это несложное дело.
– Чу! Ташель-Харна!
Прищуриваются глаза на круглом лице воина, загорелом, цвета меди. Варвар широко улыбается. Добродушие кочевника сродни мягкости лапы барса – когти-то никуда не делись. Посол чуть-чуть вздыхает – так, что вздох остается незамеченным. Гонец – телохранитель правителя? Сарган хочет видеть его? Значит, предстоит очередная беседа – осторожная, как блуждание в сумерках, не первая и наверняка не последняя. Верблюд ускоряет шаг, остаются за спиной телеги, катапульты, стихает в отдалении хриплый рев вьючных животных.
На взгляд жителя Империи правитель мало отличается от прочих кочевников, все они как братья – обветренные смуглые скулы, рысьи глаза. У вождя такой же, как у всех, лук за спиной, колчан, легкий изогнутый клинок, остроконечный шлем. Роскошен только панцирь – «лучистый» доспех искусной работы. Посол осторожно подбирает слова чужого языка. Вежливость ни к чему не обязывает, лишь скрывая до поры до времени намерения. Так простые ножны прячут дорогой клинок.
– Это честь для меня – разговаривать с повелителем, о доблести которого столь наслышаны мы, жители Церена.
Варвар невозмутимо слушает имперца, то ли пренебрегая дифирамбами, то ли полностью соглашаясь.
– Мы обдумали ваши просьбы о союзе. Этот союз нам неугоден.
– Государь, если бы наши державы объединились в единой святой вере, это, несомненно, было бы угодно Всевышнему.
– Как можешь ты судить о том, что угодно Всевышнему, посол? Всевышний сам сказал тебе об этом?
Посол мысленно проклинает варварскую прямоту.
– О, нет, но…
– Ты не можешь знать о том, что угодно Небу, иначе как наблюдая дозволенный им ход вещей. Если Всевышний отдал нам все пространство от восхода и до земли под копытами наших коней – это угодно Всевышнему.
Теперь посол слегка медлит, пробуя на вкус варварское богословие.
– Государь, мы не враги вам.
– Тогда отдайте нам ваши земли, ваше имущество и вашу покорность. Выполнив это, вы станете нашими подданными.
Посол невозмутим.
– Мы готовы встретить вас как подобает, государь. Но каким образом? Империя далеко. Между землями моего повелителя и вашими воинами – степь, реки, леса, множество укрепленных городов и отряды солдат.
Сарган невозмутим.
– Дорога ляжет под копыта коней.
Посол опять едва заметно вздыхает – опасность, опасность, она как черная грозовая туча. Может как родить огонь, так и развеяться по ветру. Пока вождь варваров джете удовлетворен. А когда бешеный волк выйдет на охоту, ему уже будет приготовлена соразмерная ловчая яма – с острыми кольями на дне.
Сарган равнодушно отворачивается. Небесной волей ему предназначена власть. Тот, кто не понимает очевидного, будет убит. Льстивой лисице, пришедшей с заката, еще предстоит в этом убедиться…
…И снова проходят недели пути под выцветающим от жары небом.
…Жирный дым стелется над покатыми крышами домов. Частокол вокруг жилья местами повален, местами обуглен. Исходят криком животные, сгорая в запертых хлевах, слитный гул боя уже распался на отдельные звуки: яростные выкрики бьющихся насмерть, плач бессильных, деловитую перебранку победителей, подбирающих добычу.
Сколько раз это уже повторялось? Впрочем, не имеет значения.
Посол отворачивается от пылающего поселка. За восточной рекой вечерняя тень укрывает прохладным покрывалом прокаленную за день землю. На западе лениво маячит равнодушное засыпающее светило. Скоро огонь пожара, такой тусклый в сравнении с солнечным светом, избавится от соперника и будет вольно гореть до утра. А возможно, не потухнет и весь следующий день – если пищи для него достаточно. Трещит горящее дерево, проваливаются кровли, выбрасывая россыпи искр.
Сарган поворачивается в седле, щурится, рассматривая захваченного «языка». Связанные руки мешают пленному вытереть кровь и убрать слипшиеся волосы с глаз – он лишь мотает головой, как лошадь, одолеваемая слепнями. Вождь улыбается.
– Позовите толмача.
Переводчик, худой безоружный мужчина в пестром балахоне, словно выныривает из-за спины повелителя.
– Спроси этого сына червя, кто он.
Пленник, наконец отбросив волосы резким движением головы, морщится от напряжения, пытаясь понять исковерканную речь.
Толмач, угодливо кланяясь, медлит с ответом.
– Говори, не бойся.
– Этот ничтожный говорит, что воин цезаря Хруста, сражается с такими, как ты, разбойниками и похитителями скота.
Сарган хохочет искренне, свободно.
– На этот раз нам попался двуногий скот. Посмотрим, на что он может пригодиться. Пусть скажет, как проще всего взять тот, главный, город.
Переводчик тараторит, потом почтительно поворачивается к вождю.
– Он говорит, мой господин, что это совсем просто – твоим воинам достаточно подняться на стены или пробить ворота, перебив сначала всех защитников.
– А он смел, этот ничтожный. Спроси – быть может, он знает другой способ?
Пленник, выслушав вопрос, что-то коротко бросает.
– Он говорит, что не знает иного способа, а если бы знал – не сказал.
– Мы умеем заставлять упрямых. Впрочем, ты сказал правильно, червь. Мои боевые машины разобьют стены, воины убьют жителей, а то, что останется, – пожрет огонь.
Пленник с непроницаемым видом выслушивает обещание.
– Я умею ценить храбрость. Скажи – мы принимаем его на службу.
На этот раз толмач говорит долго. Сарган терпеливо ждет. Времени достаточно – он может позволить себе развлечение.
– Мой господин, этот глупец отказывается. Он говорит, что не станет служить тому, кто принимает предателей.
Пленник смотрит прямо на съежившегося имперского посла – дерзкий намек. Сарган слегка хмурится – развлечение кончилось слишком быстро, раб то ли глуп, то ли, напротив, хитер… Ну, что ж…
– Без пролития крови.
Воины обступают пленника. Тот молча ждет, еще не вполне осознав происходящее. Посол, уже насмотревшийся на такие расправы, отворачивается, старательно подавив тошноту. Толмач суматошно отбегает в сторону, прикрыв ладонями уши.
Страх и омерзение чаще всего мешают разуму. Но порой у хладнокровных людей, всему предпочитающих пользу, случается иначе – смертельная опасность обостряет находчивость такого человека. Когда все кончилось, озарение, посетившее знатного имперца, без труда оформилось в слова:
– Так вы хотите получить этот город, мой повелитель?
Глава 2
Эти странные чужие дороги
