выманить его? Вы убедили бы ее?
— Я вас уничтожу, — сказал Фин. — Осторожно, постепенно. Это будет очень забавно.
— Фин, — прошептала Минна. В экипаже был кто-то еще. Чьи-то руки сражались с задвижкой окна. И она подумала, несмотря на тьму внутри экипажа, что, возможно…
— Если с ней что-нибудь случится… — мрачно начал Фин, но Ридленд взволнованно прервал его:
— Я забрал ее от Коллинза, разве не так? Этот ублюдок теперь в земле. Она благодарила меня за это. Я вам ничего плохого не сделал.
Окно опустилось. В раме появилось такое знакомое лицо, светлые брови неодобрительно нахмурились, когда она увидела, что Фин начеку.
— Со мной все в порядке, — заявила Харриет Коллинз. — Хотя почему это вас волнует, понять не могу.
— Мама! — Минна закрыла рот руками. — Мама, выходи! — Она схватилась за ручку дверцы, пытаясь открыть ее, но ручка выскальзывала из ее потной ладони.
— Успокойся, Минна, — попросила ее мать. — Никому не нужны сцены на публике. Мистер Ридленд, не будете ли вы так добры?
Фин шагнул вперед и, дернув за ручку, распахнул дверцу. Минна попыталась забраться в экипаж, но было слишком высоко. Фин поднял ее и поставил внутрь, и тут она обняла свою мать. Мама упала на сиденье, громко протестуя, но Минна, невзирая на это, еще крепче сжимала ее.
Некоторое время мать утешала ее, неловко похлопывая по спине и бормоча утешения. Потом потеряла терпение.
— Ну хорошо, — сказала она, — хватит. Успокойся, Минна. Это что такое — слезы?
Минна отстранилась, задетая ее словами.
— Да, слезы! Я думала, ты умерла!
— Но мистер Ридленд обнаружил нас очень быстро. Разве он тебе не сказал?
Минна покачала головой, послышались раздраженный голос ее матери и извиняющееся бормотание Ридленда.
— Как плохо он поступил! — более громко заметила Харриет Коллинз. — Но, — она понизила голос, — он разделался с Коллинзом, дорогая моя, так что заслуживает твоего прощения.
— Прощения?! — задохнулась Минна. Какой талант у ее матери прощать злодеев! — Ты неделями была неизвестно где, а меня чуть не зарезали из-за твоего дурацкого медальона!
— Я знаю. Для меня это было сюрпризом. Я считала его просто очень красивой вещицей.
Минна издала какой-то звук — злость, недоверие, удивление, она сама не знала, что хотела выразить.
— Это был диск с шифром! К документам Коллинза!
— Ш-ш! — Мать приложила прохладную руку к руке дочери. — Успокойся, дорогая. Зачем так волноваться? Я знала, что ты умная. Я знала, что ты разгадаешь мое письмо. Так ты и сделала. И я знала… — Она бросила взгляд на дверь. Обернувшись, Минна увидела, что Фин молча наблюдает за ними. — Ты отлично с этим справишься. Ты всегда встаешь на ноги. Напомни мне, кто этот джентльмен. Уверена, мы встречались, но не могу вспомнить…
Фин откашлялся, собираясь заговорить, но у Минны испортилось настроение, и она не видела необходимости уверять мать в чем-нибудь.
— Он мой любовник, — сказала Минна. — Ужасно скандальная история. Я его соблазнила.
— Ее жених, — сказал Фин, мрачно взглянув на Минну. Она хотела посмеяться над его словами, но он повысил голос: — Финеас Гренвилл, граф Эшмор. Как поживаете, миссис Коллинз?
Харриет смутилась.
— Эшмор, — пробормотала она. Затем, пожав плечами, одарила его улыбкой, которая, уже обращенная к Минне, стала самодовольной и неуместно раздраженной. — Да, — сказала она, — ты всегда приземляешься на все четыре лапы, как кошка, дорогая.
