На одних экранах перед Сорас что-то мелькало с сумасшедшей быстротой, другие же были пусты. Несмотря на жуткую головную боль и тяжесть в легких, Сорас все-таки заставила себя выпрямиться в кресле и протереть глаза.
– Доложить обстановку! – рявкнула она, перекрывая шум вокруг.
– Четыре попадания в корпус, – донесся голос оператора системы внешнего обеспечения. – Отражатели и защитные экраны не выдержали. Одно попадание в носовую часть, – скользящий удар, – повреждений нет. Одна пятиметровая вмятина в середине корабля. Трещина во внешнем корпусе. Проводится автоматическая закачка плазменного уплотнителя между корпусами в месте повреждения. В результате другого попадания срезан стабилизатор…
– Капитан! – раздался возглас оператора связи. – «Штиль» выражает пожелание…
Однако резким движением руки Сорас прервала оператора связи. Не узнав все о состоянии своего корабля, она не хотела слышать ничего другого.
– Последнее попадание оказалось особенно ощутимым, – продолжал оператор системы внешнего обеспечения. – Пробит грузовой отсек. Внутренние переборки целы, но внешняя пробоина слишком велика, чтобы заливать ее уплотнителем. Камень все еще внутри отсека, вместе с тем, что осталось от груза.
– Доложить о потерях, – переборов боль в легких, приказала Сорас.
Пальцы оператора системы внешнего обеспечения забегали по клавиатуре.
– У нескольких человек ушибы, контузии и переломы. Потерь нет.
– Капитан? – вновь настойчиво повторил оператор связи.
– Локатор не отвечает на команды! – вдруг раздался голос локаторщика. При этом она выругалась вслух. – Я ничего не вижу. – Женщина взмахнула руками, словно пытаясь развеять дым.
Сорас проигнорировала и оператора связи, и локаторщика. Ей также было наплевать на обмякшую фигуру Майлса Тэвернера, маячившую перед ней.
– Рулевой, – коротко произнесла она.
Человек за пультом рулевой системы пожал плечами.
– Мы все еще движемся по инерции, – ответил он. – Удаляемся от Малого Танатоса, если, конечно, от него еще что-нибудь осталось. Но я не смогу определить наше местоположение, пока не оживет локатор.
– Или пока не встретим кого-нибудь, случайно оставшегося в живых, – мрачно вставила локаторщик.
Сорас испытывала тот же страх – холодный, пронизывающий ужас перед бездной, в которую проваливался ее корабль. Но сделать что-либо было не в ее силах.
– Капитан, – вновь раздался чей-то голос. – «Штиль» требует, чтобы мы вышли на связь.
Голос принадлежал Марку Вестабулу, получеловеку-полумутанту, впрочем не единственному подобному существу на борту. Он стоял у пульта связи. Как и Майлс Тэвернер, разместившийся напротив Сорас, он встал там же, оперевшись руками о пульт управления. Похоже, испытываемое кораблем ускорение на нем не сказывалось. Прежде чем, в результате взрыва планетоида, выход в эфир оказался невозможным, он связался со «Штилем», видимо сообщив амнионскому кораблю ту же информацию, которую Майлс Тэвернер передал Сорас.
– Так выйди, – огрызнулась Чатлейн. – Только оставь меня в покое.
Сохраняя спокойствие, Марк Вестабул протянул руку, взял с пульта связи наушник и вставил его себе в ухо. Потом, забрав у оператора связи микрофон, он без всякой спешки начал говорить, а точнее, издавать понятные только его собеседникам звуки.
Подобные ситуации Сорас Чатлейн ненавидела и боялась одновременно. Амнионы вообще никогда не демонстрировали какой-либо спешки, страха или отчаяния, поэтому никогда нельзя было знать, что от них ждать в следующий момент. Пилот и охранник, сопровождавшие Вестабула и Тэвернера на борту челнока, по-прежнему стояли у дверей мостика, всем своим видом показывая, будто ничего не случилось. Что касается самого Тэвернера…
Тэвернер почти ничем не отличался от обычного человека. Более того, его пухлое лицо, покрытая пятнами лысая голова, пальцы со следами никотина и бледная кожа создавали впечатление чего-то несовершенного. А что может быть несовершеннее человека? Лишь гнев мог придать выражению его лица какое-то достоинство. Любые другие эмоции отражали лишь чувство жалости к самому себе.
Тем не менее Сорас знала, что он – амнионец, настолько же прямолинейный и непоколебимый, как и Марк Вестабул, как пилот челнока и охранник, как любой член экипажа «Штиля». Ошибиться невозможно.
Тэвернера выдавали глаза. Ядовито-желтого цвета, без век, с деформированными зрачками продолговатой формы они делали внешне мягкотелый и неестественно спокойный облик Тэвернера отчасти демоническим, словно позаимствованным из кладовых ада. Генетическая трансформация коснулась всего существа Тэвернера, кроме его внешности. Реорганизацию и изменение претерпели цепочки его ДНК и нуклеотиды. В итоге от бывшего заместителя начальника службы безопасности Рудной станции осталось лишь нечто отдаленно его напоминающее.
Сорас знала, как происходит процесс мутагенной трансформации. В качестве наглядного примера Марк Вестабул служил ей уже несколько лет.
– На локаторе! – рявкнула она, раздраженная тем, что Тэвернер смотрит на нее так, словно ему все нипочем. – Я жду доклада!
– Я же докладывала вам, командир: локатор не отвечает на команды, – обиженно ответила локаторщик. – Слишком много помех.
– Так сделай так, чтобы он заработал, – ответила Сорас. – Отфильтруй помехи. Внеси изменения в программу. Я хочу знать обстановку вокруг корабля.
