ждать авиазаправщик, уже готовились люди для встречи в Казахстане. Все было сделано для того, чтобы каждое звено цепочки оставалось прочным.
Стив так увлекся своими мыслями, что не услышал шаги и обернулся только тогда, когда перед ним уже стояли Хитрован, Альберт, а между ними — высокий парень с завязанными глазами.
— Это еще зачем? — спросил Красавчик-Стив, кивая на повязку.
— Так, на всякий случай, — усмехнулся Хитрован. — Как скажешь, Хозяин, — пожал тот плечами и тут же снял с парня повязку.
— Кто вы? — спросил парень, когда его глаза привыкли к свету.
— У меня такое впечатление, что ты не рад освобождению из тюрьмы,
— с улыбкой проговорил Красавчик-Стив с очень сильным акцентом.
— Не за красивые же глаза вы это сделали, не так ли?
— Ошибаешься, дорогой, ошибаешься. — Стив был само добродушие. — Ты оказался под защитой международной организации.
— И что же это за организация? — недоверчиво хмыкнул парень.
— Надеюсь, ты читал про Робин Гуда? — Да…
— Вот и отлично! Наша организация называется «Потомки Робин Гуда».
— Но почему я?
— Тебе просто повезло: счастливая карта выпала, — улыбнулся Красавчик-Стив, с трудом сдерживая смех. Он с самого начала был против того, чтобы держать пленника в неведении относительно его освобождения, но Рассказов настоял на этом, приговаривая «не желаю рисковать!» Что под этим имелось в виду, он не объяснил, а Красавчик-Стив не счел нужным расспрашивать. И сейчас чувствовал себя полнейшим идиотом. Чтобы перевести разговор на другую тему, он спросил: — Как насчет ужина?
— И завтрака тоже, — усмехнулся Бондарь. — Прекрасно! Сообразите-ка что-нибудь для меня и нашего гостя.
— Собственно говоря, и я совсем не прочь вбросить себе в топку, — заметил Хитрован.
— Тем более. — Красавчик-Стив подошел к Бондарю и дружески обнял за плечи: — Долго был в тюрьме?
— Достаточно, чтобы невзлюбить ее до тошноты. — Он выразительно резанул себя по горлу ладонью. — Как мне вас называть?
— Зови меня просто — Красавчик! — подмигнул тот.
— Красавчик? — Бондарь критически осмотрел его. — А что, очень даже подходит. Могу я поинтересоваться своей дальнейшей судьбой? Наверняка менты объявили охоту на меня.
— Без сомнений, — кивнул Красавчик-Стив. — А потому мы и не дадим тебя в обиду. — Он снова хитро подмигнул ему.
— Понимаю. Как говорится, дальше не стоит быть слишком любопытным, чтобы не вызвать излишнего раздражения у своих спасителей.
— В логике тебе не откажешь. Сейчас перекусим и — в дорогу. Не возражаешь? — Ни в коем случае!
— Вот и хорошо. Единственное, что от тебя требуется, — беспрекословно подчиняться мне, и все будет в порядке, договорились?
— А разве есть другая возможность не вернуться в Бутырку? — ответил он вопросом на вопрос и согласно кивнул головой. Вскоре Бондарю снова завязали глаза, посадили в микроавтобус с затемненными стеклами и повезли за город. Минут через сорок они оказались на летном поле, и его перевели в самолет. То, что он оказался в самолете. Бондарь понял по реву двигателей и по специфическому запаху керосина внутри. Когда они взлетели, Красавчик-Стив снял повязку. Кроме них в небольшом салоне находился только Альберт. Уставшие от бессонной ночи, они вскоре задремали и проснулись только, когда кто-то растолкал их. Красавчик-Стив открыл глаза и увидел бортинженера.
— Подлетаем, шеф, — сказал тот, склонившись к его уху. — Через пятнадцать минут посадка. — Он выразительно замолчал, и Красавчик-Стив с улыбкой полез во внутренний карман, вытащил оттуда конверт с долларами и протянул бортинженеру. — Здесь все точно, как договорились. — Спасибо, — сказал парень и пошел назад в кабину.
Когда он скрылся, Красавчик-Стив снова напялил повязку на глаза Бондаря.
