Лебуол осмотрелся в поисках кресла. Тем не менее он стоял до тех пор, пока Уорден сердитым жестом не предложил ему присесть.
— Не надо извинений, Хэши, — хрипло сказал Диос. — Просто объясните мне, почему мы десять минут сжимали кулаки и массировали пальцы, словно нам больше нечем заняться.
Хэши понял, что Уорден был в плохом настроении. Он хотел придумать какое-то оправдание, но подавил в себе этот импульс.
— Как вы знаете, Лейн Харбингер изучает останки кадзе.
Его очки скользнули вниз, открывая глаза для пронизывающего взора Диоса. Однако Лебуол не отважился поднять их на прежнее место.
— Я ждал, сколько мог, пока вы не позвонили. Затем мне потребовалось время, чтобы выслушать предварительный отчет.
Чувство собственного достоинства не позволило ему добавить, что результаты Лейн оказались достойными этого ожидания. Уорден выслушал его и мрачно кивнул.
— Я вас понимаю. Мы переживаем критическую ситуацию: один из самых худших кризисов, который выпадал на нашу долю. Будем надеяться, что эти потерянные десять минут не увеличат грозящую нам опасность.
Хэши заморгал, как удивленный филин. Неужели Диос считал атаку кадзе «самым худшим кризисом, который выпадал» на их долю? Невероятно! Похоже, он действительно оторвался от реальности. Конечно, только глупец не увидел бы в этой ситуации развивающийся кризис, но придавать событиям такой трагизм было просто безумием.
— Вероятно, вы думаете, что мы собрались здесь для обсуждения взрыва на Сака-Баторе, — продолжил Уорден.
Он искоса взглянул на Хэши.
— И некоторые из вас ломают голову, почему я так долго не вызывал их к себе. Да, мы должны разобраться с Сака-Батором. Я хочу узнать, что там произошло. Но превыше всего мне хотелось бы понять, что означает эта акция. Атака на Совет является лишь одной из граней текущего кризиса. Прежде чем мы перейдем к ней, я сообщу вам тревожную новость. Надеюсь, после этого вам станет ясно, почему я не вызвал вас сразу по прибытии на станцию.
Что-то случилось. Несмотря на мрачный тон Диоса, Лебуол облегченно улыбнулся. Он убедился в том, что глава полиции оценил его искреннее признание.
— Вкратце ситуация такова.
В голосе Уордена чувствовалась злоба, которую он, видимо, не мог отбросить.
— Судя по донесениям наших кораблей, мы вступили в войну с амнионами.
Шеф Мэндиш напрягся. Не осознавая этого, он сделал шаг к столу начальника. Его черты лица стали такими же жесткими, как у Уордена. Койна склонилась вперед. Ее губы слегка раздвинулись. Глаза потемнели от изумления и ужаса — генетического страха людей перед амнионами.
Война? Сердце Хэши, пропустив удар, застучало в груди как плазменная пушка. Мы вступили в войну? Он с трудом удержался от вопросов. Не потому ли ты послал Тэвернера присматривать за Джошуа? Неужели ты предвидел это? Но что тебе дал такой ход?
— Два часа назад я получил сообщение от Мин Доннер, — пояснил Уорден. — Его доставил дрон, отправленный с «Вэлдор Индастриал». Сообщение исходит от службы безопасности станции, но это Мин приказала им отправить его. Директор Доннер передала на Вэлдор, что в системе «Массива-5» ею был обнаружен амнионский сторожевик класса «Бегемот». Учитывая огромное расстояние от запретного пространства, мы можем отбросить идею о том, что боевой корабль амнионов сбился с курса. Как сообщает служба безопасности Вэлдора, «Каратель» вступил в бой с амнионами, но сражение было неудачным. Наш корабль получил серьезные повреждения. Щиты и плазменные ловушки противника выдержали удар крейсера. Но это еще не все.
Он выдержал мрачную паузу.
— В донесении говорится, что амнионский корабль вооружен сверхсветовой протонной пушкой.
Мэндиш прошептал проклятие. Хэши сделал бы то же самое, если бы годы службы не нарастили на нем броню, скрывавшую под собой любые эмоции. Тон Уордена намекал на серьезные последствия и разрушения. Казалось, что его слова сжимали пространство, выдавливая воздух из кабинета и затрудняя дыхание людей.
