Между тем намеки Джеханнума стали напоминать предсказания судьбы. Поэтому мы наконец вызвали его в зал в сердце дерева на собрание хииров. Мы слышали слова, которые он выбирал для своей речи, — слова, полные ликования и оскорбляющие Страну. Тогда наши глаза стали видеть яснее, и мы предложили ему испытание, тест правды ломильялора.
— Ты ведь знаешь о высоком дереве под названием ломильялор, не так ли, Этиаран, — вступил в разговор Барадакас. — По своим свойствам оно очень напоминает Оркрест учения радхамаэрль. Это росток Одного Дерева, из которого был сделан сам Посох Закона.
— Но провести проверку нам не удалось, — резюмировал Саронал. — Когда Джеханнум увидел высокое дерево, он вырвался от нас и бежал. Мы послали вслед ему погоню, но он застиг нас врасплох — мы были слишком беспечны и не готовы к таким дьявольским проделкам — и он намного опередил нас. Он ускользнул от нас, направившись на восток.
Вздохнув, он закончил:
— В течение дня, прошедшего после этого события, мы предприняли некоторые шаги для укрепления обороны нашего селения.
Спустя мгновение Этиаран сказала:
— Все ясно. Простите мне мой гнев — он был вызван нетерпением и незнанием. Но теперь-то вы, конечно, видите, что мы не являемся друзьями Серого Убийцы.
— В тебе мы видим многое, Этиаран, супруга Трелла, — сказала Ллаура, пристально глядя на жительницу подкаменья. — Много печали и много мужества. Но твой спутник закрыт для нас. Может оказаться так, что мы будем вынуждены взять этого Томаса Кавинанта под стражу.
— Меленкурион! — прошипела Этиаран. — Не выдумывайте! Разве вы не знаете? Разве вы не рассмотрели его?!
При этих ее словах среди хииров послышалось облегченное бормотание, подчеркнувшее их напряжение. Сделав шаг к Этиаран, Саронал вытянул правую руку вперед в приветственном жесте и сказал:
— Мы видели, видели и слышали. Мы доверяем тебе, Этиаран, супруга Трелла. Ты произнесла имя, которое не призвал бы на помощь Опустошитель даже с целью спасти своего единомышленника.
Взяв Этиаран за руку, он отвел ее от Кавинанта за пределы центра зала.
Оставшись один, Кавинант внезапно почувствовал себя беззащитным, уязвимым. Впервые он осознал, насколько стал зависим от ее присутствия, от ее руководства, если не от ее поддержки. Но он не был предрасположен пассивно воспринимать угрозы. Мышцы его ног напряглись, готовые повиноваться первому же его приказу, а глаза быстро скользнули по лицам людей, стоявших у гладких стен.
— Джеханнум предсказал многое, — сказала Ллаура. — Но об одном тебе надо знать обязательно. Он сказал, что чудовищное зло в образе Берека Полурукого приближается к нам с юга, со стороны гор. И вот… — Она указала бледной рукой на Кавинанта, и голос ее зазвенел от напряжения. — …И вот перед нами чужак, явно не имеющий ничего общего со Страной, правая рука которого цела лишь наполовину, а на левой надето кольцо из Белого Золота. Без сомнения, он несет Лордам какое-то послание — послание или судьбу! Голосом, в котором слышались убеждение и мольба, Этиаран сказала:
— Напрасно вы берете на себя смелость судить. Помните о клятве. Вы не Лорды. И черные слова могут быть как предсказанием, так и предубеждением. Разве вы доверяете словам Опустошителя?
Барадакас слегка пожал плечами.
— Мы судим не о послании. Наш тест касается лишь самого человека… Пошарив рукой позади себя, он поднял вверх гладкую деревянную палку в три фута длиной, с которой была удалена кора. Он держал ее за середину осторожно, с благоговением.
— Это ломильялор.
Как только он произнес это слово, дерево заблестело, словно его чистую поверхность смочила роса.
Какого черта, что все это значит? Кавинант постарался быть готовым ко всему, что бы ни последовало. Но следующее движение хайербренда все же застало его врасплох. Барадакас замахнулся палкой и запустил ею в Неверящего.
Тот дернулся в сторону и ухватил летящую на него палку правой рукой. Но поскольку пальцев на этой руке не хватало, палка выскользнула и упала на пол с деревянным стуком, показавшимся неестественно громким в тишине зала.
Мгновение все оставались неподвижными, словно застыли, постепенно осознавая значение всего происходящего. Затем хииры в унисон вынесли вердикт со всей непреклонностью смертного приговора:
— Высокое дерево отвергает его. Он чужой для Страны.
Глава 10
Празднование весны
Неуловимым движением Барадакас вытащил из-за пояса дубинку и, подняв ее, двинулся к Кавинанту.
Тот отреагировал так, как требовал инстинкт самозащиты. Прежде чем хайербренд вплотную подошел к нему, он нагнулся и схватил ломильялор левой рукой. И когда Барадакас занес дубинку над его головой, он ударил этой палкой по руке хайербренда.
В веере белых брызг дубинка разлетелась на мелкие щепки. Барадакас был отброшен назад с такой силой, как если бы его сдуло взрывной волной. Сила удара отозвалась в руке Кавинанта до самого локтя, и его пальцы на мгновение онемели. Палка начала выскальзывать из руки. Он тупо смотрел на нее, думая: «Какого черта?..»
Но потом немое изумление хииров и скорчившегося у стены хайербренда привели его в чувство.
«Проверять меня? — злобно подумал он. — Ублюдки!»