— Минут через пятнадцать идем на посадку! — перекрикивая шум двигателей, бросил Красавчик- Стив.
Они приземлились на каком-то странном аэродроме. Он был пустынным, как бы заброшенным, и только антенны и локаторы над диспетчерской да силуэты, мелькающие изредка в окнах, говорили о том, что он действующий. Красавчик-Стив подумал, что можно было обойтись и без повязки.
Не успели они выйти на поле, как к самолету устремились заправщик и открытый «уазик» грязно- желтого цвета. В нем кроме водителя сидел молодой парень плотного телосложения. Он выскочил из машины и подошел к Красавчику-Стиву:
— Отойдем? — предложил парень и, когда они удалились на достаточное расстояние, сказал: — Можно обойтись и без пароля: я вас по фотографии узнал. Но почему вас трое? Ведь речь шла о двоих.
— Если это осложняет, то без проблем: двое так двое! — сразу согласился Красавчик-Стив. — Если бы оговорили раньше, мы бы заказали другой вертолет, а сейчас два дня придется ждать.
— В таком случае поспешим. — Стив быстро вернулся и отвел Альберта в сторону. — Послушай, сынок, ты очень толковый парень, и я думаю, что это не последняя наша совместная работа. Вот обещаное, — Он вытащил конверт с долларами. — Делай операцию и возвращай себе красоту, данную природой!
— Вы знаете, шеф, вас просто не узнать. За такое короткое время — и так здорово научиться говорить по-русски! Нет, это без балды… то есть правда, а не комплимент. А за это, — он прижал конверт к сердцу,
— огромное спасибо! Помните, я пойду за вами всюду, куда вы меня позовете. Только скажите! И мне очень жаль с вами расставаться. — Он проговорил это с таким тяжелым вздохом, что Красавчик-Стив растроганно обнял его.
— Ты мне тоже нравишься, парень. Да, чуть не забыл. — Он вытащил еще несколько сотен долларов. — Это если они потребуют доплаты за твое возвращение. Разберешься, короче! Прощай! — Он ласково подтолкнул Альберта к трапу самолета.
Красавчику-Стиву почему-то было трудно расставаться с Альбертом. В его жизни было много встреч и много расставаний, но никогда он не переживал так, как сейчас. Как будто он оставлял здесь своего брата и боялся, что уже никогда с ним не сможет встретиться. В какой-то момент он лаже захотел вернуть его и задержаться здесь на пару дней, чтобы улететь вместе, но пересилил себя, потому что понимал: сразу появляется риск не выполнить задание, а этого он не мог себе позволить.
Примерно такие же чувства испытывал и Георгий Викторович Коломейцев. Ему тоже было грустно, но грусть его носила другой оттенок. Он прекрасно понимал, что покидает Родину. Готов ли он к этому? Стоит ли свобода такой цены? Не будет ли он потом кусать себе локти? Господи! Ну отсидел бы он свой срок: три, пять, семь лет! А потом спокойно жил бы себе да поживал. Но так рассуждать хорошо только теоретически. А попробуй возьми и посиди годок-другой со всякой мразью! Совсем иначе запоешь! Нет, что ни говори, а воля есть воля! Воля? Руки завязаны, глаза замотаны… Воля! Он сплюнул. До воли, брат, далеко пока! К реальности Бондаря вернул голос его спасителя:
— Ты чего. Бондарь, расплевался? Чуть в меня не попал!
— Извините, шеф, без злого умысла: задумался чуток.
— О чем, если не секрет? — усмехнулся Красавчик-Стив.
— Да так, вообще… за жизнь. Что ждет меня? Куда летим? Зачем летим?
— Ну что ж, думать всегда полезно, — согласился с улыбкой Красавчик-Стив, — особенно о том, как жить дальше и зачем. — В последних словах был явный намек на что-то важное.
— Так и кажется, что вы сейчас агитировать меня начнете.
— Вот и ошибся! — хохотнул Стив. — Я же сказал, что нам от тебя ничего не нужно: живи как знаешь. Все в твоих руках. Потерпи немного: через несколько часов ты и сам поймешь, что я говорю правду.
— Что ж, рад буду ошибиться. Только вот понять никак не могу: зачем вы продолжаете держать меня с повязкой на глазах? Все равно же везете за границу.
