такое объяснение?
Водитель растерянно хмыкнул, но больше задавать вопросов не стал и молчал до самого карьера.
Замарова и Шкурко нашли там же, где и оставили – за сравнительно короткое время никто сюда не наведался. Лис с помощью Смирнова под пристальным наблюдением Монры затолкали тела в просторный багажник «Тойоты».
– Твоим коллегам будет не очень удобно, – сообщил Лис охраннику, – но придётся потерпеть. Тем более они пока ничего не чувствуют. Будем считать, им повезло: в том, что нас ждёт впереди, они активно участвовать не будут, и больше не пострадают.
Смирнов невесело пожал плечами. Было видно, что его больше заботит собственная судьба: он оставался в сознании, и пострадать боялся. Кроме того, его, безусловно, тяготила необходимость потом, когда всё, так или иначе, закончится, объясняться со своим патроном. Получалось, что он чуть ли не добровольно выполнил все требования людей, которых его послали выследить и схватить.
– А ты, друг, послушай сюда, – сказал Лис, искоса следивший за написанными на лице водителя переживаниями. – Если ты служил у босса подручным для разного рода тёмных делишек, то знал, на что идёшь. И если ты сейчас думаешь о своей семье, то, повторяю, веди себя тихо и делай то, что мы тебе будем говорить. Попытаешься как-то предупредить патрона или четвёртого охранника, пеняй на себя! Будешь благоразумен – семья тебя не потеряет.
– О, боги! – воскликнула Монра. – Нашёл с кем объясняться. Как же ты сам много говоришь!
– В конце концов, я рассчитываю на то, что он поймёт, и не наделает глупостей в неподходящий момент. Он же человек, хочет жить, поэтому должен мыслить, пока существует, как говорится.
Он ещё раз объяснил Смирнову, что от него потребуется и в довершение всего, достав из сумки более мощный лучемёт наподобие того, каким его в своё время стращал Ингвар Янович, продемонстрировал действие оружия на средних размеров сосёнке, росшей на краю карьера метрах в сорока от того места, где они стояли. Перерезанный в нескольких местах за секунду ствол дерева рухнул с обрыва. Водитель вытаращил глаза, и, когда упавшая последней крона с шуршанием сползла вниз, взмолился:
– У меня… м-м… только есть одна просьба. Мне с шефом потом всё равно будет объясняться сложно. Вы не могли бы мне как-то морду обработать? Конечно, лучше бы не так, как у Сашки, – Смирнов кивнул на багажник, где покоился Шкурко, на лице которого расплывался один громадный синяк, – но что-нибудь убедительное? А то, сами понимаете, меня обвинят в помощи вам. Фахрутдинов такое не простит…
– Устроим, – заверил Лис, – обещаю.
Проехав через Сысерть от тракта несколько кварталов направо, они свернули на вполне приличную асфальтовую дорогу, ведущую к Асбесту. Миновав кладбище и красивый сосновый бор с купальней на берегу речки, машина через пару минут подъехала к новому посёлку из коттеджей, почти все, как один, построенных из облицовочного красного кирпича.
– Дом Фахрутдинова последний, – информировал водитель.
– Делай, как договорились, – Лис погрозил пальцем и приготовил лучемёт.
«Тойота» свернула на отдельный проезд, ведущий наискосок к последнему дому.
Смирнов по приказанию Лиса подрулил так, чтобы телекамера, установленная на левом столбе ворот, хорошо показывала только его самого на водительском месте и, опустив стекло, помахал в объектив рукой. Через несколько секунд массивные деревянные ворота, перехваченные металлическими полосами, медленно распахнулись, пропуская машину во двор.
Лис присвистнул: участок и дом Фахрутдинова, которые было невозможно разглядеть из-за забора, больше похожего на крепостную стену, впечатляли.
Не то, чтобы Лис не видел подобного – в мире Терпа и в самом Дворце ему приходилось встречать куда более завораживающую роскошь. Но для страны с названием СССР или Россия, да ещё не в Москве, а на Урале, подобная усадьба казалась чем-то из ряда вон выходящим.
