нибудь…
Глаза Виклинга скользят по речной глади, то и дело останавливаются на чем-то, лежащем впереди лодки, за спиной Анны. Может быть, он хочет заставить ее обернуться, чтобы ударить веслом по голове? Нет, она не отведет глаз от него.
Между тем, лодка выходит на быстрину, скользит вниз и, захваченная течением, снова отклоняется к берегу, на котором расположен лагерь. А впереди — немного ниже — какой-то случайный широкий плот, причаленный к берегу толстым канатом. Струя течения исчезает под ним, журча у передней линии связанных бревен.
— Итак, слушайте, Анни, — медленно говорит Виклинг, — через два, максимум через три месяца Советский Союз перестанет существовать!..
— Бросьте говорить глупости!..
— Нет, нет, на этот раз это серьезно. Я и сам не верил бы в успех, если бы не знал о новом страшном орудии борьбы, которого еще не знает Красная Армия.
— Аппараты Гросса?
— Да… Вы знаете о них?
— Это не ваше дело… Чепуха все, что вы говорите. Поворачивайте лодку.
— Хорошо, поворачиваю.
Увлекаемая быстрым течением, лодка стала поперек струи как раз в тот момент, когда до плота оставалось не больше трех метров. Раздался глухой удар в борт. Лодка будто всхлипнула, отбросив волну, пригнулась бортом, зачерпнула воды…
В следующий момент она перевернулась и вместе с Анной, не успевшей даже сообразить, что произошло, исчезла под плотом.
Заранее рассчитанным прыжком Виклинг плашмя упал на воду и тотчас выбрался на плот.
Поднимаясь к поверхности, Анна широко открыла глаза, увидела над собой темный полог, пересеченный светлыми пунктирами тонких щелей между бревнами.
«Конец!» — мелькнуло в сознании.
Отчаянными взмахами она ринулась вперед, против течения, к зеленоватому пространству освещенной воды. Край плота не приближался. Тогда она взмыла вверх, схватилась за случайно подвернувшуюся связь между бревнами над собой и отчаянным рывком выбросила тело вперед. Пальцы ее нащупали срез бревна. Она перевернулась на спину. Свет ударил в глаза.
Еще усилие, чтобы подтянуться на мускулах… Спазмы уже сжимают грудь…
…Виклинг стоит на четвереньках, неподвижно склонившись над водой, как зверь, ожидающий добычу. Пальцы, белые, как бумага, появляются из-под бревна справа от него. Он бросается к ним и быстрыми движениями сталкивает эти пальцы с осклизлой поверхности дерева.
Потом снова ждет… Проходит минута, другая… Пальцы не появляются больше.
Виклинг вскакивает, хватает весло, отламывает его гребную лопасть в щели плота, потом поднимается во весь рост и кричит ужасным, нечеловеческим голосом в сторону, лагеря, размахивая руками.
Его услышали. Три фигурки отделяются от лагеря и быстро движутся по отмели у самой линии воды.
…Николай понял, что произошло, гораздо раньше, чем он и Федор, пробежав узкую полосу воды, вскочили на плот. Крики Виклинга, его поза, отсутствие лодки и самой Анны — все говорило о том, что случилось нечто ужасное.
Виклинг сидел на плоту, раскинув ноги, левая рука подпирала сзади его туловище, правая, ероша мокрые волосы, совершала какое-то неживое безостановочное движение вокруг головы. Широко раскрытые глаза, казалось, ничего не видели перед собой. Он был похож на безумного.
— Что такое?! Альфред! — крикнул Николай, подбегая к нему.
Виклинг молчал, нижняя челюсть его прыгала, звуки, похожие на сдавленное рыданье, вырывались из его груди. Федор, подскочив, сильно тряхнул его за плечи.
— Что с Аней? Скорей!
