— А ты отними. — Толстяк ехидно заулыбался, поднимая зажигалку над головой.
Глеб запрыгал рядом, пытаясь дотянуться. Пацанята захихикали. Толстяк был выше Глеба на голову и шире чуть ли не вдвое. Шансов у Глеба не было. Проха довольно скалил подгнившие зубы.
— Ну отдай! — захныкал Глеб, сдаваясь. — Это папин подарок! Отдай сейчас же!
Толстяк, наигравшись, ткнул его в нос пухлым кулаком и с силой отпихнул. Глеб повалился на пол, больно ударившись о бетон. Из носа пошла кровь. Мальчик был готов разреветься. Отчаяние и обида нахлынули с такой силой, что захотелось сию же секунду исчезнуть… пропасть… сгинуть из этого ужасного места… чтобы быть вместе с родителями.
— Встань и подбери сопли!
Резкие слова прозвучали настолько неожиданно, что Глеб вздрогнул. А в следующее мгновение осознал, что уже слышал этот грубый мужской голос. Совсем недавно.
Он испуганно обернулся.
Перед ним стоял тот самый сталкер, огромный, чужой. Оказалось, он находился рядом все это время, наблюдая за унизительной сценой. Ослушаться сталкера Глеб не посмел и потому подскочил как ужаленный.
Кажется, его звали Тараном.
— Чего ты боишься больше, пацан? Быть побитым или остаться без своей цацки? — Таран сверлил Глеба злым, неотступным взглядом так, что тот не смел отвести глаза. — Это ТВОЯ вещь. И принадлежит она ТОЛЬКО ТЕБЕ. И НИКОМУ ДРУГОМУ.
Сталкер ронял тяжелые фразы, словно рубил топором, и с каждым произнесенным словом в мальчике вместо только что испытанных отчаяния и страха закипала злобная решимость. Пальцы сами собой сжались в кулаки, и в следующее мгновение Глеб, хищно оскалившись, прыгнул на толстяка. Тело сработало на инстинктах. Вцепившись обеими руками в сальные волосы обидчика, мальчик со всей силы ударил его лбом в лицо. Толстяк отшатнулся, зажал разбитый рот руками и истошно завопил. Зажигалка упала на бетон платформы. Глеб поднял ее и ненавидяще посмотрел на свиту: кто еще покусится на его сокровище? Однако приятели толстяка не решились с ним связываться. Спустя секунду их и след простыл.
Таран равнодушно проследил, как Глеб плюхнулся на пол, прижимая к груди драгоценную безделушку. Что-то странное было в этом ребенке. На вид — обычный подросток, таких десятки бегают по станции. Грязные всклокоченные волосы, впалые щеки. Мешки под глазами. Чумазый. Слегка курносый нос. В общем, ничего такого, что выделяло бы его среди сверстников. Ничего… кроме смышленого, не по годам взрослого взгляда. И еще — в его карих глазах не было той усталой обреченности, что сквозила во взгляде большинства обитателей подземки.
Словно нехотя, Таран отвернулся и двинулся к костру. Всполохи пламени неровным светом озаряли сидящих в круге людей. Среди множества знакомых Глеб заметил несколько новых лиц. Любопытство помогло забыть о недавних волнениях, и мальчик, спрятав зажигалку в карман рваных штанов, подобрался ближе к огню.
Пришлые отличались опрятной одеждой и странными широкими поясами, на которых вместо оружия болтались всевозможные инструменты — молотки, кусачки, отвертки… Странная парочка явно притопала с «Техноложки».
Об этой станции Глеб слышал много удивительных историй. Говорят, там повсюду яркий свет и куча всевозможного оборудования и станков. А свиноферм и грядок якобы вообще нет. Все съестное, мазуты покупают у других станций в обмен на оружие и разные нужные в хозяйстве механизмы.
