как серию интервью. Тема моего – что значит родить внебрачного ребенка, потерять его и потом вновь обрести спустя много лет. Никаких провокационных вопросов она не задавала.
– И когда выйдет статья? – спросил он, помешивая кофе.
– Думаю, еще не скоро. Она хочет переговорить кое с кем из профессионалов. Попробует сделать целую серию статей. – Она, наконец, вдела нитку. – Вэл хочет встретиться с Элен и с тобой.
– Со мной! – воскликнул Шейн. – Безумно боюсь этой женщины. Настоящая хищница!
Мэрл засмеялась.
– Она просто большая актриса. Мне кажется, вы чем-то похожи – два сапога пара. – Она сделала несколько стежков розовой ниткой. – Ты не плохо разыграл спектакль со своими девочками на ступенях заброшенного дома.
Он криво ухмыльнулся.
Мэрл откинула волосы со лба тыльной стороной ладони – в пальцах была зажата иголка.
– Мне интересно, а сами-то они хотят бросить улицу? Мне кажется, ты больше, чем они, хочешь этого.
У него по лицу заходили желваки.
– Есть и такие, кто мечтает выбраться. Их немного, но если я помогу двум или трем, то буду считать свою задачу выполненной. Другие девочки ходят со мной, потому что я им предоставляю возможность поиздеваться над полицейскими. Я всегда рад поводу посмеяться, ты же знаешь.
– Тут их можно понять, – сказала она, работая иголкой. – А какой толк от вашей сидячей забастовки?
– Город задыхается в трущобах. Эти брошенные дома не пригодны для жилья. Ремонтировать же их слишком дорого, только место занимают. Настоящая помойка, клоака!
Мэрл сосредоточилась на вышивке. Вдруг она резко спросила:
– Ты что, уже забросил свою идею?
От удивления у него поднялись брови.
– Я никогда ни от чего не отступаюсь. Разве ты этого не заметила? Я только начал борьбу.
Как-то раз они сидели на палубе плавучего дома Шейна. В такт плескавшимся волнам тихо звучала музыка. Мэрл полулежала в шезлонге. На ней были слишком широкие для нее джинсы и рубашка Шейна, ее распущенные волосы слабо мерцали в сумерках.
– Тебе звонила Элен? Она сегодня вернулась после медового месяца.
– Она, должно быть, счастлива и довольна, что провела это время в путешествиях. В поездке по Германии! – Шейн засмеялся. Он расположился в кресле рядом с Мэрл. – Когда она мне звонила, она уже знала от тебя о наших малышах. Я думал, она отнесется к этому известию более философски.
– Я тоже так думала. – Мэрл улыбнулась, вспомнив реакцию дочери. – Я точно передаю ее интонацию: «Господи! Как это могло случиться? Вы же с Шейном не собирались иметь детей! Ужасно забавно, что скоро у меня будет настоящий брат или сестра!»
Шейн снова засмеялся:
– Упаси ее Боже от переживаний старших!
Мэрл повернулась к нему.
– Ты мужчина, поэтому она тебе не все сказала. Она задумала вернуться из медового месяца беременной, но у нее ничего не получилось. Элен так расстроена, ведь она собиралась родить ребенка через девять месяцев после свадьбы.
– Бедная девочка, – сочувственно произнес Шейн. – У нас у всех свои проблемы.
Мэрл взяла стакан с фруктовым соком.
– Меня удивила ее реакция и на Валери, и на статью. Она думает только о том, что дать интервью известному журналисту, – очень интересно. Мне кажется, это у нее от вашей семьи.
– Ну что ты, никакого влияния Хэллоранов, – застонал Шейн. Потом он добавил: – Не могу себе представить, как я раньше жил без Элен.
– И я тоже. Она – моя свершившаяся мечта. Это она заставила меня почувствовать себя матерью.
От пирса надвинулась темнота, чайки с криками кружились над домом. Мэрл молчала. Шейн спросил ее:
– Ты никогда не говоришь о своих родителях – они живут там же?
– Нет, моего отца назначили президентом Бразильского отделения их компании. Теперь они живут в Южной Америке.
Шейн вопросительно посмотрел на нее. Он осторожно переступал границу в прошлое.
– Насколько я помню, когда ты была маленькой, твои родители относились к тебе, как к принцессе, ты для них была центром вселенной. А сейчас ты говоришь о них, как о чужих людях.
У Мэрл заныло сердце. Она испытала острое чувство одиночества.
– Мы отдалились после рождения Элен. Я никогда не прощу им того, что они заставили меня отдать Элен. Но все было очень прилично, я бы сказала, достойно. Иногда обменивались письмами, раз в году виделись. И все. – Она положила руку на подлокотники шезлонга. – Что я могу сказать? До того, как я встретила тебя, Шейн, у меня была одна жизнь, а после – другая.
