горчичная сунула ключ в карман, войдя в комнату. Салли, так ее звали. Она стала новой подругой Минны, хотя сама этого еще не поняла.
— Доброе утро, — приветливо поздоровалась Минна. Служанка задохнулась и едва не выронила поднос.
Она была жилистая, выросшая на жидкой каше в сыром английском климате. Она поставила еду на буфет и, придерживая белый чепец, бледная, присела в реверансе, И зачем эти англичане требуют пресмыкания, когда обычного 'Доброе утро' хватило бы?
— Не нужно ничего такого, — напомнила ей Минна. — Как я сказала вчера, кивка вполне достаточно.
Девушка кивнула.
— Я принесла ваш завтрак.
Дверь за ней начала открываться, и она захлопнула ее.
— Стойте! — крикнула служанка: — Мэм — я хочу сказать 'мисс', — это слуги. Они принесли остаток вашего багажа.
— О, прекрасно! — Минна волновалась насчет своих масел. Она упаковала их очень тщательно, но не исключала того, что Ридленд по злобе мог разбить их. Она ждала с нетерпением, но Салли так и застыла на страже. Время шло, и на лице служанки появилось страдальческое выражение. — Вы не хотите их впустить? — спросила удивленная Минна.
— М-м… — Девушка откашлялась. — Думаю, вы же не хотите, чтобы они увидели ваше… ночное белье, мисс.
— О! — Минна посмотрела на себя. Халат, которым ее снабдила Салли, полностью закрывал ее. Но чтобы не нервировать служанку, Минна удалилась в спальню и закрыла за собой дверь.
Комната, казалось, сжалась вокруг нее. Она умеет ждать, но прошлой ночью почувствовала, как это ее качество слабеет в этой миленькой, надушенной тюрьме. Ей нужно выбраться отсюда. Сегодня она попытается это сделать.
Минна прошла к окну. Она не лгала Эшмору: вид за окном привлекал и угнетал ее. Маленький садик внизу окружен стеной из дубов. Гравиевая дорожка разделяла его на четкие квадраты. Тщательно подстриженный кустарник подчеркивал владычество прямых линий, рядами выстраиваясь вокруг высаженных в ящики цветов', которые послушно прижимались к земле под придающим силы солнцем. Этот сад не предназначен для мечтаний или романов; скорее, это позволяло понять, как можно укротить разные капризы.
Она бы предпочла вид, открывавшийся из квартиры Ридленда. Она целый день размышляла о поведении Эшмора в его кабинете. Ей все больше казалось, что он не друг Ридленда. То письмо, которое она нашла, было написано не в поддержку этого человека. И когда она спросила его, работает ли он все еще на Ридленда, в его ответе послышалась враждебность.
Она может ему доверять, подумала Минна. Если это решение окажется ошибочным, вид восходящего солнца напомнил ей о том, что у нее нет выбора. Наступает новый день. Если нет выбора, невозможно по- настоящему думать о риске, только о необходимости.
В дверь спальни постучали, и Салли объявила об отбытии слуг. Минна заметила, что ее сундуки перевязаны веревками другого цвета, не теми, которые использовал Тарбери. Ридленд просмотрел ее вещи и не нашел ничего интересного. Но все равно ей стало тошно от этого. Шаг вперед, два шага назад. Она казалась себе такой умной, когда скрылась от него. Но простым цветом веревки он дал ей понять: она все еще под его бдительным оком.
— Я потом займусь багажом, мисс.
Салли снимала крышку с блюд; запах яичницы и горячего масла, сильный и тошнотворный. У Минны не было аппетита. Если Эшмору не нужны деньги и он не прислушается к объяснениям, тогда ей остается только одна вещь, которую она могла бы продать ему.
Она этого хочет?
Ответ тела был невнятный. Ее мозг понял, что только очень жестокий и властный человек стал бы подстригать кустарник в форме кубов.
