Ковенант выпрямился, хотя он и не обладал мужеством, необходимым, чтобы встретить ее незаслуженное участие.
Луна придавала ее волосам особый блеск – они казались ухоженными и несказанно прелестными. Лицо оставалось в тени, и догадаться о ее настроении можно было лишь по голосу. А он звучал так, словно Линден знала, насколько он близок к тому, чтобы сломаться.
– Позволь мне попробовать. – Тихая просьба походила на мольбу.
При этих словах в нем и впрямь что-то сломалось.
– Позволить тебе? – вскипел Ковенант. – Да о чем ты? Можно подумать, будто я могу тебе помешать. Если уж тебе так приспичило взвалить на себя ответственность за судьбу мира, какая тебе нужда в моем разрешении? Фактически тебе не требуется даже кольцо. Чтобы использовать его, тебе достаточно овладеть мной!
– Прекрати, – пробормотала она. – Перестань сейчас же. – Слова ее звучали молитвенным эхом. Но любовь Ковенанта к ней обратилась в муку, и он уже не мог остановиться.
– В этом для тебя, пожалуй, не будет ничего нового. Почти то же самое ты проделала со своей матерью. Единственная разница в том, что, когда ты закончишь, я еще буду жив...
Он осекся, с сердечной мукой желая, чтобы эти слова – этот грубый выпад – никогда не достиг ее ушей.
Линден сжала кулаки. Он ожидал, что она начнет браниться – может быть, даже бросится на него, – но ничего подобного не произошло. Должно быть, видение позволило ей осознать причину его раздражения. Некоторое время она стояла неподвижно, а потом разжала кулаки и ровным, бесстрастным тоном, каким никогда не разговаривала с ним, произнесла:
– Я не это имела в виду.
– Знаю.
Ее отстраненность ранила больнее, чем гнев. Теперь он знал, что она, стоит ей пожелать, может заставить его плакать.
– Прости! Я проделал весь этот путь, но с тем же успехом мог бы остаться в пещере Первого Дерева. Я не знаю, как со всем этим справиться.
– Тогда позволь кому-нибудь другому помочь тебе.
Она не смягчилась, однако старалась воздерживаться от резких выпадов.
– Если не для себя, то сделай это для меня. Я дошла до точки. Все, что я могу сделать, глядя на Солнечный Яд, – отчетливо произнесла она, – это попытаться сохранить рассудок. А вид твоих страданий никак не добавляет мне куражу. Лишенная силы, я ничего не могу предпринять в отношении Лорда Фоула. Или Солнечного Яда. Так что нравится тебе это или нет, но единственная причина моего пребывания здесь – ты. Я здесь из-за тебя, и я стараюсь бороться, стараюсь сделать хоть что-то... – Кулаки ее вновь сжались, но голос остался ровным: – ...хоть что-то для этого мира и в посрамление Лорду Фоулу – из-за тебя! А если ты будешь продолжать в том же духе, я сломаюсь.
Неожиданно ее самообладание дало трещину, и боль вскипела в ее словах, словно кровь в зияющей ране.
– Я нуждаюсь в тебе! Хотя бы для того, черт побери, чтобы перестать так походить на моего отца.
«Ее отец... – подумал Ковенант. – Человек, исполненный такой жалости к себе, что, вскрыв вены, стал винить в этом ее. Ты никогда меня не любила. А из той жестокости, искалечив всю ее жизнь, произросла порождающая насилие и бессилие тьма».
Сердце Ковенанта сжалось.
– Я не знаю ответа, – сказал он, стараясь держаться спокойно и не дать ей возможности догадаться, в какой степени от этих слов зависит его жизнь. – Я не знаю, что мне нужно. Но что предпринять в отношении Верных – знаю.
Чему его научили ночные кошмары, Ковенант сказать не решился.
– А когда мы покончим с этим, я так или иначе буду знать больше.
Линден поймала его на слове. Ей было остро необходимо верить ему. Не будь этого, ей пришлось бы держаться с ним так, словно он потерян для нее, как ее родители, а подобная перспектива внушала ей ужас. Кивнув себе, Линден сложила руки на груди и, покинув вершину холма, возвратилась к скудному теплу пещеры.
На некоторое время Ковенант остался в темноте один. Он не сломался.
Глава 9
Путь к перелому
Перед самым рассветом спутники позавтракали и уложили припасы, после чего пополнившийся отряд расположился на камнях ближайшего склона в ожидании солнца. Ковенант, втайне опасавшийся, что период Солнечного Яда сократится до одного дня, хмуро поглядывал на восток. Но поднявшееся над горизонтом солнце вновь окружало голубое свечение, окрасившее лазурью серый каменистый ландшафт.
«Цвет предвкушения славы, – мрачно подумал Ковенант. – Пожалуй, в других руках – не в руках Фоула – он был бы прекрасен».
Скоро на западе стали сгущаться тучи. Свет холмов поредел, а там и первые порывы ветра принялись насмешливо трепать шевелюру и бороду Ковенанта.
Повернувшись к нему, Сандер достал из-за пазухи сверток. Взгляд гравелинга был тверд словно камень. Когда он заговорил, ветер уже усилился настолько, что сносил его слова в сторону.
– Скажи мне, Неверящий, какова твоя воля. Вручив мне крилл, ты посоветовал пользоваться им как рукхом – настроиться на него и таким образом научиться использовать его силу. Так я и сделал. Любовь
