– Спасибо за куртку: ее подарил мне брательник мой, – он благодарно взглянул на своего неожиданного защитника, аккуратно расправил и одел ее.
Ты, Сашок, никогда никого не бойся. Запомни, внутри можешь бояться: страха не испытывает либо дурак, либо дебил. А вот снаружи никогда не показывай страха, тогда и другие будет тебя бояться, – втолковывал ему Бешеный. – Подумают, не боится пацан, значит, имеет на это право.
– Ты, сынок, слушай, что тебе земляк базарит: он дело говорит, – поддержал Иннокентий.
После скудного ужина: перловой каши с куском черного хлеба и алюминиевой кружки бледного чая, Иннокентий вскоре заснул крепким сном, мерно похрапывая не очень громкими руладами.
Смирнов сидел молча и думал о чем-то своем.
Бешеный решил поговорить с ним:
– Жаль мне тебя, парень! – со вздохом проговорил он.
– Почему это?
– Первый раз окунаешься и сразу можешь большой срок срубить: менты такого не прощают.
– Следователь сказал, что все восемь могут впаять, – Александр едва сдерживался, чтобы сдержать эмоции. – Но я уверен, что брательник не бросит меня в беде.
– Что он может? – скептически махнул рукой Бешеный.
– Не знаю… – Александр пожал плечами. – Заплатить может… Следователю, ментам…
– А кто твой брат, олигарх, что ли?
– Олигарх не олигарх, но деньги у него водятся.
– Он что, комерс?
– Ты имеешь в виду, коммерсант? Нет, он в авторитете…
– Вор, что ли? – спокойно спросил Бешеный.
– Не вор, но сидел несколько раз и воров много знает.
– Сидел? Может, у него и погоняло есть? – Бешеный сделал вид, что у него проявился интерес. – Вдруг пересекались где? Шарик-то круглый…
– В смысле прозвище? Есть, Толик-Монгол!
– Толик-Монгол твой брат? – Бешеный изобразил радостное удивление. – А я сижу, мозги ломаю: откуда мне твоя физия знакома! – он покачал головой, всматриваясь в Александра. – Точно, как одно лицо!
– Да, нас многие путают…
– Толик-Монгол правильный пацан, – одобрительно кивнул Бешеный. – Но с бабульками, мне кажется, ты перегнул: чтобы тебя вытащить, бо-о-ольшая капуста нужна! А он, насколько мне известно, мелочевкой занимается.
– Мелочевкой? – возмутился за брата Александр. – Как ты думаешь, может человек, который, как ты говоришь, занимается мелочевкой, ментам за просто так более полумиллиона отвалить? А? Ответь!
– Рублей?
– Зеленых, Сергей, зеленых! – он торжествующе уставился на своего соседа.
– Пол-лимона? Не с фига себе? Что-то ты загибаешь, Сашок! – недоверчиво протянул Бешеный.
– А вот и не загибаю! – разгорячился тот, но тут же понизил голос, бросив взгляд на спящего соседа. – Если хочешь знать, то я сам эти бабки и оставил в приемной ГУВД!
– Ну и сказочник ты, Сашок! – хохотнул Бешеный. – Полмиллиона зеленых скинул в ментовской, и так просто слинял оттуда? Не верю! Хоть режь меня, не поверю!
– Вот тебе крест! – Смирнов действительно перекрестился.
– Может, скажешь, для чего эти деньги слились ментам? Не за просто же так? Толик-Монгол не дурак, чтобы такими бабками раскидываться, тем более, ментам. Уж лучше бы на общак пожертвовал, – Бешеный сплюнул.
– Конечно же, не просто так! – Александр понизил голос и взглянул на собеседника.
