— Когда ты успела ребро сломать? — удивился Макс.
— В шестнадцать лет упала с лошади. — И кто только тянул ее за язык? Роза поспешила добавить: — На нашей вилле на острове. Как раз после твоего отъезда, если мне не изменяет память.
Роза отлично все помнила. Она упала потому, что слезы застилали ей глаза, когда она оплакивала отъезд Макса и его очаровательной подружки.
— Я ничего об этом не слышал.
— А разве должен был? — Роза покраснела. — Мне нужно встать как можно скорее.
— Не сегодня, — в унисон откликнулись доктор и Макс.
— Этим утром вам следует оставаться в постели, — твердо заявил врач. — Днем, если почувствуете себя лучше, можете посидеть около часа в кресле. Завтра днем немного пройдитесь по комнате. Постепенно переходите к обычному режиму. Синяки должны пройти, но пока вы будете чувствовать их.
— Но я должна подняться сегодня же. Мне нужно работать.
— Она останется в постели, — отрезал Макс.
Роза дождалась, пока мужчины выйдут, и откинула покрывало. Мускулы отказывались слушаться. От усилий на лбу выступили капельки пота. Роза стиснула зубы и поднялась.
— Что вы делаете? — всплеснула руками сиделка, подбежав к постели. — Ваше высочество, вы нанесете себе вред, если будете пытаться вставать. Слышали, что сказал принц?
— О, он много чего наговорил, не сомневаюсь. — У Розы немного кружилась голова, но она чувствовала себя лучше уже оттого, что стояла на ногах. Макс будет рад, когда она уедет. Так что чем скорее она встанет и начнет двигаться, тем лучше.
— Мне придется все ему рассказать…
— Нет! — Розин голос заглушил более громкий и бескомпромиссный. — Возвращайся в постель, — скомандовал Макс. В одно мгновенье он оказался рядом и подхватил ее на руки. Розе некуда было деваться. Макс осторожно уложил ее обратно. — И на этот раз оставайся здесь.
Сиделка тактично исчезла за дверью.
— Ты знаешь, что делать с виноградом?
Макс был так близко, что она даже могла разглядеть щетину на его щеках и вспомнить, какова она на ощупь. Возможно, что-то промелькнуло в ее глазах, потому что Макс резко выпрямился и отошел от кровати.
— Нет. Но никто ничего от тебя не ждет, пока ты не поправишься.
— Но сам-то ты работаешь, превозмогая боль.
— Это разные вещи.
— А столько говоришь о равноправии полов.
— Мужчины сильнее женщин. — Макс поднял руку, заметив, что Роза собирается спорить. — Я беседовал с людьми из лаборатории. Они уверены, что справятся без тебя. Но им бы помогло, если бы ты составила заметки о проверке винограда и еще перечислила все необходимые тесты на случай, если произойдет заражение. Напиши все настолько детально, насколько это возможно.
— Хорошо, — холодно отозвалась девушка.
— Я могу тебе доверять в том, что ты останешься в постели?
Роза собиралась возразить, но что-то остановило ее.
— Да. Во всяком случае, на сегодня. Завтра я посмотрю, как буду себя чувствовать. Если я стану валяться в постели, это не поможет синякам сойти. И мне нужно проследить, как идет проверка виноградников.
— Я и не знал, что ты такая упрямая. Вчера ты уже показывала техникам, как делать это.
— Им нужна практика. — Роза усмехнулась. — Что до упрямства, то как, ты думаешь, мне удалось убедить родителей отпустить меня учиться на исследовательском факультете? Они оба — а особенно мама — прочили мне другую судьбу.
Макс подошел к окну и посмотрел на долину.
— Кажется, нет конца жертвам, которые требует от нас Нироли, — произнес он. — Очень хорошо. Завтра можешь делать что хочешь, но сегодня оставайся в постели.
И Роза повиновалась. Она лежала и писала подробные отчеты, стараясь сделать их как можно более оптимистичными.
В тот же вечер Макс прочел их и протянул бумаги Джованни:
— Что ты думаешь?
Старик исследовал их, объявив, наконец:
— Идеально. У нее ясный логический ум. Уверен, теперь никто не упустит даже малейший знак беды.
— Я попрошу свою ассистентку распечатать это и заламинировать. Мы раздадим по одному экземпляру в каждый дом.
Кивнув, Джованни положил бумаги на стол. Он помедлил немного и заговорил снова:
— Роза выросла и превратилась в красивую женщину.
— Да. — Макс встал. — И в очень упрямую. Она настаивает на том, чтобы уже завтра приступить к работе.
Джованни улыбнулся:
— Вы называете это упрямством, но большинство людей сказали бы, что это сила характера. Кстати, многие винят вас в том же.
— Наследственность, видимо, — пожал плечами принц. — А теперь пойдем спать. Кажется, завтра будет долгий день.
— Какое чудесное утро! — воскликнула сиделка, раскрывая шторы. — Как вы себя чувствуете сегодня?
— Намного лучше. Достаточно хорошо, чтобы встать.
Суетясь, женщина помогла Розе одеться, посоветовав не надевать бюстгальтер.
— Вам это вовсе необязательно. У вас потрясающая фигура. Такая изящная и стройная.
Роза, которая всегда завидовала более пышным формам своей сестры, иронично улыбнулась, стараясь не морщиться, надевая свободные брюки и шелковый топ.
— В шестнадцать я была плоской и невзрачной.
— Ах, почти всех подростков одолевают проблемы.
Например, безответная любовь к запретному мужчине? В то время Розе безумно хотелось обладать красотой Изабеллы. Быть может, тогда Макс обратил бы на нее внимание.
Но сейчас это уже неважно; меж ними стеной стоял закон, о котором она едва ли задумывалась в те годы. Они могли бы пожениться, если бы были живы ее родители. Это, безусловно, привело бы к скандалу, но все же было возможно.
А теперь — нет. Макс слишком верен долгу, чтобы позволить такому случиться.
Закусив губу, Роза надела ботинки.
Кто-то постучал в дверь. Сердце бешено заколотилось, когда на пороге появился обеспокоенный Макс.
— Что-то не так? — спросила Роза.
— Только то, что ты настаиваешь на поездке. — Он вошел в комнату. — Готова?
— Да. — Девушка поморщилась, как только сделала первый шаг.
— Ну-ка, возвращайся в постель.
— Нет.
Их взгляды встретились в безмолвной схватке. Наконец Макс пожал плечами.
— Хорошо, пусть это будет на твоей совести. Я отнесу тебя вниз.
— Нет. Я слишком, тяжелая.
— Но ты не сможешь сама спуститься. И вообще, тебе придется почти весь день провести на ногах, так что не упрямься. Обещаю, что не уроню тебя.
— Лучше установи лифты.
— Зачем? — Макс с легкостью подхватил ее на руки и повернулся к двери. — Ты скоро уедешь, и они
