– И-и-и…
– С возвращением, леди.
– У-у-у…
– Что такое?
– У-у-у…
– Вам помочь?
– У-у-убирайтесь отсюда. Не надо на меня смотреть.
– Пустяки. Смотреть не на что. Закройте рот и дышите носом, медленно. Вот так. У вас холодные руки, давайте сюда – я разотру.
– Что это было?
– Что-то вроде клинической смерти. Я увидел ваш синий ледяной трупик даже в кромешной темноте.
– Тьфу.
– Нет, это такой иллирианский юмор.
– Где мы сейчас?
– Понятия не имею – топография изменилась. Наш наблюдательный друг Хиллориан угостил нас очередным сюрпризом.
– Был взрыв?
– Да, прежний выход засыпан, потолок просел, мой фонарь разбился, колонель сбежал, потерялся проповедник.
– По поводу утраты проповедника – не слышу искренней скорби в вашем голосе.
– Нет, мне на самом деле жаль – подвижный был дед, мог бы пригодиться! Он чует железо на расстоянии. Вы сможете передвигаться?
– Попробую. Болит нога.
– Переломов нет, я проверял – это обычное растяжение. Пошли вперед, поищем другой выход.
Они двинулись в путь на четвереньках – по-другому не позволял низкий потолок.
– Мастер Фаллиа-а-ан!
– Ваше проповедничество-о-о!
– Глухо тут, ничего не слышно. Все равно, что кричать в ящик. Как вы думаете, он жив?
– Такие монолиты не умирают. Они вообще не рождаются – их делают из нержавейки, мелкими партиями на частных заводах Маркуса.
– Глупости.
“Он специально говорит всякую чушь,” – сообразила Белочка. “Он не хочет, чтобы я думала про то, что выхода нет. А выхода нет – я знаю, и мы все умрем здесь – и я, и мастер Фалиан, если он еще жив, и сам Стриж. Он боится, что я догадаюсь обо всем, боится услышать крик. Зря – я все равно не стала бы кричать, какой смысл? Разум, как мне страшно. Эти камни вот-вот рухнут нам на головы.”
Впереди, в прорезанной лучом темноте, что-то шевельнулось.
– Вот он, тут как тут, легок на помине. Ого, здесь попросторнее, нужно только миновать вот этот лаз. Давайте руку Джу, я помогу вам вылезти… Готово.
Место казалось незнакомым – или оно просто изменилось до неузнаваемости? Иеремия стоял посреди просторного участка вертикального тоннеля и, задрав подбородок, рассматривал источник света высоко над головой.
– Приветствую вас, господин луддит.
– Здравствуй и ты, сардарский офицер.
Стриж смутился.
– А это что? – Белочка показала на щетинистое существо, пристроившееся у ног Иеремии.
– Это технический грех, отродье пакости мировой, богопротивная игрушка, которую ты подарила моему внуку, – невозмутимо сообщил Фалиан.
Сайбер Тим переступил отростками.
– Откуда он взялся?
– Пришел из темноты.
– Сейчас не время вникать в оттенки убеждений, – вмешался Дезет. – Надо выбраться отсюда. Мастер проповедник, если я не ошибаюсь, там, в тридцати футах над нами – нормальный дневной свет. Наша задача – добраться до него. У кого есть разумные предложения?
Иеремия покачал головой.
– Здесь не влезет и белка. Высоко.
– Надо попытаться.
Попытки Стрижа не заняли и пяти минут, а закончились двумя падениями, к счастью, с небольшой высоты.
– Вы правы, ваше проповедничество. Там, повыше, камень совершенно гладкий – как стекло.
Они сидели, устало прислонившись к стене штрека. Пронзительно-белый день равнодушно сиял сквозь безнадежно недосягаемый выход. Белочка исподтишка рассматривала Стрижа – тот казался неестественно спокойным. “Это крайняя степень отчаяния,” – поняла она. “До сих пор, и уже давно, именно он удерживал нас всех, заслоняя от безумия, его внутренний резерв исчерпался”.
– Алекс…
– Что?
– Вам плохо?
– Как сказать – я не справился с задачей и невольно подставил компаньонов, то есть вас.
– Это неправда. Вы сделали все, что могли.
– Я сделал все ошибки, какие только можно было сделать. Сначала доверился колонелю, потом взялся мстить ему, не имея на это ни сил, ни средств.
– Как вы думаете, куда сейчас подался Хиллориан?
Стриж слегка оживился.
– Занятный вопрос. Сдается мне – он в душе не в ладах с Департаментом. Я не успел рассказать вам подробности, там, в колодце он прямо сказал мне, что не нуждается в свидетелях. Септимус не маньяк, у него есть на то веская причина, хотел бы я знать, какая.
– Мне кажется, он боится. Я даже уверена наверняка.
– О, Разум! – Стриж хлопнул себя по лбу. – Убегая, наш поспешный друг потерял кое-что забавное. Я подобрал уже в темноте, в последний момент, потом куда-то сунул. Не хотите взглянуть?
Дезет зашарил по карманам, отыскивая подобранную кассету.
– Вот она. При ком есть уником?
Машинка нашлась у Иеремии.
– От вас, ваше проповедничество, не ожидал. Технический грех.
Фалиан буркнул что-то неразборчивое.
– Дайте сюда. Спасибо. Подойдите поближе, включаю. Хорошо б еще, если бы эта штука заработала.
С минуту ничего не происходило. Потом по экрану медленно, нехотя поползли строки:
“Здравствуй и прощай, сынок. Надеюсь, что у тебя хватило терпения не трогать раньше времени последнее завещаньице Старика. Впрочем, тут мое собственное мнение полностью совпадает со мнением Железяки: вероятность того, что ты используешь кассету не ко времени, убийственно мала, и я благодарю МР за то, что он послал мне такого пунктуального человека.”
– Кто это?! Отец Хиллориана что ли?
– Не знаю! Тихо. Может быть, он назовет себя.
“А теперь ближе к делу. Я сказал тебе правду, Аномалия – это вторжение. Но не ищи его источник среди звезд, сынок. Как-нибудь на досуге, если останешься жив, чего я тебе искренне желаю, удели немного времени сочинениям Хэри Майера…”
– О, Разум! Откуда он знает про Майера?
– Что?
– Ничего!
