миру.
На корабль быстро опускались сумерки. Калигула лично проверил расставленных по боевым постам людей, одновременно ухитряясь контролировать обстановку по всей громаде океанского лайнера. Он не меньше, чем его противники, ожидал наступления темноты.
Прошло еще полтора часа ожидания…
Бешеный, размеренно работая ногами в ластах, плыл вместе с «тюленями» к захваченному террористами кораблю. Время от времени сержант, возглавлявший их компактную группу, состоящую из шестнадцати человек, сверял курс по светящемуся пятачку ручного компаса, уточняя правильность выбранного ими направления.
Они отправились в путь с первыми признаками наступающей темноты. Скоростной катер, ревя мотором, несся по покатым океанским волнам со скоростью хорошего электровоза. У сержанта Наймана, стоявшего у штурвала катера, на приборной доске управления светилось небольшое зеленое окошко компьютерного навигатора: автоматически принимая сигналы со спутников, он задавал нужное направление к намеченной точке. Эта точка находилась неподалеку от захваченного корабля; именно там «тюленям» предстояло погружение.
Они пришли в нужный квадрат в расчетное время. Экипировались они еще на берегу, так что для того, чтобы уйти под воду, им хватило и пары минут. У каждого из «тюленей» кроме обычного подводного снаряжения и ножей были в непромокаемом пластиковом мешке компактные приборы ночного видения, оружие (у каждого — по его собственным пристрастиям) и переговорные устройства, которые они должны были надеть после того, как окажутся на борту теплохода.
Савелий взял с собой отличный автоматический семизарядный пистолет «кольт-коммандер» сорок пятого калибра. Он выбрал его за высокую огневую мощь и максимальную концентрацию ударной силы. С двумя запасными обоймами его вес не превышал и килограмма, и это тоже пришлось Савелию по душе.
Неожиданно сержант условным жестом остановил движение. Все замерли, стараясь не потерять друг друга в темной воде. Благодаря тому, что у них на загубниках стояло специальное приспособление, которое не позволяло выходящему воздуху образовывать большие пузыри, «тюленей» вряд ли могли заметить с поверхности воды. Сержант отвязал от ноги портативный металлоискатель, включил его и сделал им широкий полукруг перед собой. Прибор показал, что впереди чуть левее их курса находится большая металлическая масса. Это был теплоход.
Сержант сделал знак, и все снова поплыли за ним. Через пару минут они уперлись в металл борта.
Один из «тюленей» полез по якорной цепи. Еще двое аквалангистов достали магнитные «липучки», надели их на колени и кисти рук, обвязались в поясе тонкими капроновыми веревками и, осторожно всплыв на поверхность, поползли вверх по борту, неслышно переставляя «липучки» по металлу.
Вскоре один из них достиг уровня палубы. Он привязал веревку к стойке поручня, а сам перелез через ограждение и оказался на палубе. Он быстро распаковал свой мешок, достал оружие, надел на голову обруч с «ночными очками» и приладил на голове микрофон и наушник переговорного устройства. На все это у него ушло не больше двадцати секунд. За это время с противоположного борта на палубу забрался его напарник. Еще один «тюлень», поднявшийся по якорной цепи, устроился на носу.
По веревкам, сброшенным с обоих бортов, из воды полезли остальные. Сержант придержал Бешеного за плечо, давая понять, что тот должен подняться последним. Савелий был не согласен с этим решением, но, сдерживая себя, смирился — сейчас было не до споров, он чувствовал себя одним из членов команды, в действиях которой не должно быть отсебятины.
Бешеный увидел, как сержант скинул ласты и быстро полез вверх. Неожиданно на палубе раздался чей-то крик и прозвучала автоматная очередь. За ней — еще и еще. Палуба озарилась вспышками выстрелов. Успевшие достичь палубы «тюлени» в своих темных гидрокостюмах были хорошо видны на фоне светлого дерева палубы. По ним со всех сторон террористы открыли ураганный огонь. Отряд начал нести потери.
— Немедленно высаживайте десант! — заорал сержант в переговорное устройство.
Он лежал на палубе, спрятавшись за выступом какого-то ящика, и отстреливался от нападавших из своего «магнума».