— Она… там… — Слова Виклинга трудно было разобрать. Он указал рукой вниз. — Весло сломалось… лодка пошла вниз. Анни… тоже… вот здесь… — Сломанное весло, прижатое течением к плоту, плавало в том месте, куда указал Виклинг.
Первым движением Николая было — броситься под плот, Федор рванул его за руку.
— Николай, не делай глупостей! Это бесполезно. Она уже там. — Он махнул рукой по направлению к хвосту плота. — Бежим!
Спотыкаясь и падая, делая огромные прыжки, они понеслись по бревнам. Плот протянулся метров на пятьдесят. Добежав до конца, они увидели Наташу, которая бежала по берегу рядом с ними. Они спрыгнули в воду. Здесь было мельче, еще немного ниже струя выходила на мель, дальше начинался перекат. Если бы течение уже вынесло Анну из-под плота, они увидели бы ее светло-синее с белым горошком платье в прозрачной воде.
Бледная, со стиснутыми губами и мокрым от слез лицом, Наташа тоже бросилась на поиски. Они втроем двигались зигзагами, напряженно всматриваясь в воду, от мели к основанию плота. Анны не было.
Глубоко вздохнув несколько раз подряд, Николай нырнул под плот. Темная зеленоватая мгла развернулась перед ним. Как призраки, у самого дна неясно шевелились длинные космы водорослей, выхваченные слабым светом, падающим из щелей между бревнами. С минуту Николай двигался вперед, удерживая дыхание. Судорожные толчки диафрагмы заставили его повернуть назад. И в этот момент совсем недалеко впереди показалось расплывчатое светло-синее пятно…
Он вынырнул около Федора, стоявшего по пояс в воде. Едва не задохнувшись, не в состоянии что- либо сказать, жадно глотая воздух широко открытым ртом, он жестом как бы крикнул другу:
— Здесь!
И снова ринулся под плот. Федор последовал за ним. Через несколько секунд они подняли над водой безжизненное еще теплое тело Анны.
Все, что произошло затем, навсегда осталось в памяти друзей окутанным тяжелой пеленой предельного горя и сознанием бессилия изменить свершившееся.
Отчетливо, как сквозь увеличительное стекло, запечатлелось то, что происходило в непосредственной близости перед глазами. Весь остальной мир как бы покрылся туманом, в котором исчезли солнце, даль, красота гор, обступивших реку. Из тумана появились люди — два плотовщика, дневавшие на берегу; в туман удалился один из них на лодочке — за врачом из сплавного пункта. А тут в громадном увеличении лежало на песке тело Анны, двигалось, переворачивалось, взмахивало руками в отчаянных и неумелых попытках друзей заставить его дышать и пульсировать.
В тумане из-под плота неожиданно, с шумом и плеском, как живой, вывернулся боком пустой потемневший «плавучий дом» — единственный свидетель преступления Виклинга.
Из тумана вышел врач — вероятно, фельдшер с пункта — и тут, в увеличенном поле зрения и слуха, просто сказал, повернув в воздухе растопыренные пальцы:
— Да… конец.
Анну перенесли к лагерю, завернули в парусину, уложили на мягкое ложе из сена. Солнце ушло за горы. Стемнело. Наташа скрылась в палатке и там предалась горю, закрывшись одеялом, чтобы заглушить рыдания.
Николай с Федором молча разводили костер, чтобы хоть что-нибудь делать. Потом они подошли к Анне, открыли ей лицо. Блики от костра будто бы сообщили лицу движенье; грудь, казалось, тихо приподнималась дыханием… Николай прикоснулся губами ко лбу девушки. Холодное тело заставило его отпрянуть. Он прильнул к другу и впервые слезы брызнули из его глаз.
— Это невозможно, Федя, — с силой прошептал он. — С этим нельзя примириться! Как же теперь…
Мысль о Ридане, страшная, как сама гибель Анны, одновременно пришла им в голову. Они вернулись к костру.
С другой стороны, из сгустившейся тьмы, вышел Виклинг, синий, дрожащий, с тем же видом
