Распаковав вещи, Савелий почувствовал усталость и решил принять контрастный душ, попеременно обливаясь сначала горячей, потом холодной водой. Ощутив прилив бодрости, он крепко растер тело махровым полотенцем, после чего позанимался активными упражнениями, сделал комплекс дыхательной гимнастики по системе ушу. Затем, подняв перед собой руки ладонями вверх, принял позу «лотоса». Просидел в этой позе несколько минут, но никаких отрицательных импульсов не получил.
После этих не слишком утомительных физических нагрузок ощутил голод, сделал несколько бутербродов с икрой и белой рыбой, быстро расправился с ними. На сытый желудок клонило в сон, но уже пора было подумать о дальнейших действиях.
С одной стороны, думать было вроде бы и не о чем: задание выполнено успешно, осталось только доложить о результатах, представить доказательства и почивать на полагающихся тебе лаврах. Но Савелий по своему богатому опыту знал: так просто в этой жизни ничего не происходит.
В любом случае надо было подстраховаться от. всякого рода неожиданностей и — чем черт не шутит? — подстроенных кем-нибудь (а желающие всегда найдутся!) ловушек. Ко всему прочему Савелий не был до конца уверен даже в том, что добытая им информация дойдет до Президента, если по каким-либо причинам не он сам передаст ее Президенту лично в руки.
«А если в мое отсутствие за Фадеевым установили наблюдение? — подумал Савелий. — Кто? Да хоть тот же генерал Скворцов, непосредственный начальник Фадеева. И руководитель президентского аппарата Щенников, и управляющий делами Администрации Президента Можаев, и даже тихоня пресс-атташе Глушков вполне могли „заказать“ Фадеева одной из многочисленных спецслужб. И как только я передам дискету Виктору Илларионовичу, у него ее изымут, уничтожат, а меня — к ногтю, по всем правилам криминальных разборок, как слишком много знающего, а потому лишнего и опасного свидетеля…»
Поразмышляв на эту тему некоторое время, Савелий пришел к выводу, что лучше всего ему двигаться двумя параллельными курсами: сделав для страховки нужное количество копий, он одну из, них отдаст Фадееву, но все же на всякий случай постарается лично встретиться с Президентом. Савелию иногда казалось, что те данные, которые он раздобыл в Швейцарии и Англии, пока нужны исключительно Президенту и больше никому. И именно от самого Президента будет исходить решение о дальнейшей судьбе тех, кто фигурировал на дискете «Банко дель Боггардо». :
Утром Савелий связался по телефону с Виктором Илларионовичем Фадеевым.
— А, путешественник, с приездом! — сказал Фадеев. — Ты дома? Извини, я сейчас не могу говорить, постараюсь найти окошко для тебя в течение часа. Дождись моего звонка, обязательно!
Он положил трубку. Савелий включил телевизор и узнал из утреннего блока новостей, что Президент проходит плановый осмотр в больнице. Теперь он точно знал, чем Фадеев был так занят: обеспечивал охрану шефа на выезде.
Задержка играла на руку Говоркову: он все равно собирался забежать в соседний подъезд к одному знакомому и сделать на его компьютере пару копий с дискеты. У себя дома из предосторожности Савелий это делать не стал — а ну кто-нибудь залезет в жесткий диск его ноутбука и полюбопытствует, что там.
Он позвонил в бюро обслуживания и попросил переключить номер его домашнего телефона на сотовый — теперь Фадеев дозвонится до него, где бы он ни находился. Савелий взял с собой мобильный, дискету и пошел в соседний подъезд.
Знакомый Савелия, фанатик Интернета, как всегда, сидел у монитора любимого «Пентиума» пятого поколения и играл в виртуальный футбол с каким-то французом, которого он подцепил на одном из сетевых перекрестков, специально созданных для общения таких вот фанатиков. Минут сорок пришлось дожидаться, пока они доиграют свой матч. Француз забил еще шесть мячей и победил со счетом 12:3.
— Ну, что там у тебя? — спросил приятель, когда довольный француз вежливо выразил свое удовлетворение от общения с русским, и отключился.
— Вот… — Савелий протянул ему дискету, — надо срочно скопировать. Приятель быстро сделал, как его просили, две копии и отдал все три дискеты Савелию.
