Словно на крыльях возвращался домой Петр Ефтимьевич: теперь все сомнения относительно назначения преемника Великого Магистра решительно отпали. Единственное, что его сейчас заботило: лишь бы Великий Магистр не покинул грешную землю до того, как изложит на бумаге свою последнюю волю.
Волнения последних часов настолько притупили бдительность Бахметьева, что он совершенно не обратил внимания на отсутствие своей охраны у входа в особняк. Отпустив водителя, который был одновременно и его телохранителем вне особняка, Петр Ефтимьевич прошел в свою спальню, включил настольную лампу и, только усевшись в любимое кресло, обратил внимание на странную, какую-то даже зловещую, тишину в доме. И естественно, тотчас вспомнил, что никого не встретил ни у входа в особняк, ни внутри дома…
Мгновенно по всему телу пробежала дрожь, на лбу выступил холодный липкий пот, Бахметьев испуганно вскочил и потянулся к потайной кнопке в столе.
— Не стоит, господин Бахметьев! — раздался чей-то глухой голос сзади.
Петр Ефтимьевич быстро оглянулся: перед ним стоял кто-то вроде куклуксклановца в черном балахоне.
— Кто вы? — в страхе воскликнул Петр Ефтимьевич.
— Твоя смерть! — пророкотал еще кто-то сбоку, а первый подхватил:
— Смерть! Смерть! Смерть!
— Но почему? — простонал Бахметьев, оборачиваясь и вновь натыкаясь на фигуру в черном.
— Слишком много зла! — проговорил первый и вслед за ним своеобразным эхом повторил второй:
— Зла! Зла! Зла-а-а!
— Но кто вас послал? Скажите, прошу вас! — взмолился Петр Ефти^ьевич.
— Властелин тьмы!
— Тьмы! Тьмы! Тьмы-ы-ы!
— Я очень богат! — всхлипнул он, а сам стал продвигаться к тому месту, откуда мог обезвредить хотя бы одного, стоящего на линии выстрела потайного пистолета.
— Еще один шаг — и тебе будет очень больно! — проговорил первый.
— Больно! Больно! Больно-о-о!
— Я только хотел открыть сейф и показать вам деньги, драгоценности! — Бахметьев в испуге застыл.
— Садись в кресло! — приказал первый.
— Кресло! Кресло! Кресло-о-о! — повторил другой, и это было так жутко, что Петр Ефтимьевич рухнул в то самое кресло для гостей, которое простреливалось.
— Прошу вас! — Он снова всхлипнул.
— Сейчас мы вместе выпьем за всех вами убиенных! За упокой!
— Упокой! Упокой! Упокой-ой-ой! Один из людей в черном отвинтил пробку у бутылки виски и стал разливать по фужерам, стоящим на столе. Последний протянул Бахметьеву.
— Я не буду это пить! — взвизгнул Петр Ефтимьевич.
— Тогда это! — Ему пододвинули второй фужер.
— Это! Это! Это-о-о!
Петр Ефтимьевич смотрел то на один, то из другой фужер, не зная, какой взять, и прекрасно понимая, что, если он не возьмет ни тот ни другой, это может приблизить его конец: вряд ли они пришли с ним шутки шутить!
— А мо-о-жко мне взять тре-е-тий? — заикаясь, попросил он.
— Конечно, ко это будет ваш последний выбор!
— Выбор! Выбор! Выбор-ор-ор!
— Тогда… — Петр Ефтимьевич задумался, вспоминая интонации, с которыми предлагались фужеры. — Тогда второй! — решился он наконец и хотел встать, чтобы взять фужер, но первый незнакомец опередил его, протянув наполненный фужер. — А вы? Оба балахона усмехнулись.
— За упокой!
— Упокой! Упокой! Упокой-ой-ой! Они залпом опорожнили бокалы, пришлось выпить и Бахметьеву.
