любопытства. — Или детей хочешь завести?
— А ты можешь узнать, не изменилось меню на кухне? — спросил Савелий, не реагируя на шутку Бесика. — Это важно?
— Вполне возможно, что даже очень. — Тогда… — Бесик потянулся к селектору. — Нет! — Савелий решительно перехватил его руку. — Это нужно узнать осторожно, по возможности незаметно.
— Понял! — кивнул Бесик, потирая руку. — Ну и хватка у тебя! Пальцы что клещи! — Извини. — Чего там! Я пошел! — Куда?
— На кухню. Ты сиди здесь, никому не открывай и не отзывайся по селектору.
— А если твой сержант позвонит? — напомнил Савелий.
— Черт! Чуть не забыл про него! — Он снова вызвал сержанта. — Сержант, это Бесик. Слушай, я сейчас до кухни доскочу, если что — туда звони. — Проголодался? — Свежачка захотелось. — Ну-ну! Бывай! — бросил сержант и сразу же отключился.
— У него что, курева нет? — удивился Савелий.
— Есть, но я ж ему не какие-нибудь, а американские посылаю… Ладно, я пошел! — Бесик хотел уже выйти, но подошел к стенному шкафу и вытащил какую-то коробку. — Взятка шеф-повару — Он подмигнул Савелию и вышел.
— Привет, мужики! — весело воскликнул он, заявляясь на кухню со служебного входа.
— О, Бесик! — воскликнул Вадим, бывший повар из «Националя». Ему нравился Бесик, и не только потому, что тот занимал одну из самых выгодных должностей в зоне. Бесик был независим в суждениях, добр и внимателен, к примеру, он никогда не приходил в гости без подарка. Вот и сейчас Бесик с таинственным видом протянул Вадиму коробку, а тот должен был отгадать, что в ней. Это было у них своеобразной игрой.
Вадим прекрасно знал, что Бесику известна его слабость к шоколаду, поэтому решил, что догадается легко.
— Шоколадное ассорти? — сделал первую попытку Вадим. — Не-а! — усмехнулся Бесик. — «Птичье молоко»?
— Трю-фе-ля! — отчеканил Бесик с победным видом.
— Ну, уважил, дорогой! С полгода их не пробовал.
Вадим был арестован и судим за хищения в особо крупных размерах и получил восьмилетний срок, но, как он сам говорил, ему еще повезло — могли и «десяточку впаять». Он сидел уже три года, два из которых — в «Райском уголке». Его перевел сюда сам Севостьянов, увидев случайно на мордовской зоне, куда поехал для ознакомления с работой колонии. Полковник был частым гостем «Националя» и однажды отметил отличную кухню, лично вручив именные часы Вадиму, который обслуживал высоких гостей на приеме. — Присаживайся, дорогой! — радушно пригласил Вадим Бесика. — Что тебе сделать? Только скажи!
— Спасибо, Вадим, я просто так зашел. Разве попить что-нибудь, в горле пересохло.
— И немудрено! Видно, продолжаешь пить всякую гадость, вроде пепси. Это же химия! Горло пересохло — еще ничего, а когда желудок прихватит, тогда другое запоешь. Вот, дорогой, попробуй! — Он вытащил из холодильника огромную бутыль литров на тридцать с жидкостью малинового цвета, налил в деревянную кружку с резной ручкой и протянул Бесику.
Уже после первого глотка в нос ударили пузырьки с запахом свежей клубники, а язык обожгло крепким и очень приятным напитком. — Что это?
— удивленно воскликнул Бесик. — Не нравится? — нахмурился Вадим. — Еще как нравится! Но что это? — Обыкновенный клубничный квас. — Ну, Вадим, твой квас — просто класс! На воле ты сделал бы такие бабки! — Словно подтверждая свои слова, Бесик торопливо допил квас, громко крякнул от удовольствия и протянул кружку за добавкой.
— Спасибо, Вадим. Ну, как житуха? Много ли заказов приходится выполнять?
— Пришлось вспоминать свое обучение в кулинарном техникуме.
— А что случилось? Неужели заказали что-то такое, чего ты давно не готовил?
— Хуже! Никогда не поверишь… Детское питание! Представляешь?
Бесик подумал, что Бешеный оказался прав и наверняка что-то недосказал ему.