— Спасибо! — поблагодарил Савелий спину приятеля.
Тот уже снова уткнулся в монитор, погрузившись в информационную паутину, и единственное, на что его хватило, так это буркнуть вдогонку:
— Не за что!
Говорков усмехнулся: лучше бы во дворе мяч погонял — больше бы пользы было для его хилого тела, щелкнул замком и вышел на улицу. Он был уже на пороге своей квартиры, когда затренькал его мобильный. Звонил Фадеев.
— Так, слушай меня внимательно… — Теперь его тон был сугубо деловым и серьезным. — Надо встретиться как можно быстрее. У тебя как все прошло?
— Нормально.
— Это хорошо. САМ о тебе уже спрашивал. — Фадеев на мгновение умолк, видимо, ему опять что-то помешало. — Значит, встречаемся сегодня в пять часов в Александровском саду у грота. Устроит?
— Да.
— Тогда все, до встречи…
Савелий отключился. Время у него еще было, и он вспомнил о Косте Рокотове
— возможно, он, пока Савелий отсутствовал, успел что-нибудь нарыть. Это могло пригодиться при встрече с Фадеевым.
И Говорков стал звонить Константину.
Савелий не зря искал Рокотова: у того действительно появилась весьма любопытная информация…
Начал Костя, как всегда в таких сложных и запутанных случаях, с визита к Милене Богданович — владелице большущей квартиры, в которой был то ли массажный салон, то ли дом свиданий для высокопоставленных персон.
Костя Рокотов не отдавал себе отчета в том, что и в самом деле по уши влюблен в эту роскошную женщину. Может быть, его влекла к ней в дом та особая атмосфера вольной интимности, в которой важные посетители этого заведения, упиваясь глотками редкой свободы, легко расставались со своими тайнами, а беспечные девчушки, дарившие им сладость и покой, эти тайны собирали и накапливали.
А может, Костя радовался искреннему отношению и уважению, с которым его всегда встречали обитатели этого дома.
Как бы там ни было, Костя всегда с удовольствием приходил туда. Кроме расслабления в сауне и болтовни с мило щебечущими девушками, работавшими в салоне, Рокотов, если повезет, проводил несколько страстных часов в постели Милены — за это многие денежные тузы готовы были кидать к ее ногам тысячи долларов. Но Милена давно уже не спала с мужчинами за деньги, поскольку доходов от салона ей вполне хватало.
Сейчас ей нравился Костя — Барсик, как она его называла: бывший морпех, прошедший первую чеченскую войну, а ныне частный детектив, привлек ее своим обаянием, веселым нравом и, чего таить, безудержной страстью в постели.
Прежде чем посетить салон, Костик провел полдня в библиотеке, стараясь набрать побольше информации на тему, которую ему обозначил Говорков. Почти все центральные издания, а тем более бульварная пресса, так или иначе писали о том, что окружение Кремля хапает доллары миллионами. Но, несмотря на то что у авторов заметок, статей, информационных обзоров и интервью были разные фамилии и имена, Рокотову в какой-то момент показалось, что все эти публикации вышли из-под пера одного и того же человека: и фактология, и стиль этих материалов были похожи, как близнецы-братья.
«Тут может быть только два варианта… — подумал Костя и устало потер глаза, в которых уже рябило от газетных строчек, — или все это писал действительно один человек (что, конечно, маловероятно), или все эти бумагомаратели черпают первичную информацию из одного источника. Это больше походило на правду. Но что же это за источник и где его искать? Черт, надо с Миленой посоветоваться. Она с кучей журналюг дружит, вполне возможно, что на кого-нибудь меня и выведет…»
Когда Рокотов в тот же день заявился в салон Милены на Страстном бульваре, он не нашел там обычную расслабленную атмосферу уюта и легкого эротического флирта, а совсем наоборот: все стояли на ушах: полуобнаженные девицы бегали по длинному коридору с модными тряпками в руках, ныряя из комнаты в комнату (шла большая примерка), озабоченная Милена, на ходу отдавая распоряжения обслуге, не отрывала от уха трубку радиотелефона и постоянно с кем-то разговаривала; на лестничной площадке рядом
