— Беречься чего?
Нападать на мужчин в сумрачном коридоре. Возлагать надежды на незнакомца.
— Потерять равновесие. Споткнетесь, и люди подумают, будто вы пьяны.
Она взмахнула ресницами:
— А это запрещено?
Фин вздохнул. Даже если бы обстоятельства не обернулись против нее, она все равно умудрилась бы разрушить свою жизнь. Ее маленький светский мир пахнет духами и нежен, как сливки, но в нем действуют свои правила, а она, того и гляди, нарушит их. — Не думаю, что это запрещено. Во рту у Фина пересохло. Голова от боли раскалывалась, что было весьма некстати. Головная боль, видимо, как-то связана с ней. О чем он говорил? Ах да.
— Надеюсь, вы не хотите, чтобы вас сочли алкоголичкой.
— Напрасно вы так говорите, мистер Монро. Я пью только шампанское, а это весьма респектабельно! Если даже я выпила лишнего, так это просто от скуки.
Фин рассмеялся. Он уже готов был поверить, что девушка просто притворяется легкомысленной, но она не притворялась, а улыбалась искренне и непринужденно.
— Может быть, развеете мою скуку? — Она остановила взгляд на губах Фина. И Фин перестал смеяться. — Мистер Монро, — тихо произнесла Минна, — у вас такие соблазнительные губы.
Неожиданно Минна метнулась к нему, схватила его за волосы и привлекла его голову к себе. Она с такой силой впилась в его губы, что он ощутил привкус крови. Фин откинулся назад, а Минна последовала за ним, прижимаясь горячей мягкой грудью к его груди. Короткий вздох, вылетевший из ее губ, подействовал на него возбуждающе.
Нет. Он не станет отвечать на ее поцелуй. Она безрассудный, шальной ребенок, и если он и мечтал о ней, то лишь от скуки.
Минна раздвинула губы, и он ощутил влажность ее языка. Он взял ее за локти, намереваясь оттолкнуть, но это оказалось выше его сил, кожа у нее была на редкость нежная. Она застонала. Это был ни с чем не сравнимый звук.
К черту все! Его губы открылись навстречу ее губам. От нее пахло шампанским и клубникой. Ее маленькое тело, с такими сладостными изгибами, прижалось к нему, и у него закружилась голова. Сладко, слаще, чем он ожидал; она извивалась как пламя, прижимаясь к нему. Ее ладони нажимали на его плечи, заставляя отступить к стене. Ей нужно преподать урок; ее нужно научить некоторым истинам о мире, быстро, пока не наступило завтра. Он был бы рад преподать ей такой урок. Это пошло бы ей на пользу. 'Черт, что я делаю?'
Фин оттолкнул ее, с трудом переведя дыхание. Она едва не упала, но он успел подхватить ее.
Ее грудь вздымалась, глаза были широко распахнуты.
— Потанцуете со мной, мистер Монро?
Боже милостивый! Фин провел рукой по лицу, запустил руку в волосы. Здравый смысл, как и отказ, одинаково непостижимы для нее. Он задумался: какое бы замечание могло заставить ее вести себя прилично, конечно, если она вообще знает значение этого слова? Разумеется, ей вообще известен смысл слова 'прилично'.
— Мои английские друзья жаловались на то, как плохо танцуют американцы. — Минна коснулась пальцем бриллиантовой капельки, висевшей у нее в ухе. Она вела себя непринужденно, как будто ничего не происходило. — Я просто не могу согласиться. Я танцую очень хорошо и полагаю, вы тоже. Не стоит ли нам доказать это? Ради Америки, сэр!
Возможно, он ошибался, недооценивая ее. Конечно, не переставал удивляться Фин, он, как последний дурак, переоценил себя.
— Не думаю, что это будет умно.
Минна нахмурилась:
— Почему? Потому что я вас поцеловала?
Фин огляделся.
— Разумеется, мисс Мастерс. — Меньше всего ему нужно, чтобы кто-нибудь увидел их вместе. — Если только вы не хотите, чтобы я овладел вами прямо здесь.
