Приняв решение, Джабраил вновь достал подзорную трубу. Через несколько минут он обнаружил парня, расположившегося за скалистым выступом.
Джабраил внимательно осмотрел местность: сверху была отвесная скала, слева и справа незаметно подкрасться было невозможно из-за множества мелких камней, которые сразу бы посыпались вниз, а внизу все было под наблюдением «местного». Взвесив эти обстоятельства, он понял, что подобраться можно будет только сверху. На это уйдет не меньше часа.
Осторожно приподняв сухие ветки, Джабраил выкатился из своего углубления и тут же замер. Все было тихо и он осторожными перебежками устремился влево от горы. Посмотрев наверх, он опытным взглядом наметил путь и приступил к подъему. Его движения были уверенными и точными, казалось, что он много раз ходил этим маршрутом и знал каждый выступ, каждый камень.
Когда он добрался до места, пот ручьями стекал по его спине. Отдышавшись, Джабраилов выглянул из- за выступа. Как он и предполагал, «местный» находился прямо под ним. Он вытащил нож и уже хотел метнуть его, но подумал, что если кто-то из группы поднимется и обнаружит ножевое ранение, то враги сразу же примут меры. Но прямо над головой «местного» свешивалась внушительная гранитная глыба. Надо попробовать, шанс отличный. До парня метра три и, даже обладая сверхреакцией, он не успеет отпрыгнуть в сторону, тем более, что прыгать просто некуда.
Джабраил уперся ногами в глыбу. Ему показалось, что камень дрогнул. Он поднапрягся и изо всех сил толкнул его. Огромный валун сдвинулся с места и рухнул вниз.
Али, внимательно следивший за тем, чтобы никто не смог незаметно подкрасться к группе, не знал, что над ним самим нависла смертельная опасность, а когда услышал странный шум сверху, было уже поздно. Он так и не успел сообразить, что произошло: перед его глазами промелькнуло что-то серое, и он остался лежать с размозженной головой. Валун, сделав свое страшное дело, понесся вниз, увлекая за собой камни.
Шум разбудил Уоркера. Он приподнял голову, сонными глазами посмотрел в сторону лавины и грубо выругался, поминая недобрым словом «тупоголового и неосторожного Али», устроившего этот камнепад. Пообещав мысленно намылить ему шею он посмотрел на спящих и, позавидовав их безмятежности, повернулся на другой бок и тут же уснул.
Все это видел Джабраил и порадовался своей смекалке. Оставаться здесь было больше нельзя. Американцы наверняка отправятся на его поиски. Конечно, со своей выгодной позиции Джабраил мог спокойно перестрелять их, но как раз это и не входило в планы генерала Богомолова, который строго- настрого приказал не связываться с противником, пока есть надежда, что они могут помочь в поисках контейнеров. Поэтому Джабраил, снова внимательно осмотрел местность и километрах в четырех обнаружил довольно высокое дерево, на котором можно было спрятаться и вести наблюдение за группой Седого.
Но он настолько увлекся «местным», что не заметил, как сам стал объектом внимания со стороны тройки, посланной Мастером. Они имели четкие инструкции и поэтому совершенно спокойно наблюдали за тем, как незнакомец отправил на тот свет одного из группы Уоркера. Если бы он решил расправиться со всей группой, то они бы тут же вмешались и без шума убрали его. Но сейчас, когда незнакомец, которого они держали на прицеле, не предпринимал никаких действий, он перестал их интересовать, и они стали дожидаться, когда группа Уоркера снова двинется в путь. Таким образом, принятое Джабраилом решение спасло ему жизнь. Но он ничего об этом не знал и думал только о том, чтобы обосноваться поудобнее на дереве и перекусить. Его мучил голод.
Уоркер спал безмятежным сном и никак не мог предположить, что в его сторону движутся две группы, встреча с которыми несет ему смертельную опасность. Кого первого он встретит с оружием в руках? Савелия? Майкла? Воронова? Никто этого не знал.
Замысел двух генералов
Пока Савелий и его противники пытались овладеть контейнерами, на генерала Богомолова навалилось столько дел, что ему было не до посланной в Афганистан группы. Началась война в Чечне. Она назревала уже давно, но все равно стала неожиданностью даже для Богомолова. Ситуация была весьма двусмысленной и опасной для всех руководителей силовых ведомств.
Молниеносной победы не получилось, да и не могло получиться, хотя бы потому, что к войне не готовились. Ни войска, ни Органы, ни народ. Конституция — дело хорошее, но когда гибнут молодые парни, мирные старики, дети, женщины — как можно с этим смириться простому люду, какие можно дать объяснения, чтобы заставить поверить в справедливость подобного решения?
