вопросов: – Но это не телефонный разговор.
– Можете намекнуть, о чем пойдет речь? – все-таки попытался вытянуть из него Жиганов.
– О вашей личной безопасности, – ответил Савелий.
– Хорошо, – чуть подумав, согласился тот. – Где?
Савелий был уверен, что тот не откажется, а потому заранее продумал место встречи. Конечно, для него самым идеальным местом был бы лес, но это могло насторожить майора. Кроме того, встречаться в людном месте было небезопасно для окружающих. В ресторане свободно не поговоришь, тем более, там может оказаться много посетителей, которые будут на себя отвлекать его энергетику. А потому Бешеный выбрал нечто среднее между лесом и людным местом: тот самый сквер, где он «заряжался» от природы.
В будний день там мало народу, и можно будет спокойно сосредоточиться на Жиганове.
– А там нам никто не помешает? – спросил майор.
– В это время в сквере малолюдно, а если вас напрягает то, что вы соглашаетесь на встречу с незнакомым человеком, не зная, что от него можно ожидать, хочу вам напомнить, что скамейка, где мы договорились встретится и о которой вы знаете, расположена на вполне открытом месте, и потому во все стороны хорошо просматривается…
Савелий, почувствовав, что майор осторожничает, решил его успокоить.
Жиганов действительно не был уверен, правильно ли он поступает, соглашаясь на встречу с незнакомцем. Нет, он не думал, что ему что-то угрожает, он боялся какой-нибудь провокации: электронная техника настолько развилась, что записать разговор можно и с пятидесяти метров. И его группа не раз пользовалась подобной техникой, чтобы потом шантажировать бизнесменов и навязать свое партнерство. А то, что ему предлагают встретиться и поговорить о чем-то незаконном, подсказывала интуиция.
– Смотрите, если вы чего-то опасаетесь, скажите «нет», и я поделюсь информацией с другими, – прямо высказал Савелий, и это походило на явный шантаж, чего он и добивался.
– Так вы хотите влегкую денег срубить? – с облегчением воскликнул Жиганов: язык денег ему был более понятен.
– Кому не нужны деньги? – со вздохом проговорил Говорков.
– Но сразу прошу учесть, никто не станет вам платить бюджетные деньги за какую-нибудь туфту! – про бюджетные деньги было сказано на всякий случай: если их разговор записывается.
– Разумеется, товарищ майор, – поддакнул Савелий.
– Как мы узнаем друг друга?
– Я вас знаю, – заверил он. – Надеюсь, вы придете в гражданском?
– Конечно! Через сорок минут я – на скамейке!..
Когда Савелий подошел точно в назначенный срок к оговоренному месту, майор Жиганов уже был там и нервно поглядывал на часы.
– Добрый день, Аркадий Сергеевич! – радушно поздоровался Савелий.
Оглядев Говоркова с ног до головы, майор ответил на рукопожатие, и в тот же момент все его напряжение как рукой сняло. Ему стало казаться, что он встретился с самым близким человеком, с которым очень давно не виделся, но постоянно скучал по нему. Он даже не понял, откуда ему известно его имя.
– Сережа, сколько лет, сколько зим! – воскликнул майор и даже потянулся для объятий.
– Вы-то как, товарищ майор?
– Перестань мне «выкать»! – обиженно бросил майор. – Для тебя я просто Аркаша.
– Как скажешь, Аркаша, – улыбнулся Савелий.
– В последний раз мы с тобой встречались… – попытался «вспомнить» Жиганов.
– Когда ты еще ходил в замах у Михаила Александровича, – подсказал Говорков.
– Точно!– обрадованно кивнул майор.– Сейчас-то он стал полковником, в министерство ушел, – не без зависти заметил Жиганов.
Савелий уже успел «подслушать» его мысли, а потому прямо спросил:
– Но вы продолжаете работать вместе?
– Мы с ним по гроб жизни связаны, – хмуро вздохнул Жиганов. – Кровушка – самая сильная зависимость друг от друга…
Не хочется утомлять Читателя повтором той мерзости, полковника и его группы, о которой сказано ранее, а потому пропустим их…
Когда Бешеный медленно удалялся с места встречи, майор Жиганов продолжал сидеть на скамейке, вслушиваясь, как поют птички, как шелестит листва. Позднее, когда он очнется и попытается вспомнить, с какого ляда он оказался в этом сквере и почему слушает пение птиц, которых органически не переваривает, у него ничего не получится. Ни о телефонном разговоре, ни о встрече со странным парнем по имени Сергей он даже и не вспомнит: для него всего этого просто не было!..
В его мозгу засела только одна мысль, вложенная Савелием: убить полковника Лымарева, но перед этим он должен был написать покаянное письмо о преступной деятельности их группы и оставить это письмо в своем сейфе.
Савелий впервые решил использовать свое умение кодировать на майоре Жиганове. Поначалу он хотел передать его группу вместе с полковником Лымаревым правосудию, но их преступления были столь жестоки, на их совести было столько убийств, что пожизненного срока заключения будет для них маловато, да и никто не мог гарантировать, что приговор о пожизненном заключении не будет опротестован в какой-нибудь инстанции. Денег у них для этого более чем достаточно.
Потому Бешеный и принял решение, не доводя до суда, совершить правосудие и привести высшую меру в исполнение, хотя бы в отношении основного преступника – полковника Лымарева, создателя и руководителя этой преступной группы. Для подстраховки: вдруг по чьей-то халатности или злому умыслу покаянное письмо майора исчезнет из сейфа.
Именно для этого случая Бешеный и заставил Жиганова написать для него копию покаяния, а для пущей уверенности записал все его признания еще и на диктофон.
Сразу после расставания с майором Савелий поехал к Богомолову, на службу. Когда он рассказал генералу о продажном полковнике и его команде, Богомолов встал из-за стола и принялся нервно ходить по кабинету.
– Не понимаю! – раздраженно выдохнул генерал и повторил еще громче: – Не понимаю! Куда только смотрит Всевышний? Столько смертей! Сколько безвинно загубленных душ! И как только их земля носит после всего этого?
Мне кажется, Константин Иванович, у Всевышнего и без этого забот хватает, а может, он, таким жестоким способом, дает понять людям, насколько они ничтожны в своих пагубных устремлениях. Предоставляет самим людям ужаснуться и попытаться самим исправить эти пороки, это зло. А если бы земля реагировала на каждого из подобных нелюдей, она бы попросту разорвалась на кусочки, – Савелий говорил тихо, медленно, взвешивая каждое высказанное слово, пропитанное горечью и собственными переживаниями.
Генерал внимательно посмотрел на своего крестника и, увидев его усталые, наполненные печалью глаза, спросил:
– Ты звонил Сковаленко?
– Нет, время еще есть.
– Время для чего? – не понял Богомолов.
– Во-первых, я решил сделать копию признания Жиганова, во-вторых, записать его признание на пленку и все это передать вам, товарищ генерал, – ответил Савелий.
– Ты что, и Сковаленко не веришь? – удивился Богомолов.
– Я не до конца уверен в его окружении!
– Понятно, – кивнул генерал. – Что еще?
– Догадались или почувствовали, что есть еще что-то? – переспросил Савелий.
– Ты всегда самое интересное оставляешь на десерт.
– Приму к сведению: нужно менять тактику, – усмехнулся Говорков, взглянул на часы и тут же объявил: – Пора! Разрешите? – спросил он, кивнув на служебный телефон генерала.
– Звони, – генерал с удивлением пожал плечами.