— Нет, не хочу. Мы ведь идем в бальный зал. — Минна взяла его за руку. Ему не следовало говорить с нею так; было ясно, что Минна не приняла всерьез его слова. Или поняла его слишком хорошо, потому что хватка у нее была крепкая. В любом случае она обладала невиданной силой и ее безумие оказалось заразительным; Минна потащила его по коридору к бальному залу, Фин не сопротивлялся.
Значит, танец. Довольно просто. Он сможет удержать при себе руки на один танец, даже если ему придется откусить себе язык, чтобы отвлечься. Вроде бы ему ничего не нужно брать в своей комнате. Попытайся он это сделать, не исключено, что Минна легла бы с ним в его постель.
Они услышали звуки музыки, на этот раз более громкие. Фин вздрогнул от грохота, когда она втянула его внутрь. Танец заканчивался. Она сказала что-то, он не разобрал слов. Что ее так веселит? У него болит голова. Она — ненужный соблазн, очаровательная плоть с пустыми мозгами. Общение с ней не сулит ничего, кроме кучи неприятностей.
Танцующие расходились. Скоро начнется новый танец. Минна повернулась к нему в ожидании. Когда Фин не подал ей руку, она сама схватила ее. Он почувствовал что-то неладное, когда не ощутил прикосновения ее пальцев.
Фин глубоко вздохнул, пол вздыбился у него под ногами.
Он качнулся назад. Крик. Мир распался на части, потом снова соединился. Мисс Мастерс что-то ему говорит. Господи, неужели у него приступ малярии?
Лицо девушки стало непомерно большим. Она склонилась над ним, только и всего. Фин постарался сосредоточиться. Ее лицо то появлялось, то исчезало. Господи, как ему холодно!
— С вами все в порядке? — услышал он голос Минны.
Тьма снова поглотила его, нет, это не приступ малярии. В голове у него вспыхнуло видение: бренди, бокал выскальзывает из его рук, содержимое расплескивается. Наполовину полон. Только наполовину.
— Нет, — с трудом проговорил он. С ним не все в порядке.
Его отравили.
Фин упал прямо в руки Минны, задев головой ее нос. От боли у нее едва не посыпались искры из глаз. Понадобилось всего мгновение, чтобы, несмотря на шок, понять, что происходит: она подхватила его под руки, по чистой случайности. Он был слишком высокий и слишком тяжелый. Он может упасть на пол и увлечь ее за собой.
Минна отскочила в сторону. Фин рухнул на пол лицом вниз, наверняка до крови разбив голову. В нескольких шагах от них кто-то завопил. Шелковые подолы зашуршали по полу, леди стремились поглазеть на него. Три недели она ждала, чтобы Финеас Монро упал к ее ногам. Но он оказался необыкновенно ловким, неподвластным ни силе притяжения, ни флирту. Естественно, когда он наконец поддался, то сделал это самым досадным образом, какой только можно себе вообразить. Несмотря на все свое очарование, он все-таки мужчина.
Оркестр перестал играть. Минне это было на руку. Их Бетховен звучал несколько кисло, только скрипач заслуживал внимания: его смычок стекал по струнам, как мед с ложки. Минна опустилась на колени, когда вокруг нее начали собираться люди.
— Пьян, — предположил кто-то, но Минне Монро казался трезвым, однако кожа его была очень холодной; похлопывание по щекам не заставило его подняться.
Ее рука задержалась на его лице немного дольше, чем нужно. Минну так и подмывало коснуться ямочки на его подбородке. На редкость длинные ресницы лежали на щеках. Она искренне была увлечена им.
Минна поднялась и отступила назад. То, что ее участие было подлинным, несколько обеспокоило ее. Он не кричал на слуг, а однажды спас ее от очень неприятного случая с Бонемом, но это ничего не значит; она не знала, было его своевременное появление случайным или спланированным. А на прошлой неделе он был с ней сух, сдержан и резок.
Она не должна придавать этому значение. Это сулит неприятности.
— Боже мой! — Кто-то схватил Минну за локоть. — С тобой все в порядке?