Чеченский кризис назревал с того самого момента, как Дудаев пришел к власти и решил создать свою собственную армию. А с того времени прошло более трех лет. Богомолов — умный и опытный сотрудник Органов — воспринял все происходящее как личную трагедию. Он вдруг осознал, до чего же докатилось руководство страны, если позволило такому произойти.
Конечно, он понимал министра обороны, который хотел «быстренько» разделаться с дудаевскими частями: слишком много нападок было на него со стороны прессы, которая обвиняла его во всех мыслимых и немыслимых грехах — от «мерседесов» до убийства журналиста Холодова. Победа нужна была ему любой ценой и как можно скорее. Однако опыт афганской войны не подсказал бывшему «афганцу», что здесь быстрой победы не будет. Даже чеченцы, которые были против режима Дудаева, пережив смерть близких, начинали сражаться — не за Дудаева, но против русской армии. Каждый дом, каждый холм становились своеобразными крепостями на пути русского солдата. Желание отомстить за погибших было сильнее смерти, сильнее страха быть убитым. Конечно, можно сравнять с землей Грозный, разрушить в республике все города и села, но невозможно уничтожить весь народ, и не учитывать этого было нельзя.
Генерал Богомолов прекрасно понимал, что все неудачи на фронте отзовутся на тех, кто находится в Москве. Обязательно начнутся поиски виновных, но найдут скорее всего не настоящих виновных, а стрелочников. Главные виновные получат ордена «за умело проведенные военные операции». Так было всегда. К счастью для Богомолова, он возглавлял Управление, которое занималось внешними делами страны, и «великие разборки» могли его коснуться только опосредованно. Возьмут и затеят какую-нибудь реорганизацию или что-то подобное. Историки давно заметили, что в момент кризиса власти первое, что делается руководителями, — это реорганизация аппарата, сокращение штатов, упразднение государственных институтов. Однако все это лишь видимость, и зачастую подобные сокращения ведут, как ни странно, к раздуванию штатов.
Сегодня генерал Богомолов был вызван в Кремль, где ему было приказано взять под контроль борьбу с терроризмом и с организованной преступностью. Слухи об этом ходили уже давно, и поэтому Богомолов не очень удивился, но его поразил тон шефа, который сильно нервничал и не стал, как обычно, вести с ним долгие беседы. Сказал коротко и ясно: это — твое! И уже в дверях доверительно добавил:
— И учти, Костя, ты наделен самыми большими полномочиями. Так что дерзай! — Говоря про «большие полномочия», шеф указал глазами вверх, давая ему понять, что эти слова принадлежат самому Президенту. Встреча длилась не более трех минут, и Богомолов вышел из кабинета немного обескураженный. Он никак не мог понять, радоваться ему или огорчаться. Генерал не стал пока оповещать своих замов о новых задачах Управления, решив сначала поговорить со своим другом Говоровым. Совсем недавно один из его бывших однокурсников, ныне руководитель крупной фирмы, сделал ему отличный подарок ко дню рождения — два пейджера. Сначала «игрушки» лишь позабавили генерала, но когда они его несколько раз выручили в трудных ситуациях, он стал более серьезно относиться к этой новой технике и тут же вручил один пейджер Говорову. И теперь друзья где бы ни находились, могли быстро найти друг друга.
Вскоре Богомолов и Говоров встретились на явочной квартире. Когда Богомолов рассказал о своих новостях, Порфирий Сергееыич долго молчал над наполненными рюмками и о чем-то размышлял. Это длилось минут десять, которые тянулись так медленно, что становилось тягостно на душе. И когда Богомолов начал уже терять терпение, Говоров вдруг улыбнулся и сказал:
— Во-первых, поздравляю тебя с «большими полномочиями»!
— Ты что, смеешься? — нахмурился Богомолов. — Нет, почему же? По существу, сейчас у тебя развязаны руки, и ты без особых согласований можешь делать у себя в Управлении, все что угодно. Вот чудакчеловек! Давай выпьем, а потом я тебе все разложу по полочкам. — Они чокнулись, опрокинули коньяк в рот и вдогонку вбросили по кусочку лимона. — Сейчас у тебя появилась возможность воплотить в жизнь ту идею, которую мы совсем недавно с тобой обсуждали.
— Господи! — воскликнул Богомолов. — Мы же не всерьез обсуждали эту тему? — Генерал вспомнил,