Сверхсветовая протонная пушка считалась столь страшной потому, что могла наносить мощнейшие удары через атмосферу планеты. Плазменные пушки были бесполезны для таких атак: воздух защищал поверхность лучше, чем любые магнитные ловушки. Что же касалось лазерного оружия, то его абсолютная точность не позволяла производить масштабные разрушения. Кроме того, лазерный луч обычно терял когерентность на больших расстояниях. Однако сверхсветовая протонная пушка...
— Станция «Вэлдор Индастриал» послала эскадру на помощь «Карателю», — продолжил Уорден. — К сожалению, корабли еще не вышли в зону битвы. По каким-то причинам амнионское судно находилось вдали от наших транспортных маршрутов и Вэлдора. Крейсер «Порыв» оказался слишком далеко и не смог присоединиться к погоне за сторожевиком.
«Вполне типично для этого крейсера», — подумал Хэши. Он ловил каждое слово Уордена, но одновременно успевал обдумывать многие детали. Бортовой журнал «Порыва» был бесславной летописью заурядного судна. Кого бы ни назначали его капитаном, и какой бы опытной ни подбиралась команда, корабль всегда казался невезучим и нерасторопным. Он как будто был проклят Натаном Элтом, который, по иронии судьбы, командовал им первые несколько месяцев.
— Какими будут ваши распоряжения? — хриплым голосом спросил шеф Мэндиш. — В отсутствии директора Доннер я обязан...
Он был прямым и бесхитростным, как металлический прут, но Хэши считал его непригодным для замены Мин Доннер. Койна, будучи умной женщиной, ожидала, когда Диос даст ей слово. Уорден остановил шефа Мэндиша резким жестом. Взгляд его единственного глаза был хлестким, как пощечина.
— Я уже санкционировал предварительное усиление нашей обороны, — произнес глава полиции. — Корабли переведены на боевое дежурство с соответствующим графиком ротации. Вы должны вывести в космос все боеспособные корабли, которые мы имеем в наличии. В штаб-квартире полиции объявлена тревога. Я приказал «Кузнечному молоту» вернуться в околоземное пространство. По моему распоряжению для вызова «Доблести» и «Рискованного» были отправлены беспилотные дроны.
Линкор «Кузнечный молот» являлся самым большим и мощным боевым кораблем, когда-либо построенным полицией Концерна. В данный момент он выполнял учебные маневры между Юпитером и Сатурном. Его команда должна была освоиться с особенностями эксплуатации такого огромного судна. Линкор находился слишком близко, чтобы вернуться к Земле через пространственную гравитацию, и слишком далеко для полета на субсветовых скоростях. На его возвращение к станции полиции могло потребоваться несколько дней. Что касается других кораблей, названных Уорденом, то эсминец «Доблесть» патрулировал район у станции «Терминус» — наиболее удаленного от амнионов космического поселения. Устаревший крейсер «Рискованный» проводил учения кадетов на «Зеленой Альфе».
Конечно, полиция имела и другие корабли. Хэши мог бы назвать полдюжины канонерских судов и малых крейсеров в околоземном пространстве. Однако они предназначались для обороны планеты.
Станция полиции Концерна не могла содействовать им в этой задаче. Она даже не обладала вооружением для собственной защиты. У нее имелись щиты и электромагнитные ловушки, пушки и орудия, но их эффективность в крупномасштабных военных действиях была ничтожной. Любая война, которая велась бы вблизи Земли и командного пункта полиции, предполагала полное и окончательное поражение.
— Тем не менее я не хочу растягивать нашу оборону и оголять другие регионы космоса, — продолжил Уорден. — Если только мы этого уже не сделали. Я не знаю, что задумали амнионы. Со стратегической точки зрения, «Вэлдор Индастриал» не совсем приемлемая цель для ведения военных действий.
«А ведь действительно, — подумал Хэши, анализируя рассуждения Диоса. — Даже если Вэлдор будет полностью разрушен, потеря станции не отразится на военном потенциале человечества». Кроме того, «Вэлдор Индастриал» имел великолепную систему обороны. К станции трудно было подобраться, и противник не мог рассчитывать на быстрый и легкий успех. Любая атака потребовала бы времени и многих
