– Минуту: он здесь, на съемках; сейчас его позовут, – режиссер выглянул из вагончика и громко крикнул: – Толик! Толик, подойди ко мне! – позвал он.
– Звали, Семен Тимофеевич?
– Да, черт возьми! – недовольно буркнул режиссер. – Позови ко мне Хлеба Владимировича! Срочно!
– Так его нет, – растерянно ответил помощник.
– Как нет? Я же его только что видел!
– Когда вы пошли в свой вагончик, он сел в свою машину и уехал!
– Куда?
– Не сказал…
– Это черт знает что! – вновь ругнулся режиссер, повернулся к нашим героям и виновато сказал: – Уехал куда-то…
– Вы сказали, что его зовут Хлеб Владимирович?
– Да…
– Странное имя.
– Я тоже так думаю: что за блажь была у родителей назвать мальчика «хлебом», – хмыкнул режиссер.
– А как его фамилия?
– Гуспенский.
– Еще лучше, – покачал головой Савелий. – Как хоть он выглядит?
– Рост, как у баскетболиста, а тощий, как глиста, лицом на татарина смахивает. Самому за сорок, а прическу носит как современный хиппи: гребень под ирокез, пряди разноцветные.
– Он что, голубой, что ли? – поморщился Константин.
– А черт его знает: я свечку не держал, – пожал плечами режиссер.
– Ладно, продолжайте снимать ваш странный фильм: не будем вам мешать, – задумчиво проговорил Савелий. – Пошли, Костик, нам здесь больше нечего делать!
Когда они отошли от съемок, Константин спросил:
– Тебе не кажется, что все как-то странно?
– Слишком мягко сказано, – хмыкнул Савелий. – Лично я уверен, что этот гребневый продюсер смотался со съемок из-за нашего Появления.
– Наверное, поехал консультироваться у настоящих хозяев, – предположил Константин.
– Все может быть, – машинально проговорил Савелий, все еще продолжая о чем-то размышлять. – Вот что, Костик, ты пробей этого Гуспенского: выясни, что он за «гребень» такой и кем является на самом деле, а вечером – ко мне: есть одно важное дело, к которому я хочу тебя привлечь.
– А это что, откладываем?
– Думаю, что развязка этих шестнадцати миллионов близится к завершению…
Рассевшись по своим машинам, они разъехались по делам: Константин поехал в ГУВД, а Савелий в ГУВД – он решил проверить одну возникшую идею…
В это время генерал Богомолов ехал в Шереметьево встречать своего давнего приятеля из Америки. Вчера, услышав по телефону его голос, он испытал двойственные чувства: с одной стороны, обрадовался – давно не общались, с другой – насторожился. Насторожился потому, что почувствовал в голосе Майкла некоторое волнение. Почему-то ему показалось, что это волнение не было связано с тем, что они давно не виделись.
Константин Иванович понял: что-то случилось, и это что-то каким-то образом касается и его лично. Тем более, что Майкл просил о срочной встрече.
На всякий случай он попытался прояснить ситуацию, а потому спросил Джеймса:
– Отчего такая спешка?
– Чтобы водка не остыла! Кажется, так говорят у вас в России? – отшутился Майкл.
Это еще раз доказывало, что он прав – Джеймс везет какие-то неприятности, о которых нельзя говорить по телефону. С другой стороны, настораживал и тот факт, что Майкл звонил со служебного телефона, что означало: его поездка деловая и о ней известно его руководству.
«Ладно, чего гадать на кофейной гуще, если через несколько часов я с ним увижусь и он сам обо всем расскажет?» – Богомолов погрузился в краткий сон: сегодняшняя ночь оказалась бессонной, и он долго не мог заснуть.
После того, как Богомолов перешел из центрального аппарата ФСБ в Администрацию Президента и он стал его советником, Константин Иванович думал, что сейчас для него начнется совсем другая, спокойная, жизнь. Никто дергать не будет, можно будет начать писать давно задуманную книгу об Андропове. Мечты, мечты, где ваша сладость?
Как не бывает осетрины второй свежести, как невозможно быть немного беременной, так не бывает и бывших разведчиков или бывших сотрудников Комитета государственной безопасности. Они навсегда остаются действующими.
Это в полной мере ощутил на себе и Богомолов. Ни руководство ФСБ, ни сам Президент не переставали теребить его по линии его бывшей работы. Случись что неординарное, сразу звонок из приемной директора, не успел положить трубку, вызывает Президент, – и так постоянно…
При одной личной встрече с главой государства, словно почувствовав его настроение, Президент заметил:
– Константин Иванович, у меня сложилось такое впечатление, что вас удивляет, что больше всего вам приходится заниматься вопросами, связанными с вашей предыдущей деятельностью? Или это мне так показалось?
– Да, вы правы, у меня действительно все больше появляется ощущение, словно я и не менял место работы, – с улыбкой признался генерал.
И вы очень близки к истине, – в уголках губ Президента появилась чуть заметная улыбка. – Ваш опыт и профессионализм крайне нужен мне здесь. Одно дело выдергивать вас в Кремль с кресла начальника управления и вызывать некоторое недоумение у своих и ваших недоброжелателей, другое, когда вы находитесь здесь, под боком, – честно. признался он.
– Поверьте, товарищ Президент, я готов служить там, где вы, как первое лицо государства, посчитаете нужным! – твердо заверил Богомолов.
– Я никогда не сомневался в вашей преданности, товарищ генерал…
Из этого разговора с Президентом Богомолов понял главное: он был и остается действующим генералом ФСБ, и это обстоятельство, как ни странно, придало ему не только новых сил, но и понимание того, как себя вести в той или иной ситуации. Именно после этого разговора Константин Иванович и решился лично доложить Президенту о своих размышлениях по поводу создания уникальной спецгруппы.
Президент думал не долго и задал единственный вопрос:
– Вы готовы взвалить на свои плечи всю полноту ответственности за работу этой группы?
– Без всякого сомнения! – тут же ответил Богомолов.
– В таком случае, действуйте! Вашим куратором от меня будет тот, кого вы знаете лично, и, насколько мне известно, отношения у вас вполне дружелюбные…
Богомолов не стал спрашивать, о ком идет речь, но каково же было его удивление, когда с ним связался тот человек, который в свое время, в прямом смысле, спас ему жизнь! В то смутное время, время путча девяносто первого года, когда бывший начальник Богомолова распорядился его убрать, тот майор не только предупредил об этом Богомолова, но и сам, при аресте начальника управления КГБ, санкционированного самим Ельциным, пристрелил его прямо в кабинете, когда тот хотел воспользоваться пистолетом.
Как говорится, пути Господни неисповедимы! Его спаситель, тогда еще обыкновенный майор КГБ, сейчас стал его куратором, как бы его непосредственным начальником. Однако при первой же встрече бывший майор КГБ, а ныне важный чиновник Администрации Президента, расставил все точки над «i».
Он прямо сказал:
– Константин Иванович, то, что Президент назначил меня вашим куратором, не имеет никакого значения: не считайте меня своим начальником. Я лишь посредник между вами, и если мне придется
