окружение Сиплого, который возглавляет некий синдикат, называемый Академией.
– Это уже интересно! – оживился Бешеный. – Что дальше?
– Перед тем, как наехать на испанского Дона… – начал Константин, но его перебил Савелий:
– …он наехал на итальянского Дона! – закончил за него он.
– Так ты уже все знаешь? – огорчился Константин. – И про подводную лодку?
– И про нее, – кивнул Савелий. – Правда, без подробностей. А что сообщил твой Станислав?
Со слов своего Дона он знает, что когда этот московский грузин наехал на итальянского мафиози, а тот начал угрожать ему, грузин позвонил кому-то, и перед виллой всплыла подводная лодка, которая, по приказу этого грузина, пальнула из пушки и снесла мраморную статую у бассейна итальянского Дона, который так испугался, что тут же пошел на попятную!
– Очень интересно, – задумчиво проговорил Савелий. – Какое совпадение! Представляешь, Костик, сейчас я еду на встречу с племянником того, кто и командует этой подлодкой.
– Для чего?
– Чтобы прояснить ситуацию с тем «кино», о котором нам с тобой известно.
– И кто этот племянник?
– Помнишь того, кто принес шестнадцать миллионов? Так это его родной брат.
– Толик-Монгол? – воскликнул Константин.
– Уже знаешь?
– А ты как думал? Не все тебе удивлять! И ты едешь один? – встрепенулся вдруг Рокотов-младший.
– А чего мне бояться?
– Извини, братишка, но я тебя одного не отпущу! – решительно заявил Рокотов-младший. – Где у тебя встреча?
– Слушай, Костик, не мудри!
– И все-таки?
Маленькая кафешка в конце Ломоносовского проспекта, «Дрова» называется. Но, Костик, не вздумай там светиться: сорвешь мне все планы, – строго наказал Савелий.
– Давай так, братишка, ты делаешь то, что должен делать, я поступаю так, как подсказывает мне моя интуиция, – Константин был непреклонен.
– Хорошо, только дай мне слово, что не будешь вмешиваться, если все будет нормально!
– Зачем мне вмешиваться, если тебе никто и ничто не будет угрожать? Да ты меня даже не увидишь! – заверил он.
– Все, дорогой, времени впритык, после встречи созвонимся, – Савелий подмигнул, и Константин вышел из машины…
Ни Бешеный, ни Константин не знали, что во время их разговора произошли события, которые могли бы подвергнуть жизнь Савелия действительно смертельной опасности, если бы не интуиция Рокотова-младшего.
А произошло следующее…
Бешеный, на всякий случай прикупив сим-карту с посторонним номером, позвонил по телефону, который ему дал брат Толика-Монгола, Александр.
– Да, кто звонит? – не очень дружелюбно спросил Толик-Монгол: он всегда нервничал, когда на определителе телефона, который знал ограниченный круг людей, неожиданно появлялся незнакомый номер.
– Привет, Монгол! – не обращая внимания на его тон, дружелюбно ответил Савелий. – Твой телефон дал мне Сашок: я только что с кичи, где пообщался с ним…
– Сашок, какой Сашок? – осторожничал Толик-Монгол.
– Брательник твой, забыл о нем, что ли? – невозмутимо ответил Савелий.
– И как он? – Было заметно, что ему и хочется узнать новости о брате, и нет желания доверять первому встречному.
– Он-то? В хате пришлось за него мазу тянуть: один бугай хотел с ним по беспределу бакланить, глаз подбил, одежду отобрал. Я ему ребра-то и отшлихтовал, короче, поставил его в стойло и куртку Сашку вернул, – невозмутимо перечислил Бешеный…
– Куртку? – вновь насторожился Толик-Монгол.
– Ну да, куртку! Ту, что ты ему подарил… – спокойно ответил Савелий.
«Про куртку звонивший мог узнать только от Александра!» – подумал Толик-Монгол и облегченно вздохнул:
– А ты кто? – уже более спокойно поинтересовался он.
Конь в пальто! – решил показать зубы Бешеный. – Я ему звоню привет от брата родного передать, а он тут мне гнилуху шлепает, допросы устраивает… Ты что, следак, что ли? Или Кум? Как-то краем уха слышал о тебе от Бесика, он мне совсем другое базарил. Иначе и звонить бы тебе не стал. Вряд ли мое погоняло тебе что скажет: не пересекались мы с тобой! А Бешеным меня нарекли еще в Бутырке…
Савелий ничем не рисковал, ссылаясь на вора по прозвищу Бесик. Во-первых, с таким прозвищем воров в законе было немало, во-вторых, если Бесик, с которым ему приходилось общаться на зоне, оказался бы вдруг знаком Толику-Монголу, то он бы наверняка сразу вспомнил о нем и ничего плохого бы не сказал. В- третьих, Бешеный надеялся, что о нем Толик-Монгол мог услышать и сам: из распечатки о нем он вычитал, что тот сидел в той же самой зоне, что и Бешеный, только года на три позднее.
– Бешеный? – переспросил Толик-Монгол. – Как не слышал? Очень даже слышал! Рассказывали, как ты там с одним фраером сапоги делил, – он ухмыльнулся, но голос стал дружелюбнее. – Извини, земляк, что вопросами засыпал: полоса сейчас такая пошла… Приходится недоверчивым быть, – он тяжело вздохнул. – Ты как, не занят сейчас?
– Как ветер свободен!
– Слови тачку и дуй в конец Ломоносовского проспекта, увидишь небольшую кафешку, «Дрова» называется: кроме нас, там никого не будет, – заверил он. – Через полтора часа там тебя буду ждать и тачку оплачу…
– Я на своих колесах, – возразил Савелий. – Ровно в четыре буду на месте!..
– Вот и ладушки, хотя лучше бы тачку взял, а то и пить не станешь…
– Мне торговцы полосатыми палочками по барабану, – Савелий цыкнул сквозь зубы, – у меня хитрые колеса есть. Вкинул парочку, и хоть в трубку дыши…
– Тогда ладно…
Глава 12
ПРОДАЖНЫЙ ПОЛКОВНИК И СНОВА АФГАН
Ничего не предвещало беды: и Бешеный, и Толик-Монгол остались довольны разговором. Бешеный был уверен, что сможет вытянуть из него нужную информацию, а Толик-Монгол жаждал услышать что-нибудь новое о своем брате. Однако получилось так, что продажный полковник, о котором говорил Сиплый, прельстившись внушительной суммой зеленых, обещанных ему, нагрянул в КПЗ якобы с проверкой, где сидел брат Толика. А там, как на грех, отсутствовал, будучи на обеде, единственный, кто был информирован о том, что к задержанному не пускать даже «министра» – то есть сам начальник отделения.
Бедный старший лейтенант, увидев перед собой представителя министерства, вытянулся по стойке «смирно», и вместо того, чтобы позвонить своему начальнику, как тот приказывал, забыл обо всем на свете и принялся «докладывать по форме» и показывать своих задержанных подопечных.
Быстро пройдя, для проформы, по камерам, полковник, оказавшись в той, где сидел Смирнов, остановился перед ним и спросил:
– А ты, парень, за что здесь сидишь?
– Он, товарищ полковник… – начал было докладывать старший лейтенант, но министерский сотрудник грубо перебил:
– Я что, к тебе обращаюсь, старлей?
– Нет, товарищ полковник, я думал…
– А ты меньше думай, когда рядом с тобой старший по званию находится! Ты все понял?
– Так точно, товарищ полковник! – у бедняги даже пот выступил на лбу.
