тел – воинов, павших в битве при обороне стены. Она узнала Ричарда, лежащего в грязной покрасневшей от крови луже.
Потом Ровена увидела деревню. То, что пять дней назад было таким прелестным и безмятежным, теперь являло собой обугленные остатки. Не осталось ни одного целого дома, но в лугах все еще паслись овцы, и скот не уходил с полей!
– Рэннольф, – вскрикнула она, – пошли кого-нибудь прогнать этих коров с поля.
– Только ты можешь думать о ячмене, когда мы только что спаслись от гибели.
– Предстоящей зимой нам понадобится любая мелочь, – колко возразила она. – Эта округа плодородна, она обеспечит нас всем необходимым, раз уж здесь больше некому жить. Я надеюсь, Гилльям не всех убил, иначе кто же соберет урожай?
– Он не убивал крестьян. Посмотри повнимательнее. Если бы я умер, это стало бы частью его наследства.
Гилльям только скорчил гримасу, когда они проходили мимо гигантского самострела – баллисты и груды камней, которые использовались в качестве снарядов.
– Я не хочу говорить об этом.
Он остановился у большого дерева, под которым стояла его палатка.
Рэннольф нашел походный табурет Гилльяма и усадил на него жену.
– Не лучше ли тебе прилечь?
Она покачала головой.
– Нет, сейчас мне лучше, – солгала Ровена. – Как ты думаешь, мы не можем еще отправиться в Апвуд? Мне хочется побыстрее оказаться в более приветливом месте.
– Ты способна держаться на коне? – спросил муж заботливо.
– Нет разницы, сидеть здесь или ехать, – ответила она. – Чем раньше мы там окажемся, тем лучше я себя почувствую.
– Гилльям, ты не можешь отрядить несколько человек и лошадей, чтобы мы могли добраться до Апвуда? Нам необходимо быть там, пока епископ не призовет нас в Грэстан.
– Да, – ответил рыцарь и распорядился:
– Альфред, я хочу, чтобы ты и еще десять человек проводили моего брата и его жену до Апвуда. Позаботься о лошадях.
Ровена положила руку на живот, как будто это могло облегчить ужасное напряжение. Так, чтобы Рэннольф не услышал, она прошептала:
– Держись крепко, малыш. Теперь уже скоро.
Рэннольф не услышал. Он повернулся к своему брату, чтобы спросить:
– Откуда ты взял камни?
Гилльям оглянулся на баллисту.
– Эти? Здесь неподалеку есть новая каменоломня. Возможно, сэр Джон готовился к стройке.
– Сэр Гилльям, – обратился к нему человек, но остановился в изумлении. – Лорд Грэстан, мы думали, вы погибли!
– Нет пока, – засмеялся ее Рэннольф. – Любимая, это Ален – инженер моего брата Джефри. Это он несет ответственность за ту дыру. Ты проделал здесь отличную работу.
– Да, когда сэр Гилльям сказал милорду, что ему нужна только моя маленькая игрушка, – он с нежностью указал рукой на осадную машину, – я должен признать, что у сэра Джеффри были свои сомнения. Но вот мы здесь, и дело сделано.
Подошли еще три человека, двое из них вели женщину в грязном домотканом платье, которая извивалась в их руках.
– Смотрите, кого мы нашли. Эти люди немного позабавились с ней, думая, что она была одной из служанок. Потом они поняли, что английский язык, которым она проклинала их, немного необычный.
Ровена напряглась, потому что это мог быть только один человек. Мэв подтащили поближе. Белокурые волосы женщины были влажными и грязными, лицо было в синяках, губа кровоточила. Платье было порвано.
– Леди Мэв, вы ли это? – вопросил Гилльям.
При звуке его голоса женщина замерла.
– А, безобразный мальчик, – выговорила она, поднимая голову. – Как тебе понравился вкус моей мести, а?
Она задохнулась от изумления, когда увидела лорда Грэстана, стоявшего рядом с братом.
– Рэннольф, – воскликнула она в ужасе, – но ты ведь был заперт.
– Да, ты потерпела неудачу, – сказал лорд Грэстан спокойно, но с тем же ледяным холодом в голосе, который слышался в словах его брата.
Он положил руку на плечо Ровены.
– Ты сделала все, что было в твоих силах, и все же этого оказалось недостаточно.
Избитое и окровавленное лицо белокурой женщины исказилось гримасой бешенства.
