Вдруг у нее перехватило дыхание. Мужчина потянулся к полотенцу.
— Нет! Только не это! — закричала девушка, закрывая глаза. — Подождите, я принесу вам нормальную одежду!
Она бросилась к выходу, но О'Мелли крепко схватил ее за руку.
— Не утруждайте себя, мне не холодно. Давайте сядем и выпьем кофе. Вы что, впервые видите мужскую грудь?
— Н-нет… грудь — нет. — «Но ведь под полотенцем совсем не грудь», — чуть не выпалила Тарин. Ей стало трудно дышать, она хватала ртом воздух и не могла вымолвить ни слова.
— Так вы не голой груди испугались? — вежливо осведомился мужчина, отодвигая стул.
Тарин пришла в ужас и крепче зажмурилась. Никогда прежде она не попадала в подобный переплет! Мужчина опустился на стул.
— Не бойтесь, взгляните, — медленно проговорил О'Мелли, растягивая слова. — Я надел шорты. Те, что вы бросили вместе с пеньюаром. Наверное, один из ваших мужчин оставил их нам на память.
Тарин с облегчением открыла глаза и села напротив. Как же она забыла о спортивных шортах!
— Это шорты моего отца. Они совершенно новые, в фабричной упаковке. Не думаю, что он стал бы возражать.
О'Мелли наклонился к Тарин и задумчиво сказал:
— Вы знаете, я думал, что дочь Хью Конвея много старше и, — он поморщился, подбирая нужные слова, — более опытна, что ли. Видавшая виды, утомленная жизнью барышня. Не такая наивная, простая. Вы действительно так молоды и бесхитростны, как кажетесь? Вам не дашь больше шестнадцати.
— Мне двадцать три, — раздраженно бросила Тарин. — И я только что получила степень бакалавра в университете.
— Неужели двадцать три? — с наигранным удивлением переспросил О'Мелли. — И уже бакалавр? Поздравляю! У вас не только симпатичное личико, но и умная головка. — Неожиданно его губы сложились в горькую усмешку. — Возможно, вы не столь праздны и легкомысленны, как я вообразил.
Тарин сжала руки в кулаки. Она понимала, что он дразнит ее.
— Вы так говорите потому, что я избалованная наследница, или вам нравится издеваться над женщинами?
— Я всего лишь поздравил вас, — обиделся О'Мелли. — Вы намерены продолжать обучение? В наши дни не так уж много людей, свободных в выборе профессии.
— Пока что я не собираюсь учиться дальше. Учеба для меня была лишь способом тренировки ума. — Девушка запнулась. Проклятье! Ее слова дышали самодовольством. Неудивительно, что сосед видит в ней только капризную скучающую девицу, занятую поисками новых развлечений. Тарин осушила содержимое своей кружки, избегая смотреть в глаза случайному гостю. — Я занимаюсь конным спортом и выступаю на соревнованиях. Скачки с преодолением препятствий. Мне приходится много тренироваться и часто уезжать, — продолжала девушка, с усилием сохраняя спокойствие в голосе. Ее вовсе не должно было заботить мнение этого невыносимого О'Мелли, но оно ее волновало, и все тут! — Поэтому в университете я училась по личному плану. А если захочу работать, то мне придется искать место с гибким графиком.
— Вот как, — пробормотал мужчина. Он кивнул, как будто ничего другого не ожидал. — Все, что вам надо, — это гордо прошествовать по арене, собирая призы и аплодисменты. Вот предел ваших честолюбивых устремлений.
Сарказм в его голосе возмутил Тарин. Она резко отодвинула стул и вскочила на ноги.
— Предел моих устремлений, как вы изволили выразиться, — процедила девушка сквозь зубы, — выступление на Олимпийских играх в Сиднее. Мое честолюбие заходит так далеко, что я надеюсь выиграть золотую медаль для Австралии. — Тарин немного успокоилась. — Хотите еще кофе?
— Да, пожалуйста.
Она отошла к полкам с посудой. Дождь все еще барабанил по крыше, и у Тарин появилось предчувствие, что О'Мелли надолго застрял в ее доме. Девушка взяла кофейник и вернулась к столу.
— Олимпийские игры, — мягко произнес мужчина. — Здорово, да? Это уже настоящая цель. Защитить честь страны, добиться победы. Я покорен. — Если бы он замолчал, Тарин бы поверила ему. Но он продолжал подтрунивать: — Вы уверены, что получите медаль, или только мечтаете?