— Он не просил меня выйти за него замуж, — ответила Минна. — Он лжет.
— Это ненадолго, — заметил Фин.
— Всегда приятно встретить человека, готового подтолкнуть вас, если вы колеблетесь, — спокойно сказала Харриет. Ее взгляд миновал Фина и, к ужасу Минны, остановился на Ридленде, появившемся в дверях. И, что еще хуже, он улыбался в ответ.
— Это напомнило мне кое-что, — резко сказала Минна. — Я столкнулась с Робби Томпсоном. Думаю, он вдовец. Он передает тебе самые нежные приветы.
Лицо у матери вспыхнуло.
— Как… интересно!
Настойчиво, с виноватой улыбкой посмотрев на Фина, Минна захлопнула дверцу перед хмурым лицом Ридленда.
— Просто отвратительно, — сказала Минна Эшмору. Они лежали в его постели. Теперь, когда опасность миновала, мама вспомнила о приличиях и настояла на том, чтобы они с Минной вернулись в гостиницу. Подождав, пока она уснет, Минна сбежала.
Про себя она, однако, надеялась, что мама проснется до ее возвращения. Небольшой скандал, может быть, заставит ее вспомнить о здравом смысле. Сейчас она пребывает в самом легкомысленном настроении, довольная, как школьница, тем, что двое мужчин будут соперничать из-за нее.
— Отвратительно, — согласился Фин, но слишком мягко, чтобы это удовлетворило Минну.
— Нет, ну в самом деле! Она затевает флирт в доме, где меня держали в заключении! Где я чуть не заболела, волнуясь за нее. А ты видел, как она благодарила мистера Ридленда за платья, которые он ей подарил? Как будто сто платьев от Уорта могут стоить того, чтобы ее дочь использовали как приманку ради поимки предателя! Когда дело касается мужчин, она теряет голову.
Он засмеялся и сел в постели. Вид его мускулистой груди отвлек Минну от досадных размышлений. Она провела пальцем по его груди, которая так восхитительно прижималась к ее собственной груди всего минут двадцать назад.
— Возможно, разница в том, что она никогда не волновалась за тебя, — сказал он.
Минна убрала свою руку.
— Ну да, это я и хотела сказать!
— Потому что она знала, что в этом нет необходимости, — сказал он. — Ты же слышала ее. Ей лучше, чем кому бы то ни было, известно, на что способна ее дочь.
Когда Минна начала возражать, он с широкой ухмылкой добавил:
— Я не хочу спорить, Минна. Мне совсем не хочется, чтобы Ридленд стал членом семьи. Мистер Томпсон, с другой стороны, может провести агитацию в кулуарах, чтобы выиграть свою кампанию.
Минна вздохнула.
— Да, — согласилась она. — Мы окажем ему всяческую помощь.
Эта мысль подбодрила ее. Чего только не смогут добиться они с Фином, объединив усилия! Они ведь добились вместе хороших результатов. В сравнении с ними ее мать не слишком большой вызов.
Эта мысль согрела ее. Минна наклонилась, чтобы поцеловать его, а Фин прижал ее спиной к постели. На долгое время их языки переплелись, и когда он оторвался от нее, Минна вздохнула.
— Мне так не хочется уходить, — прошептала она.
— Прекрасно, тем более что я намерен на тебе жениться. Точнее, просить тебя оказать мне честь стать моей женой.
Минна почувствовала, как сильно забилось сердце и вспыхнули щеки.
— Но я люблю Нью-Йорк. Не так как тебя, но почти, признаюсь тебе.
Фин насмешливо скривил губы:
— Полагаю, Нью-Йорк больше.
Минна засмеялась:
— О, я задела твою гордость?
Он оперся на локоть, серьезно глядя на нее.
— У нас есть выбор. Я не обязан находиться в Лондоне весь год.
Минна помолчала.
