Видали, какие у них винты, трехлинейки, не то что наши берданки. Оне тут на хуторе, пожалуй, и бой с целым отрядом принять смогут... Кулачье проклятое, вон сколь земли отхватили. Ну, ничего, дайте срок... только бы оружие добыть...
После того, как утром позавтракав, пришельцы скрылись в березняке на южной стороне лощины, Силантий с досадой сплюнул:
- Принесла нелегкая. Теперь от этих варнаков тут спокоя не будет. Ишь антихристы, жрут и рта не перекрестят, икон будто не видют. Два раза пожрали, харчей прорву извели, а хоть бы спасибо сказали, нехристи блохастые.
- Да еще на Граньку с Нюркой все зыркали,- встрял старший Василий.
- Может того, сбегать верхом до станицы по короткому пути, доложить атаману?- неуверенно предложил младший Федор.
- Того, да не того!- вздыбил вверх свою бороду старик.- Своя-то рубаха она завсегда ближе. Власть-то ноне больно некрепкая пошла. Был бы сейчас царь, я бы сам поспешил доложить. А так не поймешь, кому служить. И Колчак, управитель этот, ни рыба ни мясо. Лучше погодим, покамест кака-нибудь власть твердо не встанет. Ишь, орлы ощипанные...
В один из прохладных сумеречных вечеров в конце июня в избу к Грибуниным постучал рослый человек в шинели и обмотках с настороженным опасливым взглядом:
- Здорово живете хозяева. Прослышал, что здесь всякие грабли-косы починить можно.
- Что ж вы так поздно?- выразила явное неудовольствие хозяйка, невзрачная женщина, одетая в сильно ношенное платье городского покроя.
- Да я, хозяюшка, из дальней деревни, проездом тута. Мне бы только сговориться, а что чинить надо я на обратном пути завезу.
- Это к мужу, пройдите во двор, он там столярничает,- Лидия недоверчиво оглядывала пришельца, он совсем не походил на крестьянина, такого типа лица она видела у шпаны из их питерских предместий.
У Василия, едва он взглянул на припозднившегося гостя, захолонуло сердце - он сразу догадался, зачем пожаловал этот человек.
- Ты председатель питерских коммунаров Грибунин?- без церемоний сразу спросил его гость.
- Был таковым в прошлом годе,- настороженно ответил Василий, не выпуская из рук тяжелого рубанка.
- Э... да ты, я гляжу, о том и вспоминать не хочешь. А может, и с колчаками уже примирился? Тут о тебе всякое говорят, - с явным пренебрежением говорил гость.
- Вот что господин-товарищ, кто ты такой и по какой надобности я тебе понадобился?- в свою очередь сурово воззрился на гостя Грибунин, чуть помахивая рубанком, будто приноравливался им половчее ударить.
- Я послан командиром красного партизанского отряда 'Красных горных орлов'. Слышал о нас?
- Не слышал ничего о вашем отряде,- сказал как отрезал Василий, хотя об 'орлах' знал. Знал, что они прячутся в горах возле риддерских рудников и занимаются в основном грабежами и нападают на небольшие разъезды белых.
- Мы красные партизаны, боремся за счастье трудового народа против колчаковских опричников,- объяснил гость.- А от тебя нам интересно узнать, куда ты заховал то оружие, что из Питера привезли. Только не ври, что у вас его не было. Мы пока до тебя добрались, с твоими коммунарами поговорили. Они все на тебя кажут, что ты его самолично прятал,- гость в очередной раз обдал Василия мрачной усмешкой.
- Я все-таки никак не пойму, кто вас уполномочил. Вы имеете какой-нибудь мандат, или хотя бы записку, например от товарища Бахметьева?- Василий решил прощупать, что же из себя представляет этот 'орлиный' посланец, и по возможности поставить его на место.
- Какого еще Бахметьева?- гость сплюнул прямо на заваленный стружкой пол и, достав кусок грязной бумаги, принялся сворачивать цигарку, насыпая махру из кисета.
- Так, понятно... А у вас в отряде вообще коммунисты-то есть?
- Мы там все большевики, стоим за коммунию против буржуев, генералов и их прихвостней казаков. А вот насчет партии, нет не состоим... то есть не успели, значится, записаться. Но мы все сочувствующие и если что сразу запишемся,- уже с некоторой неуверенностью отвечал гость, собираясь чиркнуть спичкой.
- Не зажигай... дом спалишь, не видишь, стружка сухая кругом,- теперь Грибунин пренебрежительно посмотрел на гостя и отложив рубанок, опершись руками о верстак заговорил с презрительной издевкой.- Вот что товарищ беспартийный большевик, нету у меня никакого оружия. А что было все казаками реквизировано. Так, что ничем помочь не могу вашему беспартийному отряду...
'Орлята', конечно, не поверили бывшему председателю. Прячась в одном из сараев на задах Снегирево, они вынашивали план, как захватить Грибунина и выпытать у него место схрона... Но не успели. Кто-то из деревенских донес в станицу и разъезд из десяти казаков под командой начальника усть- бухтарминской милиции Щербакова нагрянул ранним утром прямо в тот сарай. Числено силы были почти равны, тем не менее, привыкшие нападать из засад, к тому же плохо вооруженные 'орлята' вместо того чтобы организовать какую-то оборону сразу обратились в бегство, надеясь укрыться в перелесках начинающихся примерно в версте от деревни. Семерых верховые казаки догнали, кого застрелили, кого зарубили, но один кинулся не к лесу, а в село и спрятался на огородах. Казаки, управившись с семерыми, собирались уже прямо на конях 'атаковать' огороды, чтобы выловить последнего, но тут выскочили мужики с бабами, загалдели, прося не губить их огородов, не топтать конями. Щербаков предложил им самим поймать беглеца... Через час с небольшим мужики вооруженные дубинами, топорами и охотничьими ружьями привели к начальнику милиции высокого человека в шинели и зимней старой шапке, отдали и отнятый у него наган без патронов. Казаки к тому времени уже 'остыли', и у них пропало желание тут же на месте кончить последнего 'варнака'. Да и Щербаков, надеясь отличиться перед своим уездным милицейским начальством, решил под охраной отправить пленного в Усть-Каменогорск, в качестве подтверждения, что им ликвидирована опасная группа большевиков-партизан...
В уездной милиции выяснили, что этапированный из Усть-Бухтармы является одним из командиров партизанского отряда 'Красных горных орлов'. На допросах его сильно избили, но арестант сказал очень мало. Порешили этого 'орла' передать анненковцам, которые умели 'развязывать языки', и временно поместили в один из казематов крепости...
ГЛАВА 19
Володя Фокин продолжал учиться в шестом, предпоследнем классе кадетского корпуса. От прежнего класса осталось чуть больше половины, некоторые его однокашники не вернулись в корпус по неизвестным причинам, другие ушли воевать, записавшись добровольцами в различные белогвардейские части. Особой популярностью у старшеклассников пользовались, конечно, анненковские части. А в феврале из корпуса сбежала даже целая группа пятиклашек, добралась до Семипалатинска и вступила во вновь формируемые полки Партизанской дивизии. То, что мелюзга убежала воевать, а тут сиди и корпи над совсем ненужными сейчас занятиями, уроками... Если бы не Бояров, сбежали бы и Володя с Романом. Но штабс-капитан держал слово, данное отцу Володи. Имевший лишь дочерей, он относился к Володе почти как к сыну, и где уговорами, а где и, употребив имеющуюся у него власть, сумел удержать кадета Фокина и его друга от необдуманного поступка. Таким образом, они оба успешно закончили шестой класс и перешли в выпускной,
