носовой платок. Своего у той наверняка нет. – Ведь у нас ничего общего.
– Мы обе одинокие гусыни. И занимаем свое место в стае, – отвечала Эллен.
Глава четвертая
– В мои годы уже не хочется появляться на людях без косметики. Без косметики я робею, – призналась Эллен. – Для некоторых личное пространство – это клочок земли вокруг дома, крошечный газон с живой изгородью. О нем заботятся, а он защищает от остального мира, от врагов. А у меня газона нет. Поэтому лицо – мое личное пространство. Я забочусь о нем, оно защищает меня. И с каждым годом слой краски, отделяющий меня от мира, все толще.
Было начало шестого. Эллен ненадолго заглянула к Коре после работы.
– Тебе нужно выбраться из своей раковины, – посоветовала Кора.
– И что? Залезть в раковину Лорен Бэколл? Или еще какой-нибудь красотки?
Тем же вечером Эмили Бойл, взглянув на Эллен, согласилась с Корой:
– Точно. Нужно выбраться из раковины.
– Ну вот, опять, – огорчилась Эллен. – Мне и так нравится. Я из своей раковины носа не высуну.
– Чепуха, – возразила Эмили. – Изредка это всем необходимо. И мне. И тебе. И Коре. Давайте устроим званый ужин. У тебя, Эллен.
– Что вы, нет! – При одной мысли об этом Эллен бросило в дрожь. – Я не умею готовить!
– А при чем тут кулинария? Мы будем пить, болтать, есть и рассказывать истории.
– Раз это званый ужин, значит, я должна готовить, так? – Эллен казалось, что в этом вся суть званого ужина.
– Безусловно. Если не знаешь, что подать к столу, – приготовь мое фирменное блюдо, съедобную «Кровавую Мэри».
Эллен сразу поняла, что это блюдо серьезное.
– Дело в том, – воодушевилась Эмили, – что если подать ее к столу, то никто уже не сможет есть пудинг и не вспомнит, были закуски или нет. Готовить тут почти нечего. И салатов к этому блюду никаких не нужно, все равно никто не заметит. Разве что немного сельдерея с солью на закуску. Это непременно. – Эмили улыбнулась, погрузившись в воспоминания.
– А рецепт?
– Ах да. Налить оливкового масла в сковородку. Но сначала для повара, то бишь для себя, приготовить коктейль. Только без льда, все равно от жары растает. Обжарь в масле анчоусы с чесноком и рубленым перцем чили. Можно не один стручок, а два. Добавь лук, а когда он станет мягким и прозрачным, положи ветчины, сельдерея и тертой моркови. С морковью смотри не перестарайся. А чеснока можно от души. Как- никак есть будут все, и от всех будет пахнуть, разве нет? Кстати, отличное блюдо для вегетарианцев. Всем известно, что в душе они умирают по ветчине. Добавь чуть-чуть томатной пасты. Можно орегано. Туши на медленном огне. Подлей еще «Коктейля Повара», сдобри свое варево хорошенько. Добавь соль, перец (перца не жалей), щепотку сахара. Пусть еще покипит. А потом подлей водки. Много-много. Не скупись. Чуть-чуть соуса «Табаско» и побольше вустерского соуса. Немного лимонного сока. Можно даже капельку хереса. И еще водки. Подавать как соус к макаронам.
– К каким макаронам?
– Не все ли равно? К обычным макаронам, к спагетти – да каким угодно. А на закуску – подсоленный сельдерей. Или сделай салат с латуком и сельдереем в соусе из простокваши. Но, боюсь, для тебя это сложновато.
– Какое вино?
– В тридцатых годах в Париже это блюдо подавали с водкой. Но можно и с вином, почему бы и нет?
– С красным? С белым?
– Неважно. С каким угодно.
– Посыпать пармезаном?
– Детка, этот рецепт поможет скрыть, что ты не умеешь готовить. Какая разница – с пармезаном или без? Клянусь тебе, никто не заметит.
Эллен приготовила съедобную «Кровавую Мэри», пригласила Эмили, Кору, а заодно и Рональда с Джорджем. В пятницу, уходя с работы, она ни с того ни с сего спросила и Стэнли, не хочет ли он прийти.
– На званые ужины не хожу, – буркнул Стэнли.
– Я тоже.
– Поесть дадут?
– В некотором роде. Повариха из меня неважнецкая.
Стэнли бросил на Эллен подозрительный взгляд.
– Что на ужин?
– Съедобная «Кровавая Мэри». Стэнли надолго умолк.
– Я без Бриджит почти не готовлю. Кстати, она опять беременна.
– А ей иное состояние ведомо?
Стэнли вздохнул. Эллен не сомневалась: в конце концов он будет заботиться об этом ребенке, как и обо
