— Ты уверен, что их кто-нибудь не прикарманит? — спросил Воронов.
— Нет, не прикарманит! — твердо заверил Савелий. — У меня есть идея.
— Какая, если не секрет?
— Кто в стране лучше всех знает, где деньги нужнее всего?
— Министр финансов, — выпалил Денис.
— А я думаю, что премьер-министр, — возразил Воронов.
— Вот именно, у него все просят.
— Ты хочешь сказать, что решил отдать деньги Черномырдину? — удивился Воронов.
— Конечно.
— Думаешь, примет?
— Я ж не прошу, а совсем наоборот.
— А он прав, Андрей, — поддержал Денис. — Ребята, вы не будете возражать, если я половину своих денег отдам семье Матросова?
— А почему мы должны возражать? — удивился Савелий. — Каждый волен поступать со своей долей так, как он считает нужным. Ладно, давай прощаться. — Он обнял Дениса и шепнул, намекая на его сомнения: — Надеюсь, для тебя многое открылось за последнее время.
— Ты прав! Спасибо тебе за все! Звони, если что…
— Обязательно!
Когда Денис скрылся в подъезде, Воронов сказал:
— Отличный парень. Только романтики многовато.
— А у тебя меньше, что ли? — улыбнулся Савелий.
— У меня? — Он был так удивлен, словно его обвинили в чем-то непотребном, потом помолчал немного и добавил: — У меня и должно быть много, я старше.
— Очень интересная теория, спиши слова, — съязвил Савелий.
— Слушай, братишка, откуда у тебя столько денег? — сменил тему Воронов.
— О, это особая сказка, — рассмеялся он. — Их собственноручно вручил мне сам Дудаев!
— Ты шутишь?
— Никаких шуток!
— Он что, действительно жив?
— Живее всех живых, нас с тобой по крайней мере! — пошутил Савелий, машинально пощупав задетое пулей плечо.
— Болит?
— Нет, саднит немного.
— Ну ты и удивил меня! Представляю, как ты обрадовался, когда увидел его, ты ж всегда был уверен, что он жив.
— Обрадовался? — удивленно переспросил Савелий.
— Я неправильно выразился. Не обрадовался, а в общем, ты меня понял. И на что же Дудаев выдал тебе такие деньги?
— Не на что, а за что, — ухмыльнулся Савелий. — За ядерный чемоданчик… — Он все подробно рассказал Воронову.
— Представляю его рожу, когда сработала система защиты, — рассмеялся Андрей.
— Я бы тоже не отказался ее увидеть. Стоп! Ты куда это меня везешь? — спросил он, заметив, что они совсем не на пути к его дому.
— Как куда? К нам!
— Здравствуй! Ты забыл, что я тебе говорил?
— Ты все о подарке своему крестнику?
— Да нет, Лане!
— Послушай, когда я покажу ей пять тысяч баксов от тебя, то она, будь уверен, обрадуется больше, чем любому подарку, тем более что сама сможет его приобрести. Если хочешь, вручи эти деньги при ней.
— Ишь чего придумал, — недовольно буркнул Савелий. — Ладно, уговорил. — Ему и самому захотелось увидеть Лану, кажется, он даже соскучился. — Может, стоит ее предупредить?
— Так она в курсе и ждет нас, — проинформировал Воронов, не отрывая взгляда от дороги.
— Ну и жук ты, братишка, все заранее спланировал, а мне голову морочишь.
— Кто кому голову морочит? Небось самому не терпится поглядеть на маму твоего будущего племянника? Можешь его и потрогать.
— На этот раз ты угадал, — честно признался Савелий, и кровь прилила к его щекам. — Даже волнуюсь почему-то.
— А как я волнуюсь? Знаешь, братишка, на этом задании я даже совсем по-другому ощущал себя, свою ответственность. Раньше как-то не задумывался о том, что могу погибнуть, а сейчас… Нет-нет, смерти я не боюсь, ты знаешь, это нечто другое… Порой мелькает: случись что со мной, и я даже не увижу своего ребенка, не загляну ему в глаза, не почувствую его тепло, — проговорил он с такой нежностью и с таким блеском в глазах, что Савелий даже чуть заволновался: не хватало еще попасть в автомобильную аварию.
— Ты за дорогой-то следишь?
— Господи! Я ему о возвышенном, а он: «За дорогой следишь?» — передразнил Воронов.
— И я о возвышенном, — возразил Савелий, — в том смысле, чтобы ты не растерял это возвышенное, не унес его в больницу или, того хуже, в могилу.
— Типун тебе на язык! Хотя в конечном счете ты прав. Я до того счастлив, что как только начинаю думать про них, все забываю и, наверное, дурею от счастья.
— Ты так говоришь, словно он уже родился.
— С удовольствием посмотрю на тебя, когда ты сам почувствуешь биение его сердца.
— Да ты действительно просто на глазах глупеешь! — шутливо воскликнул Савелий и рассмеялся.
— Смейся, смейся, — покачал головой Воронов, нисколько не обидевшись.
— А если серьезно, мне кажется, что тебе действительно нужно поберечь себя и не бросаться с головой ни в какие авантюры.
— Ты прав, конечно, — протянул Андрей, — но мы с Ланой договорились, что ее беременность никоим образом не повлияет на мою работу. Более того, она сама начала этот разговор и сказала, что будет в себе подавлять излишние эмоции.
— И ты поверил? Чудак-человек. Это она специально, чтобы ты не волновался…
Когда Савелий увидел Лану, то замер от удивления: материнство ей было очень к лицу, и она похорошела, стала еще красивее, а вздувшийся живот нисколько ее не портил, а как будто придавал уверенность. Несколько минут он молча смотрел на нее, и Лана почти не двигалась, словно предоставляя ему возможность сполна насладиться зрелищем.
— Что, так и будем стоять на пороге? — не выдержал наконец Воронов. — Кстати, милая, ты знаешь, какой подарок он сделал тебе и своему племяннику?
— Какому племяннику? — не поняла Лана.
— Ну, может, племяннице. — Андрей погладил ее по животу.
— Да оставь ты, — смутился Савелий.
— Нет-нет, говори, — ею овладело любопытство, — какой подарок?
— Вот, — Андрей протянул ей пачку стодолларовых купюр, — пять тысяч!
— Пять тысяч? Откуда у тебя такие деньги? Банк ограбил, что ли?
— Точно, банк, — подначил Андрей.
— Серьезно, что ли?
— Слушай его больше, — нехотя вступил Савелий, — не волнуйся, заработал.
— Ну, спасибо, Савушка! — Она обхватила ладонями его лицо и смачно чмокнула в щеку.
— За такой подарок могла бы и в губы, — с усмешкой заметил Воронов.
— Дурак ты, братишка, — беззлобно бросил Савелий.
— Вот уж точно. — Лана ткнула его в лоб пальцем.
— Что, вдвоем на одного, справились, да? — совсем по-детски захныкал Андрей.
