навсегда раствориться в космической тьме, оставшись неуслышанным и невостребованным.
– Действуй немедленно! Ключ на старт!
Индикаторы внутри шлема мигали, предупреждая его об обезвоживании, температурных перегрузках, критическом расходе кислорода и горючего в соплах. Прижимая к груди плазменную пушку, он ожидал незамедлительной помощи от Морн – спасения от пыток детской кроватки. Еще несколько секунд, и он предстанет перед ликом смерти.
Морн
– Это «Завтрак налегке»! – крикнул Дэйвис – О Господи! Энгус, что нам делать?
На экране замигала метка другого корабля. Взглянув на расчетную траекторию, Морн почувствовала, что у нее останавливается сердце. Ужас перед убийцей матери сковал ее, как лед. Она не могла пошевелиться.
Морн знала процедуры холодного старта. Время от времени небольшие корабли использовали этот режим для экстренного взлета. Начальное ускорение было безопасным. Холодный старт импульсного двигателя не предполагал наличие сил, способных вытолкнуть ее и Дэйвиса за привычные психологические рамки. Их учили переносить большие g – они много раз испытывали перегрузки. Если Морн не провалится в ясность и безумие…
Однако рассчитанный курс создавал другую сложную проблему. Траектория определялась начальным ускорением «Трубы», близостью «Планера» и единственным проходом через рой. Проложенный маршрут не имел альтернатив. Взлетев с астероида, «Труба» должна была проскользнуть мимо «Завтрака налегке».
Пальцы Дэйвиса мелькали на клавишах пульта. Изображения целей на экране прыгали вверх и вниз. Сканер пытался проникнуть через остаточные помехи плазменного шторма. Метка «Завтрака» стала четкой. Два корабля приближались к «Трубе». И «Завтрак налегке» мог стрелять прямой наводкой.
У Морн не было другого выбора. Командный компьютер настаивал, что для старта годилась только одна траектория. Если бы «Труба» выбрала иной маршрут, ей пришлось бы лететь на черепашьей скорости. Из динамика интеркома доносилось затрудненное дыхание Энгуса. Казалось, что он умирал. Морн хотелось закричать: «Помоги мне, черт возьми! Скажи, что делать?!» Но она не думала, что он мог ответить на этот вопрос.
Затем ею овладел новый страх. Что, если «Труба» проскочит? Что, если она уцелеет? Какие испытания ждут ее тогда? Пройдет ли Морн через этот кризис? Пунктирная линия расчетного курса намекала на полет среди черных космических скал, на почти слепой сканер, большое ускорение, на потерю сознания и гравитационную болезнь. Она не изучала карту роя и навигационные данные погибшей лаборатории. Морн не знала, как преодолеть тот рок, который подстерегал ее впереди.
Если она потерпит неудачу, крейсер и его команда погибнут. Но прежде им следовало пережить атаку «Планера» и «Завтрака налегке». Морн решила не загадывать наперед.
Она уже уничтожила корабль отца и всю свою семью.
Дрожа от страха, Морн скопировала диск Бекмана и внесла протоколы полета в программу автопилота, затем ввела настройки для замедления и остановки корабля, если предписанный курс будет представлять опасность для «Трубы». Она не знала, как еще подстраховаться.
– Господи, Морн!
Дэйвис отключил микрофон интеркома, чтобы его не услышал Энгус. Затем сын повернулся к ней.
– Ты представляешь, что он сделал?
Морн покачала головой. Несколько последних минут она занималась прокладкой курса и не имела понятия, что затевал Термопайл.
– Он взял сингулярную гранату, – с благоговейным страхом прошептал юноша. – Энгус хочет произвести ручной запуск. Он надеется, что черная дыра затянет в себя наших противников. О Боже! Он планирует направить гранату в ближайший корабль!
У него могло бы что-то получиться, если бы «Труба» противостояла одному противнику. И если бы ему каким-то чудом удалось создать условия, при которых граната поглощала бы дополнительную энергию. Но в данный момент…
Морн с трудом подавила желание ввести код старта, запустить импульсный двигатель и взлететь с астероида, пока у «Трубы» имелся мизерный шанс проскочить мимо «Завтрака налегке». Но Энгус не был готов. Он еще не отдал приказ. Возможно, он сейчас умирал от удушья или переохлаждения. Возможно, он вообще не мог отдавать приказы, потому страх перед открытым космосом лишил его рассудка. Однако он был последней надеждой «Трубы», и преждевременный запуск двигателя мог помешать его планам. Морн сжала кулаки и с тоской посмотрела на Дэйвиса. Ее внимание привлекла мигающая метка, появившаяся на экране сканера. Похоже, к ним приближался «Планер».
– Вот он!
Эмиссионные данные подтвердили догадку Морн. Дэйвис мрачно произнес:
– Союзники объединили силы! Они готовы открыть огонь!
Он включил микрофон, но Морн опередила его. На ее совести и так было слишком много потерянных жизней.
– Мы ждем твои приказы! – закричала она. – Энгус, скажи, что мне делать!
Дэйвис тоже что-то говорил, но она не слушала его. Сканер по-прежнему не мог определить лучи прицелов. Оба корабля не уделяли «Трубе» никакого внимания. Внезапно экраны засеребрились разрывами плазменных снарядов. Изображение искривилось и замигало. Компьютер вошел в режим фильтрации хаотичных сигналов.
– Они сражаются друг с другом! – хрипло сказал Дэйвис. – Наверное, решили, что «Труба» беспомощна. Мы ошибались. Они не союзники.
Тем не менее оба корабля были врагами. Крейсер имел врагов повсюду. Странно, что «Планер» не использовал сверхсветовую протонную пушку. Возможно, он просто не мог…
