подробности...
- Ты должен постоять на 'стреме' и предупредить меня, если появится кто-то из посторонних...
- Делов-то... - облегченно вздохнул он. - Конечно, смогу! Например, могу крикнуть: 'Мам, ты скоро?'
- А ты молодец, - похвалил 'наставник'. - Придумал что надо... Встретимся ровно в полночь...
- В полночь? - безо всякого воодушевления переспросил Роман: придется выкручиваться перед матерью.
- Должник сегодня уходит в ночную смену, а его жена у своих родителей в гостях, - пояснил Киря- СЛОН: - Для матери придумай что-нибудь, скажи, что минут через сорок будешь дома... - Он весело подмигнул: - Не робей, воробей, все будет о'кей! Это как два пальца об асфальт...
К несчастью для Романа, все произошло не так, как обещал Киря-СЛОН. Хозяин квартиры действительно ушел на работу в ночную смену, а его жена гостила у своих родителей: наводчик хорошо отработал свое задание. Но в до мелочей продуманный план вмешался Его Величество Случай. Соседка по лестничной площадке подошла к входной двери, чтобы закрыть ее на ночь на дополнительный замок и, услышав какой-то подозрительный шорох, из чистого любопытства посмотрела в дверной глазок.
Как раз в это самое время Киря-СЛОН подбирал ключи к чужой квартире.
Общительная и словоохотливая женщина точно знала, что жена соседа уехала к родителям, чтобы забрать 'загостившуюся' у них пятилетнюю дочку, а ее муж с полчаса назад ушел на работу: 'сама видела его в окно'. Сразу сообразив, что дело здесь нечистое, бабуля быстро набрала 'ноль два' и вызвала милицию...
Тем временем Киря-СЛОН уже вошел в чужую квартиру, опытным взглядом осмотрел ее, моментально обнаружил нехитрые тайники с деньгами, спрятанными на 'черный день', в прикроватной тумбочке спальной комнаты нашел несколько золотых женских украшений и золотые часы. Остальное было хоть и дорогим, но очень громоздким, а потому домушник поспешил к выходу. Не успел он приоткрыть дверь и сторожко прислушаться - не идет ли кто по лестнице, как услышал громкий преду-преждающий крик испуганного Романа:
- Мам, ты скоро?
Кто там? Просто посторонние или 'красноперые' пожаловали? Неужели сдал кто-то? Не зная, что предпринять: выждать или дать деру, Киря-СЛОН задумался и в тот же миг вновь послышался Ромин голос, буквально дрожащий от страха:
- Ну, мам, ты... - который мгновенно оборвался, словно парню зажали рот.
- Мусора! - догадался Киря-СЛОН.
Не нужно быть ясновидцем, чтобы понять: путь по лестнице отрезан. Каким-то образом, то ли случайно, то ли вызвал кто, у входа оказалась милиция, которая, видимо, повязала напарника. Через чердак тоже не выйти: сам проверял - туда можно попасть только через другой подъезд - дверь забита наглухо. Оставалось только окно: хоть и второй этаж, но не очень высоко. Авось мусора забыли поставить своих ментов под окнами, выходящими во двор. Быстро открыв окно, он, не медля ни секунды, выпрыгнул: в любой момент мусора могли ворваться в квартиру, а это уже совсем другая статья.
На его счастье, вызванные сотрудники милиции не знали, что у квартиры есть окна во двор, а потому оставили пост только снаружи у подъезда. Быстро вскочив на ноги, Киря-СЛОН сорвал с рук перчатки, забросил их в кусты, побежал прочь и вскоре скрылся за углом...
Романа, как догадался Киря-СЛОН, действительно задержали сотрудники милиции. Они легко выяснили, что он проживает совсем по другому адресу и никаких знакомых в этом доме ни у него, ни у его матери не было, а потому она никак не могла оказаться здесь во время кражи. Не говоря уже о том, что, когда следователь приехал к Роману на квартиру и спросил бедную женщину, где ее сын, она ответила, что он должен вернуться около часа ночи. Как говорится, и к бабке не ходи: все ясно! Во время следствия Роман, конечно же, молчал как рыба и не выдал своего наставника.