— Тобою убиенных и твой! — добавил первый балахон и ему вторил второй:
— Твой! Твой! Твой-ой-ой! И неожиданно оба они расхохотались, а потом сдернули с себя капюшоны. Петру Ефтимьевичу показалось, что у него двоится в глазах: перед ним стояли двое мужчин, как две капли воды похожих друг на друга. В мозгу вдруг пронеслось: если они решили открыть свои лица, значит, ему пришел конец. Живот пронзило острой болью и только тут до него дошло, что его отравили.
— Помогите! — попытался было крикнуть он, но изо рта вырвался лишь сдавленный хрип: горло очень быстро воспалилось и опухло.
— Ты хотел знать, кто прислал смерть? — спросил тот, что стоял перед ним.
— Да! — с трудом прошептал Петр Ефтимьевич. Перед ним в одну секунду пронеслись многочисленные образы, в смерти которых так или иначе был виноват он, Пятый член Великого Магистрата.
— Тебе привет от Рассказова Аркадия Сергеевича! — ответил тот, что стоял слева.
Петр Ефтимьевич дернул совсем отяжелевшей головой. Перед его взором предстали огненные кони, запряженные в светящиеся голубым сани. Посередине стоял Рассказов; ехидно улыбаясь, он махал ему рукой, приглашая присоединиться.
— Я так и знал! — непослушными губами прошептал Петр Ефтимьевич, затем медленно повалился из кресла на великолепной работы ковер.
Последнее, что увидел в жизни Петр Ефтимьевич, были атрибуты и символы Великого Магистра, которым он все-таки стал, но об этом так уже никогда и не узнает: ровно двадцать пять минут назад Великий Магистр подписал свое отречение и назначение преемником Пятого цлена Великого Магистрата, после чего почти мгновенно умер, словно это было единственным, что поддерживало в нем жизненный огонь.
Остекленевший взгляд новоиспеченного Великого Магистра остановился на портрете уже бывшего Великого Магистра, которого он и пережил-то всего лишь на двадцать пять минут…
— Ну, Джерри, ловко же ты сыпанул ему яду. Я даже не заметил! — восхищенно проговорил Барри.
— А, ерунда! — отмахнулся тот. — Мне больше всего понравилось, как он боялся взять не тот фужер!
— Да, это была симфония чувств! — усмехнулся Барри. — Ладно, давай протрем свои бокалы и поставим их на место.
— И посадим этого чудика в кресло! — напомнил Джерри.
— Надо поторапливаться: я еще хочу в сейф заглянуть!
— Может, не стоит? — нахмурился Джерри. — Мне как-то не по себе. Помоги-ка!
— Да что это с тобой? С каких это пор ты стал таким пугливым? — усмехнулся Барри, вместе с братом усаживая Петра Ефтимьевича. — Вот так! — Он салфеткой взял фужер, из которого пил покойник, и опрокинул его на стол: треснул тонкий хрусталь, отвалился небольшой кусочек.
— Это не испуг, Барри, это нехорошее предчувствие!
— Да брось ты, братишка! — не обращая на него внимания, Барри внимательно осматривал стены. — Или тебя смущают те пятеро, которых нам пришлось засунуть в подвал?
— Причем здесь те трупы? Меня подташнивает!
— Ага, и на солененькое тянет! — Барри рассмеялся, продолжая свой осмотр.
Он заглянул за картины, за стенные шкафы, тщательно проверил все книги, но никакого сейфа и в помине не было.
— Похоже, его здесь и вовсе нет! — бросил Джерри. — Пошли отсюда!
— Его вдруг передернуло.
— Не может быть! — задумчиво проговорил Барри и вдруг вспомнил невольное движение Петра Ефтимьевича к стене, когда тот заговорил о деньгах. — Странно! — Он подошел ближе и радостно воскликнул: — Я так и знал! Сейф тут! Тут, родимый! Замаскирован обивкой. — Он быстро и уверенно на что-то нажал: — Есть!
Часть стены отодвинулась в сторону, там действительно оказался сейф с мощной дверкой.
— Не спеши, может сработать сигнализация! — воскликнул Джерри.
— Вряд ли, — буркнул Барри, но все-таки еще раз все осмотрел. — Нет, при такой охране ему это