— Высаживайтесь, черт вас дери! Мы долго не продержимся, нас обнаружили!
За кормой теплохода, перекрывая своим стрекотом звуки выстрелов, показались два десантных вертолета. Они быстро приближались к кораблю на высоте, соответствующей уровню палубы.
Савелий ухватил тонкий и мокрый от предыдущих подъемов канат и, цепко перехватывая руками, полез вверх — туда, где уже вовсю шел бой. Неожиданно он почувствовал, что потерял опору и летит назад в воду. Это кто-то из террористов заметил привязанный канат и перерубил его ножом. Савелий, плюхнувшись в воду, со злостью снова надел маску и поднырнул к другому борту, надеясь, что там подняться еще возможно.
Бешеный висел почти на самом верху второго каната, когда увидел, как от плеча стоящего на капитанском мостике террориста к заходящему на посадку вертолету метнулась ярко-алая полоса ракеты с самонаводкой на тепловое излучение. Она воткнулась прямо в моторную часть вертолета. Аппарат окутал оранжево-белый шар взрыва, из которого во все стороны разлетелись горячие малиновые осколки. Потерявший винты вертолет, не долетев каких-то пяти метров до корабля, рухнул, задевая его борт своими обломками, в воду.
С палубы до капитанского мостика вытянулась длинная трассирующая очередь. Террорист, выронив гранатомет, перелетел через поручни и с высоты примерно трехэтажного дома шлепнулся об палубу.
Во второй вертолет, который шел чуть позади первого, тоже полетела ракета, выпущенная из окна какой-то каюты второго яруса: террористы действительно хорошо подготовились к нападению. Пилот второго вертолета в последнее мгновение заметил вспышку выстрела, сделанного по его машине, и по какому-то наитию успел отвернуть ручку управления немного в сторону. Ракета разорвалась чуть ниже мотора, вырвав из левого борта вертолета огромный кусок обшивки. Но машина все еще была на лету.
Летчик сумел удержать свой аппарат в горизонтальном положении и умудрился, почти не тормозя, посадить вертолет на палубу. От сильного удара стойки шасси сломались, и израненная машина грохнулась днищем о палубу. Несколько уцелевших от взрыва ракеты «тюленей» высыпали из вертолета, но тут же попали под перекрестный огонь террористов.
Через минуту все было кончено… Из тех, кто был в вертолете, по всей видимости, никто не уцелел: ни один из бывших там десантников не принимал участия в продолжавшемся бое.
Савелий, стиснув зубы, лежал на палубе и смотрел на груду обломков, оставшихся от второго вертолета. В какой машине находился Андрей, он не знал; но теперь, когда воздушный десант был полностью уничтожен, у него не было ни малейшей надежды на то, что Воронов смог уцелеть в этой бойне. Оставалось только мстить этим сволочам, отнявшим у него брата, друга, соратника, и Бешеный поклялся, что сделает это во что бы то ни стало.
— Ребята, сколько нас уцелело? — услышал он в наушнике хриплый голос сержанта. — Назовите имена.
— Джо. Я у левого борта. Не могу встать, сверху прижали двое.
— Лин. Сижу на носу, дела хреновые…
— Бешеный. Меня пока не засекли, я с правого борта.
— Сержант, это Сэм. Я у входа в надпалубную настройку. Двигаться не могу, ранен в обе ноги.
— Так, четверо. Уже хорошо! Сэм, держись! Сейчас мы все к тебе пробьемся!
— прохрипел Найман.
Слова сержанта были плохо слышны, мешали близкие звуки выстрелов: наверное, он был не в самом лучшем положении.
Савелий изготовился к рывку. Неожиданно он услышал в своем наушнике, как сержант громко закричал, изрыгая проклятия, и затем все стихло.
— Сержант, что случилось? — позвал его Савелий.
Найман молчал.
«Убит или ранен… — пронеслось в мозгу у Савелия. — Ну, сволочи, держитесь!»
Бешеный оглядел пространство перед собой. У него был неплохой обзор: оттуда, где он находился, все еще не замеченный террористами, можно было видеть всю носовую часть палубы и правый бок корабля,
