Саморегистрирующие инструменты в вариационном павильоне со 2 ноября 1903 года находились в непрерывном действии. Ежедневно в 12 часов магнитолог Вик менял ленту в приборе. Зимой это была тяжелая задача — температура падала иногда до —60°Ц, и наблюдателю приходилось прокладывать себе дорогу в пургу по снежным сугробам. Метеорологические наблюдения производились дважды в сутки — этим делом занимался Ристведт. Кроме того, записи велись и самопишущими приборами.
Лейтенант Хансен исполнял обязанности астронома, картографа, фотографа, геолога, геодезиста. Особого павильона для наблюдения тех или иных астрономических моментов у экспедиции не было, и Хансен устраивался со своими инструментами где-нибудь за снежной стеной. При таких условиях астрономические наблюдения зимой требовали от человека жертвенного подвига!
Лунд и Хельмер Хансен исполняли всевозможные работы и поручения, каждый по своей специальности. Лунд особо занимался водоснабжением — в зимнюю пору задача очень нелегкая, — а попечению Хансена были вверены собаки.
Линдстрем— главный провиантмейстер — кормил всю команду, а также собирал зоологические (летом и ботанические) коллекции по заданию университета в Кристиании. Обязанности кока в полярной экспедиции— дело ответственное и нелегкое. Линдстрем с честью нес их целых три года, всегда сохраняя прекрасное настроение духа.
Сам Амундсен, кроме разной повседневной работы, занимался и научными наблюдениями, а с наступлением весны предпринял ряд санных поездок вдоль берегов Боотии-Феликс по направлению к Северному магнитному полюсу, от которого гавань «Йоа» отстояла миль на девяносто. Была исследована местность как около старого, так и нового магнитных полюсов.
Все участники экспедиции в свободное от обязательных работ время учились у эскимосов строить снежные хижины — «иглу», вносили всевозможные улучшения в различные предметы полярного снаряжения, постоянно проверяя на деле их качество и пригодность. Сани, палатки, одежда, спальные мешки, собачья сбруя, керосинки, — все подвергалось обсуждению и испытанию. Как будто бы хорошо, а нельзя ли сделать еще лучше?
Какой-нибудь, на первый взгляд, пустяк — то или иное устройство двери в палатке, в действительности серьезнейшая вещь, — служил темой продолжительных споров и разговоров, пока, наконец, не «запатентовывалось» изобретение кого-нибудь из участников экспедиции. Во время полярных походов не существует никаких пустяков, нужно вечно быть начеку. Всякая неосмотрительность, каждая самая ничтожная ошибка, каждый промах караются там смертью!..
Вот почему Амундсен и при посещении эскимосских стоянок, и при своих санных поездках, и на охоте ко всему приглядывался, все изучал, все рассматривал. Какая упаковка лучше всего переносит перевозку снаряжения по торосистому льду? Какого рода ремни или веревки меньше всего соблазняют голодных собак? Какие лыжи наиболее пригодны для путешествий по ледяному насту? Какое дерево менее хрупко на трескучем морозе? В какой обуви легче предохранить ноги от ранения при ходьбе по неровному промерзшему снегу?
Лето 1904 года было довольно холодное, и лед в бухте, где стояла «Йоа», не вскрылся. Делать нечего, приходилось оставаться на вторую зимовку. Амундсен надеялся, что будущий год принесет более благоприятные условия. А пока можно будет продолжать и развивать свою научную работу.
Вторая зима прошла тоже вполне благополучно. Научные наблюдения производились по прежней программе. Опыт пережитой зимовки открыл возможность ввести на «Йоа» некоторые улучшения. Значительно изменили и улучшили также и астрономическую обсерваторию.
Участники экспедиции работали дружно и бодро, а работы всегда был непочатый край. То одно, то другое дело ожидало своей очереди. Амундсен внимательно следил за тем, чтобы каждый был целиком загружен работой. Праздность в полярной экспедиции, да еще во время зимовок, когда настроение легко падает и человек быстро поддается унынию и апатии, с которыми приходят болезни, действует деморализующе. Вот почему Амундсен никогда не брал в свои экспедиции много народу: несколько человек всегда можно занять какой-нибудь работой, но обеспечить на зимовке постоянной работой большое количество людей — вещь совершенно невозможная.