«Господи, что же я делаю! – „услышал“ Бешеный его мысли. – Первому встречному рассказываю о том, о чем Толик просил забыть навсегда! Но с другой стороны, этот мужик сидел с Толиком, хорошо знает его… Ну, узнает он, что нужно было отвлечь ментов от сходки, что, убудет от этого? Или Толяну хуже станет? Ладно, на всякий случай промолчу, а то потом придется все рассказывать и про Америку, и про Италию, и про Китай с Японией. Да, Камо ловко придумал с подводной лодкой. Можно себе представить, как обделался итальянский мафиози, когда под его окнами всплыла атомная подлодка! И Лева-Приз здорово с кино придумал. Представляю рожи иностранцев, увидевших среди встречающих „высоких“ правительственных чиновников и звезд эстрады. Тут тебе и премьер-министр, и Администрация Президента, и Пугачева… Точно сдвиг по фазе пошел! Такие бабки Срубить со всех стран! Что ни говори, а Сиплый недаром Академию возглавляет: головастый!.. Может, прав братан? Тут пашешь, как папа Карло, а получаешь, как Буратино… Взять и пойти к ним работать? Тем же самым водителем или механиком…»
Его размышления прервал Савелий:
– Так ты говоришь, не за просто бабки ментам слили? – переспросил он.
– Я так думаю, – ответил Смирнов.
– Ладно, не знаешь, значит, не знаешь… Встречу Толика-Монгола и сам у него спрошу, а может, и Сиплого… интересно просто…– Бешеный пожал плечами, с деланным безразличием отмахнулся, и уже сделал вид, что хочет отвернуться, как бы готовясь заснуть.
Смирнов, видимо, задетый последней фразой, но скорее всего, услышав, что новый знакомый знает и Сиплого, решительно возразил:
– Почему не знаю, знаю! У них в тот день деловая встреча была, важная…
– Сходка, что ли? – Бешеный откровенно зевнул во весь рот.
– Ну конечно же, сходка! – подтвердил собеседник. – Вот Сиплый и решил таким образом делом занять важных ментов, чтобы, значит, не помешали.
– Да-а, такими деньгами кого угодно отвлечь можно, – завистливо заметил Бешеный. – Видать, тему серьезную терли, на очень большие бабульки…
– Даже себе представить не можешь, насколько серьезную, – заверил сосед по камере и, с чувством выполненного долга, предложил: – Что, поспим или еще побазарим?
– Нет, давай прижмем хотя бы минут триста, а то с утра может такая смена прийти, что с пяти начнет мозги парить, – Бешеный отвернулся и снова удалился в свои мысли:
«Собственно, я свою миссию выполнил: с шестнадцатью миллионами все ясно, как божий день, а параллельно еще и с кино кое-что прояснилось. Но с какой целью уголовники занялись съемками кино? Уверен, что кино никто из них снимать и не думал изначально: оно явно нужно было им для прикрытия. Но какого? Отмыть „грязные“ деньги или под его прикрытием совершить что-то ужасное? И при чем здесь иностранцы? Я не думаю, что уголовники решили политикой заняться… Тогда зачем им снимать двойников политиков, да еще и премьер-министра? Голова кругом идет! С одной стороны, вроде бы задачу по использованию Смирнова выполнил и можно спокойно „освобождаться на волю“, с другой, не все прояснилось с кино. Однако, судя по мыслям Смирнова, ему вряд ли что известно о подробностях использования съемок фильма. Вот его брат – другое дело! Но как с ним связаться?»
Бешеный снова повернулся к недавнему собеседнику:
– Слушай, Сашок, не сегодня – завтра меня нагонят отсюда, не подскажешь, как мне с братом твоим сконтактоваться? – озабоченно спросил он.
– А ты что, его мобильник… – начал тот, но тут же сам себя и одернул: – Ах да, он же недавно сменил номер… Есть чем записать?
– Даже если и было бы, не стал бы, – резонно ответил Бешеный. – Зачем Толика светить? Диктуй: я запомню!..
Говорков отложил в памяти номер Толика-Монгола, потом решил, что не стоит Александру помнить все подробности их разговора.
– Ну что ж, спасибо, Сашок! – он протянул ему руку.
А когда тот ответил на рукопожатие, задержал его ладонь в своей и внимательно взглянул ему в глаза. Парень дернулся, застыл, ощутив некий холодок в груди, но тут же замер и смотрел, не мигая, в глаза нового знакомого. Не хватило буквально нескольких секунд, чтобы оставить в памяти Смирнова только то, что нужно было Бешеному: неожиданно проснулся Иннокентий.
