непосредственное наблюдение за своим действием. Следовательно, если прибор переключить на другой пункт, то там окажется и сам прибор и тот, кто следит за его работой.
— Видал? Вот это логика! Я и сам так же думал, только я не умею так ловко говорить, как Витька! — Серега от радостного возбуждения даже вскочил на ноги.
— Как же нет обратной связи? А карта? — возразил Алек.
— Так ведь она мелкая!
— Ну и что? Все равно видно!
— Ничего там не видно! Ты сам посмотри — карта, и все. Никаких деталей.
— А ты, что же, хотел бы муравья видеть?
— Не муравья, а все-таки достаточно крупно, чтобы судить о действии прибора. А кроме того, самое главное, в инструкции было написано: 'Для того чтобы самому перенестись в любую точку земного шара, надо нажать красную клавишу…'
Здесь Витька не соврал. Вранье он считал принципиально несовместимым с достоинством пионера и вообще советского человека и потому никогда не врал. Если он сослался на инструкцию, то он не соврал, а только допустил некоторую неточность — пропустил всего лишь одно-два слова: «вероятно» или 'я предполагаю'. На самом деле он не успел прочесть это в инструкции, но был уверен, что там должно быть записано что-то в этом роде. А главное, ему просто очень хотелось, чтобы все было именно так. Это бывает со всеми, кто склонен желаемое принимать за действительное.
— Ну ладно, философы, — вмешался в спор Яшка, — вы лучше скажите: что мы дальше будем делать с этой штукой.
Яшка пренебрежительно постучал по крышке трансформатора сухой травинкой, которую вертел в руках.
— Как — что? Сейчас будем испытывать трансформатор. Перенесемся куда-нибудь.
— Я считаю, для начала надо перенестись в Москву! — сказал Алек.
— Ну да, в Москву и так, поездом можно. Нет, Алек, уж если переноситься, так подальше — на Ангару… Или, еще лучше, в Крым, к морю!
Яшка среди ребят считался лучшим пловцом, и он уже предвкушал возможность совершенно бесконтрольного купания в Черном море.
— В Москву нельзя, — подумав, сказал Витька. — Разве там можно испытывать такой прибор? Сразу авария случится или в милицию попадем.
— Витька, а ты уверен, что этот трансформатор на весь земной шар действует? — спросил Серега.
— А кто его знает… Должен бы действовать, раз глобус установлен.
— Тогда у меня есть предложение… — Серега даже захлебнулся от волнения. — Есть предложение. Поехали на… 'Кон-Тики'!
— Что-о?
— Я говорю: поехали на 'Кон-Тики'!
— Ты что, с ума сошел, что ли?.. Алек, пощупай у него пульс!
— Ничего я с ума не сходил, а я вам вполне серьезно говорю. Если привалила такая удача, что нам достался этот прибор, то мы будем последние дураки и ничтожества, если не сумеем как следует им воспользоваться. Я знаю, Алек сейчас начнет ныть: 'Надо в Москву вернуться, надо спросить у бабушки, у тети, у дяди, надо с кем-нибудь посоветоваться'… Это все, я вам скажу, чепуха! Наша задача сейчас вполне определенная: нам надо его и-зу-чать! Нужно как следует изучить этот прибор и проверить все его возможности. Такое, как с нами, бывает раз в жизни. Я вот уже почти четырнадцать лет живу на свете, а о таком не слыхал. А на «Кон-Тики» иначе, как с таким прибором, и вообще никогда не попадешь.
— Можно не на «Кон-Тики», а на «Витязе» вокруг света поехать, это еще интереснее, — сказал Алек.
— На «Витязе» плавают большие, а мы еще школьники.
— Подумаешь — большие! У моей сестры знакомый студент на «Витязе» плавает.
— Так я и говорю: студент, а не школьник.
— А я считаю, — серьезно сказал Витька, — что надо наш трансформатор применить как-то с пользой для дела. Для всех людей вообще, а не только для нас одних.
— А как же иначе! И я про то же самое говорю. Только я говорю, что, прежде чем извлечь пользу из этого трансформатора, нужно сперва самим во всем разобраться, все изучить как следует. А для того чтобы не натворить беды, необходимо уехать на необитаемый остров и там делать опыты. А на необитаемый остров лучше всего ехать на плоту «Кон-Тики»… Между прочим, что касается пользы от этого прибора, я хочу сказать, от изменения физических законов, то это еще большой вопрос — может ли он принести пользу. Пока получается один вред. То поезда чуть не столкнулись, то автомобиль не может ехать, то время идет задом наперед. Какая от всего этого польза?
— Насчет того, чтобы сперва все исследовать, я согласен, — заявил Витька. — И, пожалуй, на необитаемом острове это делать удобнее. Только ты про какой «Кон-Тики» толкуешь? Это плот, на котором шведы через Тихий океан плыли?
— Не шведы, а норвежцы. Там только один швед был, а остальные норвежцы. Они построили плот из бальсовых бревен…
— Да ты не рассказывай, читали… знаем…
— Ну вот, этот плот сейчас в Осло, в музее. Я в кино видел. Целую картину. Называется 'Берген — Осло'. Снимал какой-то Гасюк, наш кинооператор. Я даже фамилию запомнил, очень редкая…
— Подумаешь, у нас на Украине Гасюков сколько хочешь.
— Не перебивай, Яшка! Ну вот, плот висит в музее, в таком маленьком домике, и там, на плоту, все сохранено, как было во время плавания, все-все: и парус, и радиоприемник, и постели, и даже консервы — полный запас! Прямо садись и плыви!
— Да как ты поплывешь? Ведь ты говоришь: плот на берегу, в музее?
— Очень просто. Мы сейчас настроим наш трансформатор на Осло. Перенесемся туда, пройдем в музей, сядем на плот и… включим трансформатор, перенесемся в Тихий океан! Прямо к острову Пасхи!..
— Вот это здорово! — сказал Яшка Букин. — Вот это идея, это я понимаю! Молодец Серега!
— Я не согласен, — сказал Алек.
— Что, опять бабушка не пустит?
— При чем здесь бабушка! Дело не в бабушке, а вообще…
— Боишься?
— Ничего я не боюсь, а так… вообще…
— Да ты скажи толком, что — вообще?
— Вообще… плавать я не умею!
— Ну, велика беда, научишься! Хочешь, я тебя быстро научу? В море плавать легко! А потом имей в виду: в океане дело такое — если с плота упал, тут уж всё. Точка. Умеешь или не умеешь плавать, все равно акулы сожрут!
— Вот я и не хочу поэтому. А кроме того, в самом деле, как же быть с бабушкой? Она у меня знаешь какая? Если я пропаду в Тихом океане, она всю московскую милицию на ноги поставит. Она не успокоится, пока не сыщет…
Ребята недолюбливали Алекину бабушку, которая до прошлого года преподавала в их школе английский, но напоминание о родителях несколько охладило пыл будущих путешественников. Каждый невольно задумался о том, что будет дома, если они не вернутся к вечеру.
— Стойте, ребята! Все в порядке. Есть идея…
Витька выдержал многозначительную паузу, для того чтобы придать больше веса своим словам.
— Серега, ты когда сегодня выехал со станции Петрушкино?
— В час тридцать.
— А приехал обратно?
— Приехал… Ой, Витька, молодец! Вот это да!
— Поняли, ребята? Мы поплывем на «Кон-Тики», а потом, когда надоест, пустим время обратным ходом и вернемся сюда же, на это самое место и в этот самый день и час. Ясно? Вопросы есть?