Главного Глеб определил сразу. Вот этот… с бородкой и строгим лицом. Он прокашлялся и, обменявшись мимолетными взглядами с присевшим рядом Нестором, обратился к сталкеру:
— Так ты и есть Таран?
Сталкер проигнорировал вопрос, протягивая руки к уютному теплу огня.
— Ты не принял наше приглашение. Поэтому мы здесь. Как говорится, если гора не идет к…
— Зачем я понадобился Альянсу? — грубо прервал Таран.
Мазут осекся на полуслове, однако, быстро сориентировавшись, продолжил:
— А ты догадливый, сталкер… Да, мы представляем Приморский альянс, и у нас для тебя работа.
— Мне не нужна работа.
— Хорошо. — Бородач насупился. — Не работа… Нам нужна твоя помощь, Таран. Это очень важно для Альянса… Для всех важно.
— Что конкретно вы хотите? — Сталкер посмотрел на мазута как на особо назойливую муху.
— Здесь мы не можем сказать всего… Но это касается одной экспедиции… Мы посчитали, что ты — лучшая кандидатура и сможешь провести отряд…
— Куда? — снова прервал Таран.
— Эм-м… — Бородач вдохнул побольше воздуха. — В Кронштадт.
Сталкер молча поднялся и двинулся к выходу со станции. Делегаты нервно задергались.
— Патроны, сталкер! Столько, сколько сможешь унести!
Жители с интересом прислушивались к тщетным уговорам гостей.
— Еда! Лекарства! Оружие!
— Остынь, мазут, — бросил Таран через плечо.
— Это твое последнее слово?
— Пошел на хрен. — Таран обернулся, недобро зыркнув на мазута.
— А вот это его последнее слово, — прокомментировал ухмыляющийся Палыч.
Бородач сник… Поразмышляв пару секунд, вдруг встрепенулся.
— Альянс умеет быть благодарным. — Старший судорожно подбирал слова. — Любая плата, Таран! Все, что захочешь!
Сталкер остановился, раздумывая.
— Все?
— Все, что в силах Альянса!
Медленно, словно в страшном сне, сталкер поднял руку…
— Вон, пацана этого.
Палец остановился, показывая прямо на Глеба…
Мальчик оторопел. Ужас прокатился по телу колким ознобом. Во рту пересохло. Глеб, будто сквозь вату, услышал, как перешептываются мазуты с главой станции. Никанор размахивал руками, а его восклицания становились все громче, пока мальчик не расслышал отчетливое:
— Да как у вас вообще язык поворачивается такое предлагать! Десять кило свинины за пацана! Где такое видано?! — Никанор посмотрел в сторону обомлевшего Глеба и поспешно отвел глаза. — Вес на вес. И баста!
Дальнейшие события Глеб помнил плохо. Все было словно в тумане. Слезы жгли глаза… слезы обиды и страха. Словно в немом кино перед взором мальчика проносились фрагменты один нелепее другого… Старик Палыч с негодованием мечется по платформе между Никанором и мазутом, грозно выговаривая то одному, то другому. Девочка Ната ревет у матери на руках, испуганно глядя на Глеба. Никанор, потупившись, обсуждает с мазутами детали сделки… А потом над мальчиком нависла фигура сталкера:
— Ты все слышал, парень. Сожители твои — дерьмо, воздух — дерьмо, да и работа твоя, наслышан, — тоже одно сплошное дерьмо. Здесь нечего ловить. Пошли.
Глеб утер слезы драным рукавом, в последний раз окинул взглядом своды родной «Московской» и поплелся за Тараном, всем сердцем чуя, что возврата к прежней жизни уже не будет.
Глава 2
Экстернат
Миновав патруль, путники шагнули в черный зев туннеля. Уютный сумрак станции остался позади. Таран щелкнул фонариком, и мрак прорезал яркий луч света. Глеб невольно сощурился — свет был гораздо ярче, чем лампочки «Московской». Сталкер уверенно зашагал по шпалам. Глеб семенил следом, с опаской
