проблематична.
Несмотря на то, что это чувство было детским, младенческим по сути, Селар казалось что с ней поступили очень несправедливо. Как и большинство вулканцев она была довольно замкнутой личностью. И теперь у нее отняли ее уединение, не будет никаких барьеров, не зачем спрятаться, она будет полностью открыта мужчине, с которым она едва знакома.
Вот это ее и пугало. Обычно она справлялась со страхом без проблем – когда она была в нормальном состоянии. Теперь же она с трудом справлялась с обыкновенными чувствами, не говоря уже о всепоглощающем ужасе.
Последующие часы слились в розовый туман. В порту ее встретил Гинив, старый друг, принявший на себя обязанности 'друга невесты'. Он сопроводил ее в большой зал, где ее родители по обычаю отсутствовали. Считалось неприличным для родителей видеть своих детей, в такие периоды, когда первобытная обнаженная сексуальность управляла их всеми эмоциями.
Селар почувствовала присутствие Волтака еще не увидев его. Обернувшись она увидела его, входящего с другой стороны комнаты.
Высокому и сильному Волтаку удавалось сохранять достоинство, несмотря на то что он тоже был в тисках Пон Фарра. Казалось он излучал свои чувства, притягивая ее как магнит. Селар была не в силах противостоять этому влечению, да и не было у нее желания сопротивляться. Хотела она только его и его одного.
– Волтак, – произнесла она низким и напряженным голосом. – Я услышала зов. Я пришла.
Взглянув в его глаза, она с изумлением поняла, что до того как он ее увидел, его терзали такие же сомнения и страхи. Странно, но ей никогда не приходило в голову, что ее мужчина будет подвержен тем же слабостям что и она. Волтак был таким же гордым и уверенным вулканцем как и она сама, и без сомнения испытывал те же эмоции.
Все эти беспокойства как рукой сняло стоило им взглянуть друг другу в глаза. Когда они были еще совсем маленькими детьми, их соединили в брачной церемонии, которую они теперь почти не помнили. Но теперь все встало на свои места и невидимая связь которая крепла с годами овладела их сердцами и умами.
Селар любила его. Любила его, хотела его, отчаянно нуждалась в нем. Ее жизнь была неполноценной без него. Она понятия не имела были ли эти чувства настоящими, или они родились в пылу Пон Фарра. В конечном счете это ее не волновало. Она хотел только почувствовать тело Волтака прижавшееся к ее телу, хотела слиться с ним воедино и выполнить обязательство возложенное на них биологией их расы.
Позабыт был ужас. Только страсть и нужда. Почему? Да потому что это был единственный логический выход из положения.
Комната Воссоединения принадлежала семье Волтака в течении многих поколений. Когда кто-нибудь из них вступал в супружескую связь, Воссоединение происходило именно тут.
В отличии от многих помещений на Вулкане, эта комната была красиво украшена и уставлена роскошной мебелью. Приятный полумрак и комфортабельная температура. Ничто, ни малейшая деталь не отвлекали их друг от друга… хотя принимая во внимание их физическое и душевное состояние, даже фазерный выстрел и то вряд ли бы достиг этой цели.
Волтак втянул Селар в комнату и закрыл тяжелую дверь. Они застыли не касаясь друг друга, стараясь сконцентрироваться хоть на секунду на чем то еще кроме страстного желания… хотя ни за что в жизни они бы не задумались зачем они это делают.
– Мы же не звери, – выдавила из себя Селар, – мы разумные, целесообразные люди.
– Правда, – с готовностью согласился Волтак, – ну и что?
– А то… – на секунду она позабыла что хотела сказать, – да, так вот, вместо того чтобы сразу подчиниться первобытным инстинктам, давай… сначала… поговорим.
– Да, конечно… Я ничего не имею против.
На самом деле было похоже что Волтак готов землю грызть. Но он собрал свою волю в кулак.
– О чем говорить будем?
– На отвлеченные, научные темы. И постепенно перейдем на… физиологические аспекты наших взаимоотношений, спокойно, как взрослые.
– Я полностью согласен., Селар.
Они присели рядышком на кровать и Волтак вытянул вперед два пальца руки. Селар повторила его жест и коснулась его пальцев.
Это было всего лишь простым прикосновением, но оба они почувствовали как удар током. Селар с трудом сдерживала дыхание. Это безумие. Она же рациональная вулканка, серьезная и трезвомыслящая. И то что какие-то первобытные инстинкты сорвали с нее все чем она гордилась, все что составляло ее уникальность, казалось ей крайним безумием. Все это было крайне… нелогично.
– Так… расскажи мне, Селар, сказал Волтак, – его голос такой же прерывистый как и у Селар. – Как ты считаешь, твои медицинские способности пригодились на Энтерпрайзе? Или быть может… ты принесла бы больше пользы
… занимаясь научными исследованиями, как ты хотела в начале.
Селар кивнула, стараясь не забыть о чем был вопрос.
– Я… удовлетворена. Я приняла… правильное решение.
Ее пальцы взлетели вверх и слегка коснулись его подбородка.
– А ты… ты… когда-то хотел заняться преподаванием, но до сих пор работаешь… археологом.
Он поглаживал нежную дугу ее уха, его голос спокоен, но с великим усилием.
– Это нелогично учить других науке которая мне приносит глубочайшее удовлетворение.
Он замер, и произнес:
– Селар?
– Да? – ответила она низким и горловым голосом.
– Я не желаю больше заниматься разговорами.
– Я тоже так считаю.
В считанные секунды, эффективно и в образцовом порядке они обнажились. Он притянул ее к себе, его пальцы коснулись ее висков. Ее пальцы так же легли на его виски и их мысли слились воедино.
В повседневной жизни Вулканцы прохладны и отстраненны. Но слияние мыслей это полная противоположность той замкнутости и логике, которой они так гордятся. Как будто природа и эволюция нарочно усилили телепатические их способности, чтобы компенсировать замкнутость и невидимые барьеры которыми Вулканцы окружают себя. И несмотря на то что обычно они держатся отстраненно друг от друга, слияние мыслей позволяет им прорваться сквозь замкнутость и устранить эти барьеры гораздо более эффективно чем другим расам. Из-за этого Вулканцы считаются парадоксальной комбинацией замкнутости и интимности.
И особенно глубоко эта интимность выражалась в паре занимающейся любовью.
Их мысли осторожно соприкоснулись, притянутые взаимными силами и слабостями. Волтак увидел глубоко в сердце Селар сострадание и заботу о всех живых существах, скрытые за показной вулканской холодностью,, и он впитал эти чувства. Селар почувствовала его страсть и любовь к прошлому и будущему и открыла ему свое сердце.
И их мысли обединились глубже и глубже, далеко за пределы простого слияния, и их сознания и тела слились воедино. Они предстали перед мысленным взором Селар как нечто настолько единое, что невозможно было определить где кто. Прерывисто дыша, свободная ото всех ограничений, она позволила радости соединения охватить все ее существо… радости и экстаза и жара, жара во всему телу, в груди…
… ее груди…
… и жар стал непереносим, и внезапно случилось что-то страшное… Господи, случилось что-то ужасное…
… ее грудь запылала как в огне. Эйфория, то прекрасное горячащее кровь чувство соединения быстро