На оттоманке рядом с ее сундуками стоял маленький эмалированный ларец, знакомый и поднимающий настроение. Она опустилась на ковер и открыла его. У нее над головой послышался смутный шум; она подняла глаза, и у нее создалось впечатление, что Салли только что перестала пялиться на нее.
Ага. Она все еще в неглиже.
Или, возможно, из-за того, что она сидит на полу. Она снова посмотрела на замок. Он сложный, нужно терпение, чтобы его открыть.
— У меня было очень необычное детство, знаете. Мой отец был банкиром, но когда мне исполнилось шесть лет, он решил, что ему стоит основать свою собственную торговую компанию.
— Да, мисс.
— Мы часто переезжали с места на место; пока я росла, отыскивая вещи, которые отец мог бы купить, а потом продать с выгодой в Соединенных Штатах. — Минна осторожно подняла крышку ларца. В обитых войлоком отделениях хранились флакончики с эфирными маслами, которые она привезла из Нью- Йорка, чтобы соблазнить инвесторов. — Индия, Цейлон, даже Африка — мы везде побывали. — Ей нравилось думать, что она унаследовала от отца его отвагу. А еще лучше, что она добилась успеха там, где его постигла неудача. Она уже не хрупкая фарфоровая кукла; если кто-нибудь выбросит ее из витрины с китайскими безделушками, то у нее есть неплохое состояние, на которое можно сделать ставку. В Нью- Йорке, смутно мелькнуло у нее в голове. Здесь нужно удержаться на плаву, эти мужчины так легко швыряются ею. Она вздохнула. — Полагаю, я приобрела всякие странные привычки, — закончила она. Салли продолжает наблюдать за ней, заметила она. Она встала и понесла ларец к столу в центре комнаты. При виде своих масел Минна почувствовала себя лучше. Теперь ей проще переносить запах завтрака.
Служанка отступила назад, когда она начала выставлять на стол свои флакончики.
— Это жасмин, — сказала Минна, показывая бутылочку из фиолетового стекла. — Вам правятся этот аромат?
— Да, мисс.
— Вы говорите как-то неуверенно. Вот — понюхайте. — Она вытащила пробку и протянула ее служанке.
Салли подозрительно смотрела на Минну и на флакончик. Наконец, опустив плечи, она наклонилась вперед. Возможно, она решила, что капризы этой сумасшедшей американки нужно терпеть — это часть ее обязанностей.
— Очень мило, мисс, — сказала она. Минна взяла другой флакон.
— А вот этот… — Она вытащила пробку и протянула девушке. — Что вы думаете об этом?
Салли сдвинула свой чепец огрубевшей красной рукой.
— Этот очень приятный, — сказала она с настоящим энтузиазмом. — Что это? Что-то вроде роз?
— Нет, это гардения. — Минна подняла флакон, с восторгом разглядывая прозрачное масло в электрическом свете. Что-то коснулось ее коленей: Вашингтон вылез из своего логова под кроватью. Она наклонилась, чтобы приласкать его, но кот уклонился и стал увиваться вокруг ног Салли. Противное животное! Оно намеренно игнорирует ее.
— Я тебя ненавижу, — сказала она. Салли так и подпрыгнула.
— Извините, мисс?
— Кота. — Минна почувствовала, как щеки у нее вспыхнули. — Я не люблю своего кота.
— О! — Салли опустила глаза, как будто только теперь заметив своего нового почитателя, а он потянулся и подставил себя ей под руку.
Предатель, подумала Минна. Она немедленно изменит ему имя на Бенедикт. Она откашлялась.
— Я согласилась поставить некоторые из моих масел Унисону: в обмен на их английскую лаванду. Сейчас лаванда в Америке — последний крик моды, но у нас пока нет надежного производства. Я попробовала лаванду из Калифорнии, но качество было дрянное. Понимаете, средство для волос 'Мастерс' отличает качество ингредиентов. — Она поймала себя на том, что это уже похоже на лекцию. Салли, добрая душа, кивала, как будто ей это интересно.
— Какие ужасные мучения для вас, мисс! Проделать этот долгий путь в Англию ради лаванды! А я могу