Конечно же, О'Мелли не принимал всерьез ее мечту об олимпийском золоте. Более того, он даже не верил, будто Тарин — спортсменка высокого класса. По его мнению, она всего лишь избалованная наследница богатого папочки, привыкшая без труда получать желаемое. А победа в Олимпийских играх требует напряженной работы, огромных жертв, нечеловеческого упорства.
«Хорошо, О'Мелли, ты еще меня узнаешь! — мысленно поклялась Тарин. — Через пару дней ты пожалеешь о своих словах!». Но мгновение спустя девушку позабавили собственные мысли. Униженный О'Мелли? Да разве такое возможно?
— Я представляю, как вы пересекаете финишную черту, — ворковал мужчина своим бархатистым голосом, — в обтягивающих брючках и приталенном жакете, в изящном цилиндре поверх прически…
Его пристальный взгляд скользил по Тарин, обжигал ее кожу чувственным теплом. Тарин вспыхнула. Круто развернувшись, она плеснула кофе в чашку О'Мелли. Только чудом девушка сдержалась, чтобы не облить его. Этот снисходительный тон просто невыносим! У нее не хватало слов, чтобы выразить свое возмущение.
— Спасибо, мисс Конвей. — О'Мелли взглянул на нее. — Чрезвычайно обязан.
— Тарин, — поправила девушка, ненавидя официально-презрительное «мисс Конвей».
— Простите?
— Тарин. Так меня зовут.
Тарин мрачно смотрела на залитый водой двор. Холмы вдалеке скрывались за туманной пеленой дождя. Неужели проклятый ливень никогда не закончится? Вполне вероятно, что он будет продолжаться до самых сумерек. Девушка едва сдержала стон. Страшная, пугающая перспектива. Пора разобраться, что делать с этим О'Мелли.
— Тарин, — тихо повторил мужчина. — Тарин Конвей. Я должен был догадаться, что вы не Джейн или Мэри. Наследница семьи Конвей не может носить банальное имя.
Тарин натянуто улыбнулась. Обычно люди реагировали на ее имя замечаниями типа: «Как мило!» или «У вас очень редкое имя». Но О'Мелли совсем другой человек. Даже имя может вызвать у него приступ ненависти к семейству Конвей. Хотя, насколько Тарин знала, ее мать просто открыла наугад книгу, и первое попавшееся имя ей понравилось. Вот и все.
— А как зовут вас? — сухо поинтересовалась Тарин.
— Меня? О, для вас я просто Майк.
Тарин поморщилась. Да уж, просто и незамысловато. Майкл О'Мелли. Но, подумав секунду, Тарин пришла к выводу, что имя подходит ему. Очень жесткое, мужское. И к тому же ирландское. Нельзя сказать, чтобы Майкл выглядел как типичный ирландец, но ведь он носит фамилию О'Мелли. Кроме того, по слухам, уже несколько поколений О'Мелли живут в Австралии.
— Ваш отец, наверно, забеспокоится… — Тарин перевела разговор на волнующую ее тему, — когда увидит, что лошадь вернулась одна? Может, позвоните и сообщите, что вы в безопасности?
— Вам делает честь беспокойство за моего отца, мисс Конвей… простите, Тарин. — Майкл поднял на нее глаза. — Да, имя вам подходит, — заметил он, не объясняя, почему. — Хорошо, я сообщу отцу, что я здесь, и попрошу прислать Паки Смаджа. Но сначала проверю, высохла ли моя одежда. — Майк медленно, со вздохом поднялся из-за стола, как будто жалел, что приходится покидать кухню.
Или ему не хотелось сообщать отцу, что он находится у Конвеев?
Да, скорее всего, причина именно в этом. Патрик О'Мелли сразу дал им понять, что не желает иметь ничего общего с новыми соседями. И совсем не потому, что, по его представлению, они богачи и ничего не смыслят в сельском хозяйстве. Причина крылась в земле, которая раньше принадлежала семье О'Мелли и которую они не смогли вернуть себе из-за Конвеев.
Через минуту Майк вернулся полностью одетым. Джинсы и рубашка были мятые, зато сухие. Тарин вздохнула с облегчением. Но тут же она почувствовала тоску по широкой загорелой груди и тугим мускулам под золотистой кожей.
— Телефон на стене. — Девушка махнула рукой в сторону аппарата. Ее сердце зашлось в тягостном
