она видит, как умирают люди, вернее, не так: как их лишает жизни призрак-невидимка. Она не может пойти в милицию с заявлением, церковь ничего об этом слышать не хочет, а если и хочет, то ей за всю жизнь не отыскать этих людей. Сотрудники и друзья ей тоже в этом деле не помощники.
— Нет, так, мучают некоторые религиозные вопросы, — зачем-то сказала она тете.
— А, метания, поиск смысла жизни, — Ира опустилась на стул напротив Сони. — Для того, чтобы найти ответы, мало одного источника.
— О чем Вы, теть Ир?
— О христианстве.
— Читать Коран меня как-то не тянет, — отозвалась Соня, отпивая горячий чай.
— Есть и другие течения, — загадочно начала тетя.
— Нет, только не сектанты. Мне кажется, в их головах еще больший бардак, чем у невеж.
— Вообще-то я говорю о буддизме, — вздохнула Ира, расстроившись оттого, что Соня никак не дает ей договорить.
— Вы думаете, в нем могут быть ответы, которых нет в христианстве?
— Очень может быть, — пожала плечами Ира. — Когда-то христианство тоже верило в то, что люди перерождаются, а потом, на очередном вселенском соборе было принято, что реинкарнации нет. Просто голосованием собравшихся, в угоду властям.
— Я не очень верю в реинкарнацию, теть Ир, — мягко начала Соня, — мысль о том, что я была в прошлой жизни жабой или червем, меня не очень вдохновляет.
— Может, будешь в следующей, — обезоруживающе улыбнулась Ира.
— Очень мило, — усмехнулась в ответ Соня.
— София, ты ведь очень умная девочка, — произнесла тетя, отлавливая Сонины руки и накрывая их на столе своими. — Твое имя означает…
— Мудрость, знаю-знаю…
— Верно, а, значит, ты найдешь ответы, которые ищешь, — глаза Иры излучали тепло.
— Хорошо бы, — проворчала Соня, отводя взгляд. Выражение бескорыстной любви на лице ее тети смущало и трогало.
— Вот адрес, там ведет занятия один интересный человек. — Ира быстро набросала что-то на клочке бумаги. — Поговори с ним, — заметив на лице девушки недоверчивое выражение, Ира продолжила: — Это не вербовка, просто поговори. Возможно, ты найдешь свои ответы.
Последней своей фразой тетя попала в точку. Соня сжала в руках листик с адресом. Что ж, она уже наделала немало глупостей, еще одна ее репутации не повредит.
Господин Пен
— Проходи, оставь обувь у порога, — протеже Иры оказался сухоньким старичком с восточной внешностью. Они сели на подушки возле низкого столика, подогнув ноги под себя. Он молча изучал Соню из-под опущенных век и не торопил с разговором.
— Мне порекомендовала Вас моя тетя, господин… — Соня смущенно уставилась в бумажку, не в силах разобрать буквы.
— Чу Пен, — улыбнулся старик. — Пей чай, — он подвинул к ней крохотную чашечку свежего чая.
— Спасибо, меня зовут София. — Старик располагал своей непосредственной манерой говорить и очевидным радушием.
— Так что ты хотела знать?
— Знать? — Соня замялась на пару секунд. У нее что, на лбу написано, что ее мучают вопросы? — Хотела знать, бывают ли духи, которые отнимают у людей жизнь, — собравшись с силами, выпалила она.
Чу Пен даже не вздрогнул и не нахмурился, и не накинулся на Соню с негодованием. Он все также безмятежно продолжал восседать напротив нее на подушке.
Девушка подняла чашку, вдохнула удивительный аромат, сделала глоток, — и чашечка опустела. Тогда Чу Пен потянулся к чайнику и налил ей свежую порцию.
— В нашей традиции считается, что когда человеку приходит время покинуть этот мир, за ним приходит демон смерти и забирает его в свое царство.
— Демон?
— Когда-то раньше, в старых текстах, его еще называли богом Ночи, потом богом смерти, а потом понизили до демона, — Чу Пен рассмеялся тихим трескучим смехом. — Мы называем его Табрал.
— Табрал, — звуки будто проваливались вниз, вызывая горловую вибрацию.
— Не злоупотребляй этим именем, девочка, — предупредил Чу Пен, — оно может потревожить его чуткие уши.
— Вы верите, что он существует?
— А разве люди живут вечно? — вопросом на вопрос ответил Чу Пен.
— Нет, но…
— Что но?
— У них обычно останавливается сердце, или болезнь разрушает тот или иной жизненно-важный орган, в результате чего и наступает смерть. Никакие демоны или боги в этом не участвуют.
— Так полагают западные люди, — кивнул Чу Пен. — Только что тогда становится причиной болезни? Отчего один здоров и живет до ста лет, а другой умирает, едва повзрослев?
— Гены, условия жизни… — начала перечислять Соня.
— Дыхание Табрала. Люди заболевают из-за отравляющего дыхания демона. А потом он приходит за ними и забирает их.
Мороз прошел по коже Сони. Было что-то в словах Чу Пена такое, что напоминало ей увиденные картины.
— А они видят его? Те, кого он забирает?
— Конечно, видят, — кивнул старик. — Он предстает перед ними в разных обличьях: для кого-то в виде их утраченных возлюбленных, кому-то — в виде сияющей птицы в небе, за которой они следуют на край пропасти, а кому-то — в виде ужасного демона с острыми зубами.
Соня вздрогнула, и ей вдруг показалось, что в комнате стало жутко холодно, а чай совершенно не согревает.
— А те, кого он отравил своим дыханием, видят его? — с замиранием сердца спросила она старика.
Чу Пен пожал плечами.
— Кто-то, возможно, видит. Но обычно те, кто его видят, уже ничего не рассказывают. Бывает такое, что люди переживают свою смерть, но это лишь означает, что Табрал заберет их в следующий раз.
— А от чего зависит то, в каком виде перед людьми предстает Табрал?
— От их жизни, поступков, — Чу Пен поменял ноги, оставшись сидеть в той же позе с идеально ровной спиной. — За злые дела ждут муки, и в мирах Табрала его слуги подвергнут умерших немыслимым страданиям. Хорошие дела вознаграждаются.
— Просто рай и ад, — пробормотала Соня.
— Да, другие религии описывают те же вещи, — согласился Чу Пен. Потом, помолчав и глотнув чая, произнес: — Могу я спросить, почему ты задаешь эти вопросы? Откуда такой интерес к смерти?
— Нас ведь всех она ждет, — легкомысленно пожала плечами Соня. — Да и тетя недавно пережила операцию, — добавила уже честнее, взглянув на Чу Пена.
Старик замолчал, прикрыв глаза, и Соня через какое-то время подумала, уж не заснул ли он, когда глаза его, наконец, распахнулись, и он резко выдохнул:
— Ты ведь знаешь, верно?
— Что? — напряглась Соня.
— О том, что ты сама, как и твоя тетя, отравлены дыханием демона?
