Девушка с повязкой на глазах

Она лежит сейчас рядом, а рядом должна быть ты.

Не перебиваю.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ ПАРТИЯ

58.   — Спой мне что-нибудь,— тихо произносит она.

— Что?— переспрашиваю я.— Спой мне что-нибудь. Мне так давно никто ничего не пел. Я так усну быстрее.

— Хорошо. Там-пам-пам. Пам-пам. Та-та. Пам.

— А что это за мелодия? Такая красивая.— Это моя любимая мелодия. — Ясно. А.

— Там-пам-пам. Спи. Пам-та-та. Ты любила, когда я напевала тебе мело­дию.

Может быть, сейчас ты где-нибудь меня слы­шишь?

59.   Большая квадратная комната. Очень большая. Высокие потолки. Комната светлая. Стены белые. Потолок белый. Пол тоже белый.

Пол холодный. Я босиком, поэтому чувствую холод. Я одета в белую простынку. В комнате нет окон. Нет мебели. Лишь в центре стоит стол. По бокам стулья. Белый стол, белые стулья. На столе шахматная доска. Фигуры расставлены. Чёрные фигуры сразу же при­тягивают к себе внимание, так как во всём этом белом они непосредственны в своей черноте. Я подхожу к столу, сажусь за чёрные фигуры и смотрю на дверь, ожидая своего соперника. Мне не приходится долго ждать. Дверь открывается и заходит она. Она тоже босиком. Тоже в белом. Она осторожно осматривает комнату. Я приглашаю её жес­том за стол. Она садится напротив меня.

— Сыграем? — спрашиваю я.

— Сыграем, — отвечает она и делает первый ход.

— Нет, ты не поняла. Я спрашиваю, готова ли ты сыграть со мной на жизнь?

Она удивляется.

— А если я откажусь?

— Ты уже не можешь отказаться. Ты сделала первый ход. Мы должны завершить игру.

Она испуганно смотрит то на меня, то на шахматную доску.

— Хорошо. Тогда у меня нет выбора.

—  Нет.

Я делаю ответный ход.

Наша партия началась. С4. С5. D3. С6 ко­нём.

Играем мы долго. К концу подходит вто­рой час. Исход игры мне известен. Я знаю, что мне стоит сделать ещё несколько ходов для завершения партии.

Я знала это ещё до того, как она взяла в руки пешку.

Я задумалась о том, честно ли с моей стороны знать итог и продолжать ей давать надежду на победу. А потом я подумала о том, что смешно думать о честности, когда речь идёт об игре на жизнь.

— Шах и мат,— спокойно произношу я.

Она признаёт своё поражение и соби­рается встать.

— У меня замёрзли пальцы. Я хочу уйти.

— Ты никуда не пойдёшь,— мой вердикт.

Она хочет подняться, но я держу её взгля­дом. Она не может шевельнуться. Мой взгляд обладает силой. Силой, которая неизвестна даже мне.

Комната темнеет. Сначала она приобре­тает серые тона и постепенно доходит до чёрного цвета. Белыми остаются только стол и стулья. Белой остаётся наша одежда. Белые фигуры остаются белыми.

Я беру её руку. Она влажная от напря­жения и страха. Когда я держу её за руку, она становится ещё слабее. Я хочу довести её до изнеможения, до бессилия, до разрыва сердца. Я причиняю ей невыносимую боль, при этом не применяя никакого насилия. Лишь взгляд. Лишь касание рукой. Лишь чёр­ный цвет, который питает меня силой, лишь холодный пол. Лишь её проигрыш. Лишь моя победа.

60.   Проснулась.

61.   Моя квартира. Мой потолок. Моя кровать. Сон. Какой странный сон. Что— то в этом сне было не так. Прокручивая его в голове, я пони­маю, что в этом сне не было тебя. Первая ночь, когда ты мне не снишься, когда ты не приходишь ко мне, не напоминаешь о себе. Хорошо.

В этом сне была она. Сон— это знак. Ду­маю, мне не стоит больше тянуть. Нужно ору­жие, нужен чёткий план. Нужно решение, которое я уже приняла. Надоело представ­ление. Я чувствую, что осталось совсем не­много. Осталось совсем немного подождать, и я снова смогу жить. От этой мысли легче. Я гоняюсь за любой мыслью, от которой может быть легче. Я знаю, что могу.

62.   Я поднимаюсь с кровати. От перепол­няющего меня волнения и эмоций я хочу курить. Время— 5 утра. Мне так кажется.

Из джинсов достаю сигареты, сажусь на подоконник. Курю. Нужен план. Смотрю в окно. Напротив крыша, на которой я не была. Она так близко, а я никогда на неё не заби­ралась. Может быть, на ней другая атмо­сфера? Не такая, как на моей. А мне нужен план. может пригласить её на крышу? Разы­грать там несчастный случай. В панике побе­жать звонить в милицию, скорую. Выдавить слезу. Слушать выговор о том, что мы — такие большие девочки — ползаем по крышам.

Нет.

Не хочу.

Не хочу, что бы вид из окна напоминал об этом.

Моя кровать. Девушка. На моей кровати девушка. Вчерашняя?..

Я совсем забыла.

Так непривычно кого— то видеть на своей кровати. На ней давно никто не спит, кроме меня. Поэтому сейчас, когда я вижу на ней кого-то иного, кровать кажется чужой. Ощу­щение новое. Зачем я привела с собой эту девушку? Для чего я пустила её в свой дом? В свой тайный мир. Тут она может увидеть мой план, моё состояние. Она может стать не­нужным свидетелем. В своей квартире я слишком открыта. Как стремительно я пре­вращаюсь в черствое, расчётливое су­щество. Меня совсем это не пугает. Меня это спасает, защищает. Я ухожу в жестокость, как уходят в плавания корабли по дальним морям.

Я не бужу её, но и сама не ложусь. Мне не хочется прикасаться к чужому, к неродному.

— Вы когда-нибудь уезжали?

— О чём Вы?— удивляюсь я.

— Вы когда-нибудь уезжали? В другой город, в другую страну, на другую планету, в другой

мир? Не имеет значения куда. В другое место, где Вас могла бы захватить ностальгия.

— Да, уезжала.

— Тогда Вы знаете, что такое ностальгия?

— Знаю.

— Ностальгия— это самое страшное. Это безжалостное состояние. Мне казалось, что тяжелее, чем в тот летний день уже не будет, но я ошибалась. Я глубоко ошибалась. Пришла ностальгия.

ОБЪЕДИНЕНИЕ

63. Ты не лежала на этой кровати. Мы не наполнили её своим чувством. На ней нет твоего запаха. Но тебя так много. Твои тон­кие пальцы, прикасаясь к моему лицу, лю­били меня. Мне казалось, что в этот момент они любили всё моё тело.