Я знала женщину, с которой ее муж перестал спать; он делал это, пока ему хотелось, а потом она должна была добиваться, чтобы он занялся ею. Но он никогда не целовал ее в губы. Она была как подросток.
В прежние времена англичане целовались в губы, русские тоже. Мой муж говорил: «Да что такого — целоваться в губы». Все знали, что чувственности в этом нет. В православной церкви целуют в губы священника, который целует в губы всех [Имеется в виду христосование, троекратный поцелуй в уста после окончания утренней службы в первый день Святой Пасхи. См.:
А в Южной Америке раньше можно было видеть около каждых ворот девушку, которая стояла, прижавшись к стене, а к ней прижимался парень. Это почти заменяло коитус.
Чувство теряется, и ощущения не так остры, как были раньше.
Они как брат и сестра, отношения бесполы.
Девочки двенадцати-тринадцати лет находятся в фазе неопределенности, которая совершенно нейтрализует сексуальность. Один женский журнал провел опрос среди подростков об их отношении к гомосексуализму. В ходе опроса удалось выяснить, что подростки, как мальчики, так и девочки, расположенные об этом говорить, испытывали любовное влечение к представителю того же пола, что и они, к подружке или приятелю. Проблема состояла в том, что они не знали, должно ли это их беспокоить, вызывать тревогу или чувство вины, поскольку не нашлось никого, кто сказал бы им: «Это влечение вовсе не означает, что вы расположены к гомосексуализму».
Разумеется, есть среди подростков и те, кто открывает в себе эту особенность и уже именно так осознает себя, но для большинства гомосексуализм — преходящий опыт. Это часть переходного периода. Опыт нарциссизма. А не опыт гомосексуальности. Ты вместе с самим собой. Средство познания ощущений со своим двойником, но это еще не отношения производителей потомства. Отношения на уровне эпидермиса, касание, а не настоящий контакт.
Конечно, мальчикам пяти — семи лет не хватает отца, его соучастия, их совместного противопоставления себя как мужчин матери и сестрам. Ребенок нуждается в «идеальном Я», в ком-то, кто поможет ему обрести точку опоры, научит отношению человека к жизни... То же самое происходит и с девочками, которые переживают период псевдогомосексуальности. Их матери же с трудом переживают гетеросексуальный период дочернего детства, когда малышка очарована отцом, который ее слишком балует, слишком ей уступает, и в конце концов мать начинает ревновать к тому, что на первом месте оказывается дочь, а не она.
Нет. Это неосознанное желание насилия. Желание разрушительного насилия — это часть того, что порождает желание девочки по отношению к отцу.
Да. Это желание, выраженное в виде фобии. Потому что за этим большим пенисом стоит рассерженная мать. Отец, который может сделать больно, и мать, которая даст тебе взбучку... «Большой пенис как раз и доказывает, что он — не для тебя, а для взрослых». И чем опаснее может быть мужчина для девочки, тем навязчивее шестилетняя девочка будет представлять себе пенис огромного размера. Греки не напрасно изображали мужчин с пенисом десятилетнего ребенка. Они понимали, что не следует изображать его как у зверя, ведь скульптуру видели и молодые женщины. Пусть пенис будет признаком мужественности, чрезвычайно ценным и важным, которого не может не быть (если только это мужчина), но пенис не должен пугать. Мужественное лицо и детский половой член. В наше время, если женщина мечтает об огромном пенисе, это значит, что у такой женщины не было опыта отношений с молодыми людьми ее возраста и у нее остались только видения маленькой девочки, ужасным образом извращенные. Я занималась детьми, которые в реальности были изнасилованы дедушкой и которые рисовали пенис очень маленьким, микроскопическим, что-то вроде ниточки с тщательно вырисованными волосками, как будто на миниатюре. Меня очень удивило, что дети, жертвы извращенных игр, рисуют яички и пенис столь малого размера. Такие дети часто очень рано бросали школу. Это позволило мне понять, что хотели сказать древние греки, изображая на античных статуях органы греха именно таких пропорций.
Я согласна с этими молодыми людьми, потому что они понимают верность не как вечную и неизменную верность физическую. Они имели в виду, что страсть — это что-то вроде тяжелой болезни, сильного бронхита, опьянения, и если она направлена на третьего человека, то это не воспринимается как нарушение верности. Брак остается — с охлаждением или без.
Думаю, молодые люди возвращаются к этической концепции брака, всегда распространенной во Франции: женитьба надолго, страсть преходяща. Брак по страстной любви возник в прошлом веке как реакция на браки по расчету, принудительные браки, о нем мечтали, но страсть проходит... В браке всегда есть и страсть, и этические ценности, но эта двойственность имеет тенденцию к разрешению на уровне взаимного уважения в ответственности, которую признают обе стороны. Что не исключает неверности на несколько недель ради побочной страсти.
Нет, я не вижу в такой жизни излишней «привязки» к дому — все честно, откровенно, без околичностей, и не исключено возникновение страсти, приключений, временных связей. Можно переспать с кем-то двадцать раз, но оставить отношения на этом уровне. Сейчас, когда есть пилюли, такие эпизодические связи не грозят появлением ребенка. Но когда люди поженились, это странно, если они не хотят ребенка. Мужчина может быть настоящим двоеженцем: у него есть дети от жены, которую он любит, а потом возникает страсть, которая превращается в уважение к партнерше, и он хочет ребенка от этой, другой, женщины, и она тоже. Появляется незаконнорожденный ребенок; но, поскольку нынешние законы это дозволяют, этот мужчина может продолжать нести за него ответственность как за свое потомство, и после его смерти ребенок как бы становится законным. И в этом есть смысл, потому что детям нельзя запретить рождаться. Закон сейчас тоже изменился: внебрачный ребенок имеет право на наследство, ребенок,
