«Мои взгляды не зависят от ярлыков, которые вешают на людей. Убедите меня, что Холт Фэснер невинен как младенец, а Уорден Диос – воплощение зла, и я не изменю своей позиции». Чушь собачья.

Койна Хэнниш вошла в кабинет Вертигуса как раз в тот момент, когда он вытирал со щек слезы.

– Извините, – поспешно пробормотала она, заметив состояние старого капитана. – Я помешала. Наверное, мне стоит подождать снаружи.

– Не беспокойтесь. – Вертигус сделал протестующий жест, одновременно приглашая Койну войти и закрыть за собой дверь. – Послушайтесь моего совета, – пробормотал он, моргая и стараясь окончательно осушить слезы. – Не доводите себя до старости. Она делает человека сентиментальным.

Закрыв за собой дверь, Койна пересекла кабинет и села в кресло, которое недавно занимал Игенсард.

– Капитан Вертигус, – мягко проговорила она, – со мной вы можете не стесняться своей сентиментальности. – Я даже рада, что на свете еще остались люди, способные на чувства.

– Полагаю, – пробормотал Вертигус, стараясь перевести разговор на другую тему, – Максима Игенсарда вы к таковым не причисляете.

– Разумеется, нет, – ответила Койна, сдержанно улыбаясь, – даже если он и хочет таким казаться. – Койна пожала плечами. – Впрочем, такова специфика его работы. – Помолчав, Койна закончила: – И все- таки я не совсем понимаю, зачем вы сделали меня свидетелем состоявшегося между вами разговора.

Вертигус посмотрел на Койну. Слезы все еще стояли в уголках его глаз. Вопросы так и рвались наружу. Это правда? Неужели Уорден Диос покрывал этого предателя, Майлса Тэвернера? Однако Вертигус не был уверен, сможет ли мужественно выслушать ответ Койны.

– Я доставил вам неудобства? – только и спросил он.

– Знаете, – задумчиво проговорила Койна, – я оказалась в довольно двусмысленном положении. Я посвящена в ход расследования, о котором не должна была знать. С другой стороны, Уорден Диос – мой шеф. Что мне делать? Доложить ему о состоявшемся разговоре? Если он – взяточник, то должен понести наказание. Но если он – честный человек, то имеет право выступить в свою защиту.

«Неужели ты веришь в его честность? – недоумевал Вертигус. Возможно, Койна не отдает себе в этом отчета. Она еще новичок в своем деле».

– Ничем не могу вам помочь, – резче, чем ему хотелось, сказал капитан. Старость не позволяла ему отвечать на доброту Койны взаимностью. – Вам придется довериться своему внутреннему голосу… Нет, у меня не было намерения втягивать вас в свои интриги, – продолжал он более спокойным тоном. – Кроме того, я не знал, с чем пришел ко мне Игенсард. Просто я беспокоюсь за вас. На меня уже было совершено покушение. Хотя всем известно, что такие люди, как я, живут долго, поскольку, – Вертигус развел немощными руками, – никому не мешают. Чем же все-таки я помешал? Что изменилось? В голову приходят только два ответа. Во-первых, начатое расследование, проводимое особым советником. Я не знаю, чьи интересы здесь затронуты. Второй ответ заключается в следующем: кто-то пытается меня остановить и не дать внести законопроект об отделении. Опять же я не знаю, кому это нужно. Впрочем, не важно. Никому, кроме вас, не известно, как я собираюсь действовать.

«Впрочем, Мин Доннер тоже посвящена, – подумал про себя Вертигус, – если она предаст, мы все обречены».

– Вот какие нерадостные мысли приходят в голову, – закончил он. – При сложившихся обстоятельствах я не могу игнорировать вероятность того, что вы окажетесь следующей жертвой.

Койна нахмурилась, о чем-то задумавшись.

– Я ценю вашу заботу, – медленно ответила она. – Настолько ценю, что не передать словами. Я занимаю свой пост недавно. До того как директор Диос меня повысил, я служила под началом Годсена Фрика. – Койна слегка пожала плечами. – Я не была высокого мнения о Протокольном отделе и не стремилась вверх по служебной лестнице. Перспектива делать на новом месте то же, что поручал мне директор Фрик, – при этих словах губы Койны скривились, – меня не радовала. Однако, когда директор Диос все-таки уговорил меня занять этот пост, мое мнение начало меняться… Ваше беспокойство о моей судьбе стало своеобразной лакмусовой бумажкой для людей, с которыми я служу. Мой «внутренний голос», как вы его назвали, потребовал, чтобы я доложила о вашем беспокойстве директору Диосу.

Внезапная боль пронзила Вертигуса. «Господи! Что же я натворил? Скольких людей я предал?»

– Его ответ, – настойчиво продолжала Койна, – оправдал мои ожидания. Я могу процитировать шефа почти дословно: «Когда бы вы ни услышали о законопроекте, знайте, что наша позиция относительно него остается твердой и совершенно нейтральной. У нас не может быть своего положительного или отрицательного мнения. Мы подчиняемся только Руководящему Совету, и в компетенции исключительно Руководящего Совета принимать решения относительно этого подчинения. Какими бы ни были эти решения, мы должны с ними согласиться. Мы – полиция, а не правительство. Мы не обладаем какими бы то ни было полномочиями, позволяющими нам влиять на Совет».

Вертигус беспокойно заерзал в кресле.

– Едва ли вы меня успокоили, – сказал он. – Вам легко говорить подобные вещи, особенно когда в них веришь. Понимаю, вы действовали в соответствии со своими убеждениями, директор Хэнниш. Я вас не виню. Но, боюсь, вы дали Диосу возможность меня остановить.

Койна покачала головой. Ее глаза источали уверенность.

– Он также сказал, мне нечего бояться, и заверил, что покушения на вас и директора Фрика не имеют отношения к выдвигаемому вами законопроекту.

У Вертигуса отвисла челюсть. С удивлением и даже ужасом он уставился на Койну.

– Вы хотите сказать, он знает, что происходит на самом деле?

Койна стойко выдержала взгляд капитана.

– Он не был многословен, но свою мысль выразил вполне однозначно. Кроме того, он добавил, что следующее заседание Совета многое прояснит.

Вертигус уже почти не владел собой. Его и без того высокий голос перешел на визг:

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату