сталкером — да. Что-то делал — помню. До этого сплошная каша. События до прорыва — будто отрезало… Изо всей своей жизни могу описать только три последних года. Моро, ты понимаешь, что такое только три года? Это Зона, Зона, кругом только она. Я себе Большую землю почти не представляю. Могу проходить через аномалии, там, где другие гибнут, а почему — непонятно. Хочу бросить все это и уехать — не могу.
— Когда ты понял, что сквозь аномалии проходишь?
— Когда меня на «электре» отморозки пытались сжечь, — непривычно жестко усмехнулся Лунатик. — Кинули и смотрели, я сначала корчился, но потом понял, что это от страха, а сама «электра» достает чуть- чуть, так, легкий холодок по коже. Тогда я встал и пошел. А они повернулись и побежали. И бежали долго…
— А отомстить не пробовал?
— Нет, а зачем?
Он точно был сумасшедший.
— Потом я эту способность оценил, — продолжал Лунатик. — Ходил где придется и как хочется. Пси не
