— Наш общий знакомый прознал, что его скоро навестит наш приятель!
— Они уже давно называли Рассказова «общим знакомым», и потому генерал не сомневался, что Говоров поймет, о ком идет речь.
— Ты сейчас на месте?
— Да, уже отменил все свои встречи.
— Еду!
— Кого еще подтянуть на разговор?
— Только того, кому ты доверяешь, — не задумываясь, ответил Говоров.
— В таком случае сначала поговорим вдвоем.
— Почему-то и я об этом подумал! — Говоров с трудом сдержался, чтобы не усмехнуться.
Затем Богомолов позвонил майору Горькавому, офицеру спецсвязи.
— Это Богомолов!
— Слушаю, товарищ генерал! — отчеканил Горькавый.
— Это хорошо, что слушаешь, — проворчал в ответ Богомолов. — Ты когда проверял мой кабинет?
В свое время, вступив в должность, Богомолов познакомился с личным составом отдела спецсвязи, указав на важность их работы и выразив надежду на полное взаимопонимание. Далее он заметил, что некоторые инструкции устарели, а потому следует придерживаться лишь одного важного правила: максимальной осторожности. И тут же пояснил: «Береженого и Бог бережет!» Когда же на лице Горькавого, тогда еще капитана, отразилось явное недоумение, генерал добавил: «При желании, имея доступ ко мне в кабинет, подслушивающие устройства можно устанавливать хоть каждый день, но кому охота рисковать? Скорее всего попытки будут повторяться раз в месяц. Посему прошу через каждые две недели как следует проверять мой кабинет, причем в разные числа».
С тех пор кабинет генерала регулярно подвергался проверкам на предмет наличия «жучков».
— Прошу прощения, Константин Иванович, но я только вчера вернулся из отпуска. Вы мне сами и подписывали! — Майор говорил несколько растерянно. — Сейчас посмотрю в свои записи…
— Ничего не нужно смотреть, — мягко прервал Богомолов. — Один управишься? Сколько потребуется времени?
— Если нужно побыстрее…
— Быстрее, но качество тоже играет важную роль! — снова прервал Богомолов.
— В таком случае — час-полтора.
— Бери свои приборы и дуй ко мне. Даю тебе сорок пять минут, а потом лично доложишь, что нашел! — Он положил трубку и вызвал к себе Михаила Никифоровича.
— Слушаю вас, Константин Иванович! Не первый год работая с генералом, Михаил Никифорович безошибочно определял настроение начальника с полуслова. Сейчас генерал, похоже, был чем-то недоволен.
— Послушай, Миша, кто-нибудь проявлял излишнее любопытство в последнее время?
— В каком смысле?
— В любом!
— Если вы уточните, о чем речь… — осторожно начал помощник, но Богомолов резко оборвал его:
— Куда уж конкретнее! Произошла утечка информации, и мне хотелось бы узнать, в каком звене.
— Со всей ответственностью заявляю, что в нашем секретариате это просто исключено: каждого из сотрудников я проверял лично и не единожды! — В его голосе слышалась обида. — Скажите, информация, о которой вы говорите, была известна только нашему Управлению? — неожиданно спросил он.
— Если бы! — Богомолов тяжело вздохнул, потом посмотрел на помощника и пальцем поманил поближе: — За границей стало известно о том, что Воронов отправился в Сингапур! — прошептал он ему на ухо и громко добавил: — Почему я должен выслушивать новости от замминистра, а не сам ему их рассказывать?
— Вы насчет передвижения в нашем руководстве? — подыграл Михаил Никифорович.
— Вот именно! — поддакнул Богомолов.
— А вы заглядывали сегодня в папку?
— В какую?
— Да вот же она! — Полковник пошелестел бумагами и открыл первую попавшуюся папку. — Вот моя докладная записка.
— Я всегда знал, что ты самый обязательный и пунктуальный сотрудник!
— Спасибо! Может, кофейку соорудить? — спросил помощник, а сам кивнул на дверь.
— Нет, спасибо, пойду лучше разомнусь! — Оба знали, что личная комната отдыха с тренажерами не прослушивается, и потому направились туда.
— Сейчас Горькавый проверит мой кабинет, — бросил генерал, плотно прикрыв за собой дверь. — Если ничего не обнаружит, придется тщательно проверить всех сотрудников, чтолибо знавших о командировке Воронова.
— Это настолько серьезно?
— Более чем! — Генерал снова тяжело вздохнул. — Если за границей преспокойно узнают о наших планах, то о какой тогда работе может идти речь?
— Константин Иванович, мне не верится, что кто-то установил в вашем кабинете спецаппаратуру! — твердо заявил Михаил Никифорович.
— Мне тоже. Тем не менее информация ушла.
— Значит, кто-то продался. Нужно срочно что-то предпринять!
— Естественно! — Генерал задумался. — Вот что, Миша, составь список сотрудников, которые имеют особый допуск, и осторожно прощупай, как ты умеешь. Кроме того, проанализируй всю документацию, записи… короче, все, что имело отношение к отъезду Воронова.
— Константин Иванович! — вдруг воскликнул помощник. — А кто делал новые документы Воронову?
— Ты имеешь в виду… — Богомолов замолчал и кисло усмехнулся. — Давай-ка его срочно ко мне!
— В кабинет?
— В кабинет… минут через двадцать пятьтридцать после того, как Горькавый там пройдется. Сейчас придет Говоров…
— Проводить сюда?
— Именно!
Стоило Михаилу Никифоровичу заикнуться о документах, как оба подумали об одном и том же: этого капитана к ним прислали по ходатайству некоего депутата Государственной думы, который при Горбачеве работал в Секретариате ЦК партии у Севастьянова. В тот момент никто из них не придал этому особого значения, впрочем, капитана Дубровина Юрия Михайловича довольно тщательно проверили. Его послужной список не внушал подозрений: четыре года проработал в Германии, возглавляя спецотдел дивизии, после вывода войск направлен в охрану Президента, а оттуда рекомендован к Богомолову.
Вскоре появился Говоров, который с порога пророкотал:
— Неужели в твоем ведомстве утечка информации? Если так, то Воронова нужно срочно отзывать!
— Утечка действительно имеет место! — задумчиво ответил Богомолов, после чего подробно изложил беседу с Майклом и поделился своими соображениями насчет выявления предателя.
— И что ты ему скажешь? Давай признавайся, что являешься агентом Рассказова? — Говоров улыбнулся.
— Если Горькавый не найдет в кабинете «жучков», то других кандидатур на роль «кукушки» не имеется! — заметил Богомолов. — Чтобы тщательно проверить всех моих сотрудников, потребуется несколько дней, а то и недель. А временем мы как раз и не располагаем!
Они некоторое время сидели молча, пытаясь проанализировать ситуацию, и вдруг Порфирий Сергеевич воскликнул:
— Стоп! Как думаешь, этот Дубровин чтонибудь обо мне слышал?
— Что ты задумал? — насторожился Богомолов. — Надеюсь, ты не хочешь войти с ним в контакт?
— Почему бы и нет?
— И что ему скажешь? Здравствуй, привет тебе от Рассказова? — Богомолов усмехнулся.
— А что, это находка! — на полном серьезе заметил Говоров. — А как бы ты себя повел в такой