От ворот в глубину двора вела широкая асфальтированная дорожка. Справа от неё вдоль забора тянулись какие-то хозяйственные постройки, включавшие гараж, куда мог въехать не один автомобиль. Слева метрах в десяти находился самый настоящий бассейн, оформленный как бассейны, которые на Земле Лис видел только в зарубежных фильмах. Возле бассейна даже стояли шезлонги и торчали два пляжных зонтика.
Площадка за бассейном щетинилась кустами малины и смородины, но больше каких-либо огородных посадок видно не было – все свободные площади покрывала ровно подстриженная трава. Вдоль забора по периметру участка росли сосны, оставшиеся на этом месте от естественного леса. Кое-где виднелись молодые ёлочки и берёзки.
Асфальтовая дорожка заканчивалась просторной площадкой, где легко мог развернуться КамАЗ. К площадке небольшим водопадом под навесом спускались ступени крыльца.
Коттедж из красного гладкого кирпича имел три этажа, включая цокольный, облицованный светлыми пластиковыми панелями. Крыльцо поднималось на обширную застеклённую веранду, над которой нависал большой балкон-лоджия, украшенный по краям лепным орнаментом.
Лис мысленно вздохнул: пятнадцать лет назад такие дома попадались лишь на картинках в импортных журналах, а теперь, судя по тому, что он уже видел, их стало много.
С крыльца к машине спускался крепкий коротко стриженый мужчина в пиджачке, на лице играла кривая усмешка. Солнце очень удачно светило ему в глаза, а поскольку стёкла в «Тойоте» были слегка тонированы, мужчина не сразу мог чётко разглядеть, кто сидит в машине. Но через приспущенное стекло со стороны водителя он видел Смирнова, ничего не подозревал и оставался спокоен. По всей видимости, это и был четвёртый охранник Уваров.
Как заранее приказал Лис, Смирнов махнул рукой и спросил:
– Где шеф?
Охранник скабрёзно ухмыльнулся и показал рукой куда-то в дом:
– С Маринкой… Нервничал очень, весь испсиховался, что вы этих ещё не взяли. А как ты позвонил и сказал, что всё в ажуре, сразу Маринку за жопу – и дерёт её сейчас наверху. Нервное напряжение снимает, стало быть. Приказал, приедете, мужика с бабой запереть в чулане – и можете отдыхать.
Уваров подошёл вплотную к машине и наклонился к окошку водителя, заглядывая в салон. То, что он увидел, сильно его озадачило.
– А ребята где…? – охранник на мгновение растерялся.
Соображал он чуть дольше, чем требовалось. Монра выстрелила, и оглушённый Уваров кувыркнулся на дорожку, не успев даже потянуться за пистолетом.
– Так где Фахрутдинов? – Лис дёрнул водителя за плечо.
– Ну, шеф обычно… пилит тёлок на втором этаже. У него там спальня, оборудованная как надо.
– «Пилить тёлок» – это значит «совершать половой акт с женщиной»? – спросила Монра; в словаре, выученном ею под гипнозом во Дворце, таких идиом не было.
Смирнов нервно хихикнул.
– Ты попала в точку, – усмехнулся Лис. – Окна спальни куда выходят?
– На другую сторону, на лес. – Водитель показал за угол здания.
– Хорошо, – удовлетворённо вздохнул Лис, – всё замечательно. Но почему ты не сказал, что тут ещё есть какая-то Марина?
– Она же девка, она не в счёт, – пожал плечами Смирнов. – У Фахрутдинова вроде как домохозяйка: готовит, если надо, убирает. Она официально секретарём числится в фирме.
– Ну-ну, – покачал головой Лис. – Российский, стало быть, помещик Фахрутдинов. Поместье у него, домоуправительница… Марина-то – чёрт с ней, а каких-нибудь дворецких с автоматами, слуг и прочих у него здесь точно нет?
– Нет-нет, больше никого, – замотал головой Смирнов. – Шеф вообще довольно скрытно живёт, я же рассказал. Не верите – вколите мне ещё раз вашей штуки.
– Понравилось, что ли? – подмигнул Лис. – Только у нас сейчас и времени, чтобы тебе уколы ставить. А вот ты, Артём, помнится, хотел алиби заработать? – Лис повернул регулятор на маленьком лучемёте, снижая мощность.
– Что? – Смирнов вскинул глаза.
– Сам же хотел, а я обещал! Так что не обижайся, синячина в половину хари тебе обеспечена. Шею