Состоялся суд, который принял решение: 'отправить в спецшколу' для трудновоспитуемых подростков. Там были свои лидеры и, конечно же, новичка встретили если и не в штыки, то не слишком любезно. Первым делом попытались заставить его подчиняться.
- Что, вы хотите командовать мной? Не выйдет! - со злостью воскликнул Роман и без страха решил 'наехать' на всю компанию, взявшую его в кольцо. - Я ж вам пасть порву! - выкрикнул он, сжав пальцы в кулак...
- А ху-ху не хо-хо? - бросил с усмешкой заводила и первым нанес ему удар в нос, из которого сразу брызнула кровь.
Но удар только раззадорил Романа, и он кинулся на обидчика...
Поломали его тогда крепко: несколько дней провалялся в больнице. И по возвращении Роман стал 'отстреливать' своих обидчиков по одиночке. Выждет момент, когда кто-то из них один идет, поймает его и молотит с большим чувством и без остановки.
Так и получилось, что каждый участник того избиения тоже побывал в санчасти, но, как выяснилось позднее, это их ничему не научило: отлежались, набрались сил и вновь нещадно избили строптивца. Теперь Роман лечился более трех недель. А когда выздоровел, снова встал на 'тропу охоты и войны', но на этот раз несколько переусердствовал с двумя самыми злостными парнями, сломавшими ему ребра, - они за нож, а он за трубу...
Нож потом не нашли, а вот труба стала главной уликой против Романа, когда его привлекли к суду за то, что он двух 'учеников' сделал калеками.
Обычно после каждой 'шкоды' его выдергивали 'на ковер' и не выпускали до тех пор, пока не слышали неизменное во все времена обещание: 'больше не буду!' Но после переломов рук и ног у тех двоих терпение начальства лопнуло, и его снова отдали под суд. На этот раз судья был менее благосклонен к Роману: 'три года лишения свободы с отбыванием срока в колонии для несовершеннолетних преступников'.
В подобных заведениях всегда творится беспредел, но Роману, с его строптивым характером, и здесь не повезло: это было время наибольшего разгула криминала в детских колониях. И взрослые 'понятия' воровской романтики, искривившись до уродливости, воцарились на 'малолетке'.
Можно не говорить о том, что 'старшие' камер за-ставляли своих подопечных выбрасывать из посылок, получаемых от родных и близких, колбасу только потому, что она похожа на половой член. Порой действительно доходили до полного маразма. В одной из тюрем, в камере малолеток 'старшой' камеры, увидев, что один из сокамерников занимается онанизмом, объявил его вне закона, и бедного парня изнасиловали в ту же ночь. А потом, на всякий случай 'старшой' послал 'маляву' на 'взросляк', в которой рассказал, в чем дело, и спрашивал:
'Правильно ли мы поступили с рукоблудником?'
Ответ пришел быстро и был кратким:
'Нет! Заниматься онанизмом не в падлу!'
В следующую ночь изнасиловали тех двух парней, которые насиловали бедного онаниста: 'справедливость восторжествовала!', а в 'петушиный' стан пришло пополнение.
Строптивых и непокорных нигде не любят, на 'малолетке' они сразу попадают в окружение самых нетерпимых врагов. Строптивого новичка, не подчинившегося лидерам, решили примерно наказать: Романа били чем попало. Повыбивали зубы, вновь сломали несколько ребер, отбили легкие. Но беспредельщики не знали, с кем связались. Провалявшись три месяца в тюремной больничке, Роман сполна вернул долг каждому из участвовавших в его избиении.
Только одному, самому беспощадному, избивавшему Романа водопроводной трубой, удалось избежать его мести.
Правда, забегая вперед, нужно заметить, что месть отложилась ненадолго: через год Роман стал совершеннолетним, и его перевели с 'малолетки' на взрослую зону. Там-то он и повстречался с любителем водопроводных труб. Встреча оказалась для того роковой: Роман, вдоволь попользовавшись им в качестве боксерского тренировочного мешка, сбросил его в пролет со второго этажа. После этого падения парню заслуженно присвоили прозвище 'Горбатый'...
На взрослую зону Роман поднялся уже со шлейфом славы 'дерзкого пацана', и это определение
