и щупленький европеец с невыразительным лицом типичного клерка — наверняка секретарь босса.
Никто больше не появлялся на раскаленном воздухе до самого вечера. И только когда дневная жара стала спадать, а быстро темнеющее небо предвещало скорый закат, на террасе виллы появился невысокий, одетый в светлые шорты и майку, лысоватый человек. Увидев в сумерках его силуэт, Бешеный почувствовал удовлетворение: его предположение оказалось верным: на острове Дуару, очевидно, хозяйничал Аркадий Романович Велихов собственной персоной! Несколько встревожило Бешеного то, что вся голова этого человека была укутана во что-то белое, непокрытой оставалась только лысина…
Через мгновение солнце нырнуло в море и вокруг сразу стало темно. В южных широтах солнце заходит настолько быстро, что за несколько секунд опускается такая кромешная тьма, что невольно на ум приходит Поговорка: «так темно — хоть глаз выколи».
Человек, напомнивший Бешеному Велихова, пробыл на террасе недолго, минут десять, после чего вернулся в дом, окна которого уже озарились ярким электрическим светом.
Миновало еще несколько часов, и свет в окнах дома постепенно стал гаснуть. Бешеный дождался, пока в последнем окне на первом этаже потухнет небольшой светлячок ночника, и только тогда поднялся и выбрался из своего укрытия.
Позанимавшись несколько минут дыхательной гимнастикой по собственной системе, Бешеный размял занемевшие за день лежания мышцы. Его все еще мучила жажда, но фрукты и боевой настрой помогли отвлечься, и он чувствовал себя вполне сносно. Сунув кольт за пояс сзади, Бешеный проверил, удобно ли выхватить в случае нужды нож и, осторожно ступая, направился к дому.
Савелий зашел под навес перед ближайшим сараем и, на ощупь обнаружив там бак с питьевой водой, наконец-то утолил жажду, ограничившись несколькими небольшими глотками. После чего, прислушиваясь к легкому скрипу ступенек, поднялся на крыльцо дома, осторожно отодвинул бамбуковый занавес, заменявший дверь, прислушался — все было тихо — и только тогда перешагнул порог.
Его чуткое ухо уловило ровное сопение лежащего у входа человека, безмятежно спящего в ночной прохладе. Савелий в темноте едва не наступил на него. Скорее всего, это был один из четырех охранников. Бешеный склонился над наемником и, протянув правую руку к его шее, нажал своими стальными пальцами в точку у основания горла. Эта точка контролирует деятельность сердца и при умелом нажатии на нее немедленно выключает работу сердечной мышцы. В зависимости от силы давления на эту точку человек либо теряет сознание, либо моментально умирает. Этому не повезло: не успев проснуться, он несколько раз вздрогнул и отошел в мир иной. Савелию нисколько не было жаль этих людей, охранявших банкира: наверняка за ними тянется большой кровавый след — именно таких людей, с уголовным прошлым, и набирал Велихов. К тому же сейчас Савелий не имел права рисковать: слишком много наследила эта мразь…
Глаза Бешеного постепенно привыкли к темноте, и теперь он различал темные очертания мебели и домашней утвари. Сориентировавшись, он направился к широкой лестнице, ведущей на второй этаж. На верхней площадке лестницы на тюфяке мирно спал еще один охранник. Тот самый, что щеголял в нелепых шортах. Его постигла участь первого.
Второй этаж, видимо, целиком занимал сам хозяин: здесь располагались большая гостиная и просторная спальня. Тихонько миновав огромный зал, Савелий проник в спальню и остановился на пороге, чтобы сориентироваться.
Прямо перед ним стояла необъятных размеров кровать, застеленная светлым бельем. На ней спокойно могла разместиться дюжина любовных пар. Ее покрывал свисавший с потолка противомоскитный балдахин из полупрозрачного мелкоячеистого материала светлого цвета.
На белоснежных простынях отчетливо выделялось темное тело метиски, которая спала нагишом, разметав по сторонам руки и ноги. Справа от нее, почти у самого края, лежал завернувшийся в простыню, словно в кокон, человек, которого он видели сумерках на террасе. Замотанная чем-то белым голова создавала фантастический эффект, будто из фильма о человеке-невидимке: белое сливалось с белым, и оттого казалось, что лежащее туловище лишено головы. Савелий подумал, что банкир обгорел на солнце и лечится какими-нибудь восточными мазями.