— И кто это заказал? — как бы мимоходом спросил Бесик. — К нему кто-то из родных приехал? — Ага, из родных! — усмехнулся Вадим. — Целый детский сад! На шесть детей готовлю. Ужас! Да мне лучше всю зону неделю кормить, чем готовить на шесть детишек! Третий день уже мучаюсь!
— Странно… — поморщился Бесик. — Откуда здесь взялись дети? Вряд ли это дети осужденных…
— Мне и самому удивительно! А когда я задал вопрос Хозяину, он на меня наорал: «Не твое собачье дело!» Никогда он так со мной не разговаривал. Здесь что-то нечисто.
— Ладно, Бог с ними, с этими «хозяйскими детишками». Когда париться-то придешь? — Бесик, едва не наизусть знавший «Семнадцать мгновений весны», всегда использовал подсказку Штирлица о том, что важно не только войти в разговор, но и выйти из него, а последние слова, которые обычно и запоминаются, должны быть нейтральными и почти ничего не значащими. Теперь, если Вадима спросят, зачем к нему заходил Бесик, он скажет, что тот приглашал его в парилку…
— А ты оказался прав! — воскликнул Бесик, едва переступив порог своего кабинета.
— В чем? — насторожился Савелий, увидев сияющую физиономию Бссика.
— Насчет детей! — Ты что-то выяснил?
— Кухня действительно готовит питание на шесть детишек уже третий день. По личному распоряжению полковника Севостьянова!
— Да ты что? — воскликнул Савелий и тревожно нахмурился: он втайне надеялся, что детей здесь не окажется. Но теперь и этот груз придется взвалить на свои плечи. Выходит, что полковник Севостьянов вплотную связан с господином Рассказовым…
— Да, задача усложняется… — Савелий не заметил, как заговорил вслух. Он посмотрел в глаза Бесику и решительно произнес: — Нужно во что бы то ни стало узнать, где содержатся дети! Мне кажется, что их похитили.
— А не может ли оказаться, что наши иностранные гости имеют какое-то отношение к этим детям?
— Именно так. Кстати, когда эти иностранцы здесь появились? — тут же спросил Савелий.
— Как раз три дня назад, как и дети… Оба подумали об одном и том же: это не может быть простым совпадением! Несчастных детей привезли именно иностранные гости. Значит, предположения Савелия оказались верными! Выходит, Рассказов занялся еще и похищением детей!
Однако Савелия занимало еще одно совпадение, связанное с фамилией столичного подполковника. Не может, чтобы именно в ту колонию, где он сам находится, приехал совершенно посторонний человек с фамилией Воронов, и не откуда-нибудь, а из Москвы! Неужели генерал Богомолов все-таки послал Андрюшу для связи? Это было бы как нельзя кстати. Кто мог предположить, что в зоне Савелий вновь столкнется со своими давними заграничными «приятелями»?
О судьбе несчастных детишек размышлял и Рассказов. Его человек из ФБР объяснил, почему не смог явиться на запланированную встречу: именно в то время их отдел был собран на совещание, где им сообщили подробности о похищении детей, среди которых оказался и ребенок высокопоставленого чиновника из Малайзии. Рассказов понял, что он попал в очень скверную историю: одно дело безродные сироты, другое — похищенные. Что совсем плохо — ребенок важного государственного чиновника, пусть и чужой страны.
Из всего этого необходимо было как-то выбираться и как можно быстрее. К расследованию похищения подключился Интерпол, а Рассказову совсем не хотелось попасть в его картотеку. Однако, он не был бы Рассказовым, если бы не попытался отыскать выход, при котором удастся не только выйти сухим из воды, но и получить какую-нибудь выгоду. Но, взвешивая всевозможные комбинации, он все больше склонялся к мысли, что с этих детей навара он никак не поимеет. А раз так, то нужно заработать хотя бы нужный имидж. Наверняка полиции стало кое-что известно, скорее всего от Барта, который внезапно исчез, но они не могут впрямую обвинить самого Рассказова, во всяком случае, пока. В этом случае нужен козел отпущения. Искать кого-то новенького, чтобы подставить его, нет времени: кольцо вокруг Рассказова сужается.
И вдруг Рассказов вспомнил, что говорил Красавчик-Стив: «Мой Ронни пойдет за меня на смерть, если понадобится. Он верен мне, он меня любит, и к тому же он мой родной племянник». Эти слова Стив произнес в тот день, когда отправлялся в Москву, за Бешеным Рэксом. Да, именно так называл Савелия в своих