Настал 1905 год. Скоро начал замечаться перелом зимы и появились все признаки того, что весна уже близка. Значительно более высокая температура, наблюдавшаяся во вторую зимовку, предвещала хорошее лето, а это давало надежду на вскрытие льдов. Зимние исследовательские работы были окончены, и место стоянки «Йоа» опоясалось цепью «магнитных станций». В начале апреля Амундсен отправил небольшую санную экспедицию на запад к Земле Виктории. Оставшаяся группа занялась подготовкой к ликвидации зимовки, заготовляла провизию, охотясь на оленей и куропаток. Часть провианта— тюленину, рыбу — выменивали у эскимосов.
Первого июня после девятнадцатимесячной непрерывной работы были остановлены саморегистрирующие инструменты. Затем были разобраны постройки на берегу, и строительный материал перевезен на «Йоа». К концу июня начала вскрываться прибрежная полынья, а через месяц вся бухта была уже чиста от льда. К этому времени участники экспедиции закончили все подготовительные работы. Имущество и снаряжение, коллекции и материалы двухлетних научных наблюдений были погружены на судно. «Йоа» могла в любой момент двинуться в путь. На берегу до последней минуты оставались лишь метеорологические инструменты. Амундсен ждал только вскрытия льдов в проливе к западу от места зимовки «Йоа».
В три часа утра 13 августа «Йоа» снялась с якоря и под приветственные крики эскимосов вышла из гавани в море. Часть предстоявшего экспедиции пути была еще неизведанной областью — здесь до «Йоа» нe плавало еще ни одного корабля. Поэтому Амундсен принимал меры особой предосторожности, чтобы с «Йоа» опять не произошло какого-нибудь несчастья. Между тем условия плавания были очень тяжелыми: непроницаемый туман, постоянно меняющийся ветер, полная неуверенность в показаниях компаса (из-за близости магнитного полюса). Приходилось полагаться только на непрерывные промеры глубин лотом.
Даже и дальше, к западу, когда «Йоа» очутилась уже в тех водах, где до нее побывали другие экспедиции, дошедшие сюда со стороны Берингова пролива, Амундсен продолжал продвигаться вперед очень осмотрительно и осторожно. Со времени отплытия «Йоа» с места ее зимовок он нервничал. Его не покидала мысль о том, что каждую минуту экспедицию может постигнуть непоправимое несчастье. До сих пор плавание «Йоа» развивалось благополучно, но сейчас, во время этого опасного плавания сперва вовсе незнакомым, а потом мало исследованным фарватером, каждый неверный поворот руля мог повлечь за собой гибель судна, может быть, даже со всей его командой.
Амундсен сознавал свою тяжелую ответственность за все — за жизнь людей, за выполнение взятой на себя задачи. Он осторожен, он бдителен, он внимателен ко всякой мелочи, но кто знает, что несет с собой следующая минута?
Эти мысли отгоняли от него сон, лишали аппетита. К тому же изнурительные восемнадцатичасовые вахты, которые отбывали на этом труднейшем участке пути все участники экспедиции, мало способствовали душевному спокойствию капитана.
Так прошло две недели. Промеряя беспрестанно глубины лотом, пробуя то здесь, тo там, иной раз буквально проползая над отмелью, «Йоа» медленно продвигалась все дальше и дальше на запад.
Утром 26 августа лейтенант Хансен кубарем скатился по трапу в каюту к Амундсену.
— На горизонте корабль!
Крикнув это, он сейчас же стремительно выскочил из каюты.
Амундсен понял, что значат эти слова! Северо-западный проход был пройден. «Йоа» встретилась с судном, вошедшим в эти воды со стороны Берингова пролива: цепь сомкнулась!
Торопливо накинул на себя Амундсен одежду, натянул сапоги. Одеваясь, он отыскал глазами портрет Нансена, висевший на переборке, и весело кивнул ему головой. Вот друг, который оценит все труды, старания и заботы, приведшие к победе!
Минувшие две недели мучительных раздумий, тяжелых забот, бессонных ночей наложили на Амундсена сильный отпечаток. Он рассказывает, что в те дни при первой встрече с ним ему давали от шестидесяти до семидесяти пяти лет. А ему было тогда только тридцать три года!
Получив от капитана встреченного «Йоа» судна, которое оказалось американским китобоем, сведения об условиях дальнейшего плавания, Амундсен, не задерживаясь, пошел на запад, чтобы закончить экспедицию еще в том Же году. Однако вскоре же, дойдя лишь до Кингс-Пойнта, на северном берегу