Бешеный намеревался найти банкира и заставить его вернуть России наворованные деньги. Об участи Велихова Савелий как-то особенно не задумывался; ему казалось, что ситуация сама подскажет, как поступить с ним
— просто раздавить, как змею, или, не особенно марая руки, вырвать у нее ядовитые зубы и отпустить подыхать на свободу… Во всяком случае, пока в распоряжении Велихова находились сотни миллионов похищенных у народа долларов, банкир нужен был ему живым.
Бешеный подошел к кровати, отодвинул в сторону москитную сетку. Взглянув на мулатку, хотел выключить ее сознание, но она так сладко спала, что Савелий пожалел ее и не стал трогать.
Он нагнулся над Велиховым и чуть-чуть надавил пальцами на его сонную артерию. Сначала его дыхание прервалось, затем участилось, и по неровному ритму Бешеный понял, что Велихов уже в бессознательном состоянии, вывести из которого он сможет банкира в любую минуту. Осторожно подхватив грузное тело на руки и медленно ступая по циновкам спальни, Бешеный уверенно направился к выходу.
Все бы прошло как по маслу, если бы не чуткий, на ее беду, сон темнокожей девушки. Не сделал Бешеный и пяти шагов, как за его спиной раздался пронзительный визг: проснувшаяся красотка естественным образом выразила свой испуг при виде незнакомца, уносившего куда-то ее хозяина.
Савелий посетовал про себя, что не вырубил девицу в первую очередь: она визжала так громко, что подняла на ноги обитателей дома. Бешеный услышал стремительные шаги по лестнице и понял, что без шума и неизбежной теперь потасовки похитить Велихова ему уже не удастся.
— Заткнись! — почему-то по-русски рявкнул он девушке, сбрасывая с себя безвольное тело, которое глухо шлепнулось на пол, но оставалось без движения.
Как ни странно, но девушка мгновенно смолкла, будто чем-то подавилась.
В этот момент на пороге комнаты появился силуэт здоровенного охранника. Мгновенно оценив обстановку, Бешеный сделал шаг в сторону, чтобы его не было видно на фоне окна. Этот маневр был в высшей степени своевременным: охранник несколько раз подряд выстрелил из компактного автомата по тому месту, где только что стоял Бешеный. Ни одна из выпущенных пуль не задела его, они лишь прошили сетку балдахина, постель и сидящую на ней темнокожую девушку. Светлые простыни мгновенно потемнели от крови.
Коротко вскрикнув, бедняжка рухнула навзничь. Еще несколько мгновений ее стройные голые ноги бились в предсмертных конвульсиях, а затем она затихла.
«Вот дура! — с жалостью подумал Савелий. — Промолчала бы и жила себе дальше…»
Но мысль эта лишь на мгновение заняла его сознание, ведь сейчас перед ним был смертельно опасный противник! Мозг Говоркова автоматически посылал команды мышцам тела выполнять наиболее оптимальную работу.
Счет шел на доли секунды: вот Бешеный стремительно отпрянул, а охранник дал очередь и попал в мулатку, и, пока он двигал дулом своего автомата, Бешеный уже выхватил нож и метнул в противника. Острая сталь вонзилась в горло и перебила сонную артерию. Фонтан крови, словно из открытого крана, брызнул почти на метр вперед. Выронив автомат, громила схватился за рукоятку клинка, пытаясь вырвать его, что ему удалось, но лишь приблизило к смерти. Через мгновение он был мертв и его массивное тело с глухим стуком рухнуло на пол.
Но Бешеному уже было не до него: он выхватил из-за пояса кольт и навскидку послал несколько пуль в стремительно набегающую на него тень. Четвертый и последний охранник с грохотом, словно наткнувшись на что-то, рухнул на бегу на пол и, прокатившись пару метров, неожиданно резво вскочил, словно пули Бешеного не причинили ему никакого вреда и он на самом деле не человек, а бесплотная тень. Он даже успел выпустить очередь в сторону Савелия, и если бы не фантастическая реакция Бешеного, то хотя бы одна из пуль достигла цели.
Савелий стрелой выбросил свое тело вперед и, проделав немыслимый кульбит, тут же вскочил на ноги и оказался едва ли не вплотную к громиле, который уже занес свой огромный кулак над головой Бешеного. Сработал автоматизм профессионала, и Савелий нанес противнику упреждающий резкий удар: вытянутые концы пальцев его правой руки, словно голова кобры, метнувшейся на добычу, воткнулись в горло противника, разорвав гортань. Охранник страшно захрипел, выронил из рук автомат, сначала упал на
